Нравы времени - Сэйтё Мацумото

Сюити Минэока улыбнулся.

– На самом деле я сочинял там хайку. И хотел бы показать вам, что у меня получилось.

– Конечно. Это очень мило. Я совершенно не разбираюсь в литературе, но буду рад взглянуть.

– О, я стесняюсь. – Но Сюити Минэока достал из ящичка почтовую бумагу и написал два хайку.

– Прошу. Вот мои пустяки – они совершенно не заслуживают внимания. – И он протянул Михаре стихи – словно доказательство своего пребывания в Тофуро.

На старинных руинах эпохи Тэмпё моя тень

                                              замерзает.

Холод истории ощущаю я, когда руины касаюсь.

Михара, ознакомившись со стихами, спросил:

– Вы что, сторонник новой школы?

– Нет, конечно. Я всегда принадлежал к школе «Хототогису». Но меня интересуют современные хайку. Здесь я немного поддался моде, – любезно объяснил Минэока.

– Нет, я совсем не разбираюсь в поэзии, поэтому не могу оценить ваши стихи по достоинству. Но могу сказать, что в них хорошо переданы чувства, – поделился впечатлениями Михара.

– Благодарю вас за комплимент, – ответил Минэока. – Я сочинил множество хайку, но несильно в этом преуспел.

Они еще проговорили некоторое время, но Михара теперь успокоился. Теперь он знал, почему Минэока стоял у той билетной кассы в Хакате.

– Прошу извинить, что отвлек вас, – с этими словами Михара поднялся.

– Нет, благодарю вас. Извините, что показал свои стишки. Заходите еще. Я обычно здесь.

Минэока, как обычно, оставался спокоен. Провожая Михару, поклонился. Снаружи Михара увидел таксистов, которые чистили автомобили.

Вернувшись в департамент, Михара записал слова Минэоки вместе с хайку. Хорошо оно или плохо? Этого он не мог понять. Но в то же время он представил, как Минэока, этот любитель хайку, который приехал из Токио специально посмотреть на ритуал в Мэкари, бродит под зимним солнцем на руинах в Цукуси.

В этот момент возникла мысль.

Если Минэока так любит хайку, то наверняка его стихи появлялись в журналах или он участвует в поэтическом кружке. Что, если?..

И кроме того, он наверняка начал писать стихи давно. Внезапный интерес к хайку привлек бы внимание. Здесь крылось что-то важное.

Михара набрал номер Минэоки.

– Минэока, это вы?

– Да, конечно, что я могу сделать?

Минэока оставался все так же любезен.

– Я только что показал ваше хайку знакомым поэтам…

– О, не стоило.

– Простите, что не попросил вашего разрешения, но им ваши хайку очень понравились.

– А, благодарю. – И в трубке послышался смущенный смех Минэоки.

2

– Кстати, у нас в департаменте много любителей хайку, и они даже устраивают собрания. А еще выпускают небольшой мимеографический журнал.

– В полиции служат поэты?

– Конечно. – Михара рассмеялся. – У нас многие интересуются искусством и музыкой. Они подумали, что вы давно пишете хайку, и хотели узнать, к какой ассоциации вы принадлежите. Вот почему я позвонил.

– Что вы, что вы. Вы ужасный человек. Я же сгорю от стыда.

– Нет-нет, что вы. В любом случае мне очень интересно, как долго вы пишете хайку и в какой ассоциации состоите?

– А, раз вы спрашиваете, тогда скажу. Я пишу их еще со времен войны.

– О, так я и думал.

– Начал в тысяча девятьсот сорок втором или сорок третьем, когда еще был подростком. Конечно, с тех пор я не вырос как поэт, только состарился.

– Ваша скромность восхитительна. А что насчет ассоциации?

– Да-да, участвую, – мягко ответил Минэока. – Называется «Арауми», «Бушующий простор».

– Ого. «Бушует морской простор! Далеко, до острова Садо, стелется Млечный путь»?[3]

– Название взято из этого хайку. Журнал публикуют в Суругадай, Тиёда. Редактор – Это Хакуё.

Киити Михара взял заранее подготовленный карандаш и записал адрес.

– И это глава вашей группы? – спросил Михара, разглядывая имя Хакуё.

– Да. Ученик Такахамы Киёси. Его жена тоже пишет стихи и считается поэтессой. Оба, впрочем, уже пожилые.

– А они еще чем-то занимаются?

– Работают. Делают багеты. В Суругадай идете вниз по холму, где университет Мэйдзи, сворачиваете налево, и там через пару домов найдете их.

– Спасибо. Простите, что в который раз вас отвлекаю.

На самом деле Михаре даже было стыдно перед Минэокой за свой настойчивый и беспричинный интерес. Он сам считал свою подозрительность в отношении этого человека излишне сильной. Но тот, кажется, не злился и спокойно отвечал – даже если что-то чувствовал.

Киити Михара медленно положил трубку. По-прежнему сохранялось ощущение, что разговор с Минэокой не прекратился.

«Получается, Минэока вовсе не просто так вспомнил хайку. Он поехал в святилище Мэкари именно из-за хайку. Для него это вовсе не отговорка».

Однако эти слова самого Минэоки еще требовалось подтвердить.

Михара отыскал в телефонном справочнике номер Это Хакуё. Там было написано: «Это Дзюмпэй. Суругадай, **. Багеты». Он позвонил.

Трубку взяла немолодая женщина.

– Вас беспокоит полицейский департамент, – сказал Михара. – Могу ли я поговорить с вашим мужем?

Голос в трубке вдруг сменился на мужской, грубый:

– Говорит Это. Слушаю вас.

– Простите, что беспокою. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Найдется ли у вас время?

– Конечно. Но с чем это связано?

– О, не стоит волноваться. Речь пойдет о хайку.

– Хайку?

– Я хотел бы встретиться с вами и поговорить, – максимально вежливо сказал Михара, будто хотел развеять страхи собеседника.

До Суругадай дорога на такси заняла меньше двадцати минут. Как и сказал Минэока, багетная мастерская Это находилась на углу справа от холма к Отяномидзу. Внутри она чем-то походила на антикварную лавку.

Это Хакуё оказался пожилым, седовласым мужчиной пятидесяти пяти лет. Он показал Михаре мастерскую и затем провел его в комнату для гостей. У него был огромный нос и запавшие глаза.

Михара завел разговор. Хакуё отвечал без особого желания.

– К слову… Как я говорил по телефону, я приехал обсудить с вами хайку, – начал Михара.

– Вы хотите, чтобы я научил вас писать хайку? – спросил Хакуё.

– Нет-нет. Насколько мне известно, вы редактор журнала хайку «Арауми»?

– Так и есть.

– Один из участников вашего журнала – Сюити Минэока?

– Да, я хорошо знаю Минэоку, – закивал Хакуё.

– Мне нужно поговорить с вами о нем.

– Минэока сделал что-то предосудительное? – удивился Хакуё.

– Нет, вовсе нет. Я могу сказать только то, что у нас случилось одно происшествие и Минэока с ним связан. Но он вовсе не подозреваемый и не преступник. Скажем так, свидетель. Прошу вас держать наш разговор в тайне.

– Хорошо. Я ничего не скажу, так что спрашивайте.

Хакуё, поняв, что полицию интересует не он сам, вдруг потеплел.

– Спасибо вам. Минэока рассказал мне, что пишет хайку уже весьма долго. Это правда?

– Да, конечно. Он начал где-то году в сорок втором или сорок третьем. Но