Искатель, 1999 №1 - Василий Головачёв

не знает! Сегодня день его свадьбы, и Чарли у него должен быть шафером. Ох, Джек, Джек, бедный Джек!

— Знаете, я никогда не привыкну к этому, — спокойно произнес Верден.

— Думаете, я привыкну? — Уэксфорд испытывал дружеские, порой буквально нежные чувства к своему подчиненному. Но временами Верден выводил его из терпения, особенно когда принимал позу хранителя совести главного инспектора. У него самодовольное лицо приходского священника, зло подумал Уэксфорд, а теперь еще и уголки тонких губ Вердена благочестиво опустились. — Впрочем, худшее уже позади, — сердито заметил Уэксфорд. — Жених не потеряет от горя рассудок.

Бесчувственный дьявол, читалось во взгляде Вердена. Он отвернулся, и уставился прямо вперед. Инспектор погрузился в молчаливую, приличествующую обстоятельствам задумчивость.

Им хватило десяти минут, чтобы доехать от квартиры Хаттона до Бейли-стрит, где в номере десятом со вдовым отцом жил Джек Пертуии. Полицейская машина остановилась перед чистеньким домом с террасой и без садика, парадная дверь выходила прямо на тротуар. Мистер Пертуии-старший, неуклюже выглядевший в слишком большой визитке, открыл дверь на их стук.

— Открывал вам и думал, что наконец пришел шафер.

— Боюсь, сэр, что мистер Хаттон не сможет прийти. — Уэксфорд и Верден были вежливы, но настойчивы и, миновав старшего Пертуии, вошли в узкий холл. — Мне очень неприятно, но мы должны сообщить вам плохую новость. Мистер Хаттон умер прошлой ночью. Утром его нашли ниже по течению реки.

— Бог ты мой! — Пертуии стал белее мела. — Какой удар для Джека. — Губы у него дрожали, он посмотрел на них, а потом перевел взгляд на острую, как нож, складку на своих брюках. — Вы хотите, чтобы я поднялся наверх и сказал ему? — Уэксфорд кивнул. — У него свадьба в одиннадцать. Но если я должен сказать ему, то, полагаю, надо сказать.

Оба полицейских знали, как выглядит Джек Пертуии. Большинство лиц в Кингсмаркхэме были Уэксфорду знакомы. А Верден вспомнил, что накануне ночью видел его рука об руку с убитым, они распевали песни и беспокоили приличных граждан. Верден, сам сейчас женатый, испытывал глубокое сочувствие к вдове, а Джека Пертуии в глубине души считал порядочным оболтусом. К таким, как этот Пертуии, нельзя относиться мягко. И Верден, с презрением взглянув на него, удивился, почему у парня лицо цвета свиного сала.

Инспектор с нетерпением наблюдал, как жених, ничего не видя, еле-еле ковылял по ступенькам узкой лестницы. И когда он наконец спустился вниз, Верден резко бросил:

— Отец сказал вам? Хаттон прошлой ночью был убит. Мы хотим знать, где вы были и в какое время расстались с ним?

— Эй, полегче, — вмешался отец. — У него шок. Они были старыми друзьями, мой мальчик и Чарли.

Джек, толкнув отца, прошел в убогую парадную гостиную, остальные последовали за ним. Свадебные цветы уже принесли. У Джека из петлицы выглядывала белая роза, а две других лежали на столе из мореного дуба с завернутыми в фольгу стеблями. Одна для жениха, а другую уже никто не сунет себе в петлицу. Джек вырвал цветок из своей визитки, медленно сжал в кулаке и раскрошил на мелкие части.

— Сынок, я дам тебе каплю виски.

— Не хочу, — буркнул Джек, стоя спиной к ним. — Мы вчера пили виски. Я больше никогда не притронусь к виски. — Он провел черным безукоризненно чистым рукавом по глазам. — Кто это сделал? — выкрикнул он.

— Мы надеемся, что вы нам это скажете, — ответил Верден.

— Я? Вы совсем выжили из своих проклятых мозгов? Только покажите мне подонка, который убил Чарли Хаттона, и я… — Он рухнул на стул, уперся локтями в стол и опустил голову.

Уэксфорд не стал давить на него, а повернулся к отцу.

— Вчера вечером устраивали холостяцкую пирушку? — Пертуии-старший кивнул. — Кто там был?

— Конечно, Джек и бедный старина Чарли. Потом члены Дартс-клуба, Джордж Картер, парень по фамилии Бейлес, Морис Келлем из Сьюингбери и еще другие. Правильно, Джек?

Джек молча кивнул.

— Джек говорил, что Чарли пришел позже. Они ушли после закрытия и, по-моему, разделились, кому куда. Чарли с Келлем возвращались домой по тропинке через поля. Правильно, Джек?

На этот раз Джек поднял голову. Верден подумал, вот дурак, слабый, будто женщина. У него вызывали презрение и красные глаза, и дергавшаяся на щеке мышца. Но Уэксфорд мягко продолжал:

— Понимаю, мистер Пертуии, что это для вас удар. Не будем вас больше мучить вопросами. Мистер Келлем и мистер Хаттон пошли домой вместе?

— Морис пошел первым, — пробормотал Джек. — Это было минут двадцать одиннадцатого. Чарли… Чарли остался немного поболтать со мной. — Перехватило горло, и он закашлялся, чтобы скрыть рыдания. — Он сказал, что желает мне удачи, если вдруг у него сегодня не будет шанса. Боже, он не знал, что у него никогда не будет другого шанса.

— Сынок, приободрись. Ведь сегодня твоя свадьба.

— Сегодня я жениться не буду, — проговорил Джек. — Думаешь, я не знаю, как надо, как правильно? — Он сорвал галстук и швырнул визитку на спинку стула.

Отец взглядом рабочего человека посмотрел на богатый костюм, взятый напрокат, поднял его, почистил и повесил на руку, будто продавец в магазине мужской одежды. Потрясенный ужасом событий, смертью, которая внезапно изменила мир, старик начал извиняться. Сначала перед полицейскими:

— Не знаю, что и сказать. Его лучший друг умер так ужасно… — Потом он повернулся к сыну. — Я пойду в церковь и скажу им, что свадьба отменяется.

— Пойдем, папа, — гневно скомандовал Джек. — Скажем им, что Чарли Хаттон умер!

О Ионафан, на высотах твоих ты пал в бою…

— Подумаешь, шафер, — ворчал Верден. — Каждый может быть шафером.

Бесчувственный дьявол, подумал Уэксфорд.

— Естественно, Пертуии расстроен. А чего вы ожидали?

Верден презрительно хмыкнул.

— Такого сорта горе — это удел вдов, а мужчина должен лучше владеть собой. — Его бледное аскетическое лицо почему-то вспыхнуло. — А вы не предполагаете, что между ними было что-то…

— Нет, не предполагаю, — отрезал Уэксфорд. — И почему вы не можете назвать лопату лопатой? Ведь они были друзьями? Разве у вас нет друзей, Майк? К чему же мы придем, если человек не может иметь друга без того, чтобы на него не наклеили ярлык гомосексуалиста?

Верден подавленно и недовольно кашлянул и хранил молчание до самой Йорк-стрит. Там он холодно проговорил:

— Здесь живет Джордж Картер. Его называл старый Пертуии.

— Это тот, что танцует народные шуточные танцы? Я видел как он скакал летними ночами перед «Оливой и голубем».

Но этим утром Джордж Картер не надел колпак с бубенчиками. По сверкающим брильянтином волосам и элегантному праздничному костюму Уэксфорд догадался, что перед ним свадебный гость.

Уэксфорд намекнул, мол, непохоже, чтобы в такой день Джек