Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже - Ли Чайлд

class="p1">— Хорошо.

Аня встала, взяла Ники под руку и зашла с ним в дом.

— Большое спасибо, Ники, за сведения о Томе. Я тебе крайне признательна.

— По-моему, Алекса тоже, — проговорил он. — Тебе не показалось, что она выглядела необычайно довольной? Видимо, ей было приятно узнать, что Том по-прежнему не женат.

— Возможно, — ответила Аня не совсем уверенно.

— Я очень рада, что ты не считаешь меня старухой, сующей нос не в свои дела, — сказала Аня, проводив Ники и вернувшись к столу под вишней. — Некоторые именно так и подумали бы.

— Во-первых, я никогда не думаю о вас как о старухе, — заверила Александра, — а во-вторых, предупрежден — значит вооружен.

— Абсолютно верно.

— Удивительно, что Ники не стал читать мне нотаций, — внезапно вырвалось у Александры. — Он столько раз предостерегал меня от отношений с Томом, говорил, что они принесут мне только горе.

— Я знаю, Ники порой бывает несносен, но он добрый малый, и признайся, Алекса, он был не так уж далек от истины.

— Вы, как всегда, правы.

Испытующе поглядев на Аню, Александра спросила:

— Несколько минут назад Ники говорил о какой-то Марии? Он имел в виду Франкони?

— Конечно.

— Просто ушам своим не верю! И ничего не понимаю. Ведь он женат. — Александра покачала головой.

— Уже не женат. Ники давно живет один и, вероятно, полагает себя вправе встречаться с другими женщинами.

— Ах, Аня, они же совсем не подходят друг к другу!

— Не думаю. Ники очень ею увлечен.

— В самом деле? Как интересно. И как она?

— По-моему, очень хороша. Очень довольна, что сумела сбросить двадцать пять килограммов.

— Мария растолстела? О боже мой, боже мой! Похоже, во всем виноваты спагетти.

— Судя по твоему тону, — сказала Аня, — тебя все еще волнует Мария и ее предательство. Кажется, так ты однажды назвала ее поступок.

— Но она на самом деле предала меня, — мрачно произнесла Александра.

— Ты по-прежнему не хочешь об этом говорить?

— Это было ужасно, отвратительно. Она была ко мне очень несправедлива.

Аня решила сменить тему:

— Джессика тоже здесь, а вчера мне позвонила Кей Ленокс. Она вот-вот приедет, если еще не приехала. Я искренне надеюсь, что вы сумеете уладить ваши разногласия.

Александра уловила в Анином голосе едва заметные умоляющие нотки.

— Конечно, уладим. Я всех их в бараний рог согну!

Аня расхохоталась:

— Ах, Алекса, ты, как никто, умеешь меня рассмешить, особенно когда стараешься продемонстрировать свою жесткость.

— Я жесткая.

— Нет, моя дорогая девочка. — Слегка поежившись, Аня встала. — Становится холодно. Пойдем в дом.

Вместе они вошли в уютный старый дом. Аня зажгла свет в библиотеке.

— Сделай одолжение, моя милая, — попросила она Александру, — разожги камин.

На решетке лежали скомканные газеты и щепки, в корзине нашлись спички. Бумага с шумом загорелась. Александра подбросила в огонь поленьев и уселась в мягкое кресло у камина.

— Спасибо, — сказала Аня и вернулась к прерванному разговору: — Пожалуйста, не затягивай с этим. Тебе нужно увидеться с Томом Коннерсом. Если после этого тебе захочется расстаться с ним окончательно, расстанься. Ты встретишь другого человека. Странно, что у тебя до сих пор никого нет.

— Есть, Аня. Его зовут Джек, Джек Уилтон. Он художник, очень талантливый. Он хочет на мне жениться.

— А ты?

— Мне он очень нравится, я даже люблю его, но… — Она покачала головой. — С Томом все было по-другому. — Прикусив губу, Александра отвела глаза. Когда она снова посмотрела на Аню, в ее взгляде проскользнула тревога. — Я слишком цельный человек, чтобы выйти замуж за одного человека, продолжая мечтать о другом.

— Да. Ты всегда была очень честной. Но честность ничего не стоит без смелости. Не бойся, если понадобится, сравнить Тома с Джеком. Наберись смелости и будь честной в своих оценках.

— Да, вы правы.

— Там телефон. Пойди и позвони Тому. Посмотрим, как он отреагирует на твой звонок.

Александра заставила себя подняться и подойти к телефону. Дрожащей рукой набрала номер.

— Том Коннерс, — ответил он через секунду.

У Александры перехватило дыхание.

— Том Коннерс слушает, — повторил он громче.

— Здравствуй Том, это…

— Алекса! — перебил он. — Откуда ты звонишь?

Пораженная тем, что он сразу узнал ее, Александра на мгновение лишилась дара речи. Потом быстро проговорила:

— Я в Париже, Том. Как ты?

— Хорошо, у меня все хорошо. Ты здесь по делу?

— Вроде того, — ответила она. — На самом деле я приехала на день рождения Ани. Ей будет восемьдесят пять.

— В это трудно поверить, — со смехом произнес Том. — Мы можем встретиться? У тебя есть время?

— Я с радостью с тобой увижусь. Когда?

— Как насчет завтрашнего ленча?

— Боюсь, я не смогу. За ленчем я встречаюсь с Ники Седжуиком. Нам необходимо кое-что обсудить. Я не могу отменить эту встречу.

— Хорошо. А что ты делаешь завтра вечером? Ты свободна?

— Да.

— Мы можем поужинать вместе?

— Это было бы замечательно, Том.

— Где ты остановилась?

— В «Мерисе».

— Я заеду за тобой в половине седьмого. Тебя это устроит?

— Конечно. Тогда до встречи.

— Договорились, — сказал он и повесил трубку.

Александра растерянно смотрела на Аню. Аня рассмеялась:

— Это оказалось не так уж трудно, правда?

— Правда, но я дрожала с головы до ног. Наверно, я по-прежнему в него влюблена.

— Возможно. Но ты узнаешь о своих истинных чувствах, только когда встретишься с ним.

Глава 8

Шагая по Елисейским полям, Кей недоумевала, как она могла все это время жить без Парижа. По светло-лазурному небу плыли белые облака, старинные дома купались в лучах солнца.

Проходя под Триумфальной аркой, Кей неожиданно вспомнила о женщине, которая тоже не могла родить наследника тому, кого любила, — об императрице Жозефине. В конце концов Наполеону пришлось с ней развестись и жениться на другой. Он был не слишком счастлив с Марией-Луизой, дочерью австрийского императора, хотя та и родила ему мальчика. Это был династический брак, и всю жизнь Наполеон тосковал по Жозефине.

Вздохнув, Кей перешла на другую сторону Елисейских полей и зашагала по бульвару, думая о докторе Франсуа Бужоне. Вчера вечером она побывала у него в приемной на авеню Монтень. После осмотра у нее взяли анализы. Возможно, ей придется провести несколько дней в клинике.

Через некоторое время Кей подошла к авеню Георга V и неторопливо направилась к площади Альма. Вдали четко вырисовывался силуэт Эйфелевой башни, и она вспомнила, что Николас Седжуик как-то сказал ей: в конце любой парижской улицы обязательно увидишь либо белые купола Сакре-Кёр, либо Эйфелеву башню. И он был прав.

Интересно, как поживает Ники и девочки, с которыми она проучилась вместе три года. Получат ли