Сеть Петровского. Часть 1 - Евгений Сергеевич Калачев

поднял глаза, словно что-то вспоминал, — в списках «Forbes» вас не припоминаю…

На этом моменте в аудитории послышались смешки. Хохотнул и сам Семенов.

— Не обижайтесь, Константин! — он слегка похлопал по плечу, — открою вам секрет: бывает и так, что в семье работают два, в отдельных случаях три и более человек, бывает даже, что не на одной работе, — по аудитории снова прошелся хохот, — а еще есть такая вещь, как подработки, легальные естественно. Но это лирика. Не всем из нас суждено родиться Ротшильдами или Рокфеллерами, но ведь это не повод впадать в депрессию…

Улыбка исчезла с лица Семенова. Он понизил голос, теперь обращаясь только к Петровскому.

— Константин, я прекрасно понял ваш вопрос и вашу позицию, — произнес Семенов, глядя в глаза, — целеустремленность и тяга к достатку — это хорошо, но усвойте одно: деньги — средство. Не самоцель, — Антон Алексеевич пристально посмотрел на собеседника, — не самоцель, — выделил он, — запомните это.

Семенов еще раз похлопал Петровского по плечу и, считая разговор оконченным, кивнул и, повернувшись, вышел из аудитории.

— Костян, ты чего к нему пристал? — Фролов вытаращился на приятеля, — выделиться захотелось? Не самый лучший способ! Вот он теперь тебе в сессию устроит!

— Ага, вот и отлично! — Петровский осклабился, — пускай устраивает. Заодно и покажет свое истинное лицо.

— Ты о чем? — резко спросил Фролов.

— Дима, повторю еще раз, если ты не понял! — начал Петровский, — я не клоун, чтобы выставляться перед людьми, и ничего не делаю просто так! Ты что, реально купился на всю его пропаганду?!

— Т так завелся из-за того, что он тебе нос утер? — Фролов ткнул приятеля кулаком в бок, — что, есть люди с зыками не менее подвешенными, чем твой, да, Костян?

— При чем здесь это, балбес! — Петровский с досадой стряхнул руку Дмитрия, — просто этот Семенов явно совсем не тот, за кого себя старательно выдает.

— Как по мне, он, конечно, маленько шизик! — Фролов хохотнул, — повернутый чел типа, — он покрутил пальцем у виска, — динозавр, не знаю, болеет он своим делом, принципиальный по ходу…

— Я же говорю, купился! — Петровский ухмыльнулся.

— Так просвети, Пуаро! — рявкнул Фролов, раздражаясь.

— В уши он вкручивает, — пояснил Петровский, — знаю я эту породу, ставит тут из себя такого правильного и идеального. А на деле… — он сделал двусмысленный жест рукой.

— Да ладно тебе, вряд ли, — Фролов недоверчиво посмотрел на приятеля, — ты о леваках? Думаешь, берет на лапу?

— Нет, живет на зарплату! — Петровский скривился, — вот тебе и ответ, почему вытягивал его на этот разговор. Хотел спровоцировать, вывести на откровение, чтобы не корчил из себя святого!

— Да ну нет, Костян, не прав ты! — стоял на своем Фролов, — если все так, все равно же вскроется! Так зачем ставить из себя такое, да еще акцентировать на этом внимание? — он указал в сторону двери, за которой пять минут назад скрылся Семенов.

— А ты иди, его спроси! — хмыкнул Петровский, — недалеко еще ушел.

— Как по мне, он не гнал, — задумчиво проговорил Фролов, — реально блаженный…

— А как по мне — двуличием за километр несет! — отбрил Петровский.

— А как по мне, так вы оба неправы! — их одногруппница Аня Савельева, все это время краем уха слушавшая разговор, наконец, вмешалась, — ни одному из вас не приходило в голову, что человек может любить свою работу, пусть и не зарабатывать на ней миллионы, при этом быть честным, даже если есть возможность наживаться? И что это не обязательно означает, что он какой-то там сумасшедший? — она сердито посмотрела на Фролова с Петровским.

— Все хотят есть, — проговорил Петровский, глядя на девушку.

— Но это не обязательно значит, что аппетиты у всех непомерны! — парировала Аня.

— Не знаю, — Петровский криво усмехнулся, — я по-другому не видел…

— Я видела, — твердо сказала Савельева, — не все стремятся только к непомерно толстым кошелькам. Простое человеческое счастье все равно не в деньгах, как бы необходимы они не были…

— Ага, в их количестве! — гоготнул Фролов.

— Дурачки, — Аня пожала плечами и отправилась на свое место в аудитории. Петровский и Фролов проводили ее взглядами.

***

Макаров вошел в комнату и увидел мать, сидевшую на диване. Запоздало заметив сына, та что-то быстро убрала в шкатулку, но Сергей сразу понял, в чем дело.

— Что, все плохо? — он присел рядом на край кровати и кивнул на шкатулку.

— Да нет, Сереж, нет, нормально! — поспешно ответила мама, намереваясь встать и убрать шкатулку с остатками денег на полку, откуда и взяла. Макаров мягко остановил ее.

— Мам, ну мы ведь одна семья, — начал он, — можем говорить друг другу правду. Денег совсем мало осталось, да? — Макаров посмотрел матери в глаза.

— Цены растут, — грустно произнесла она, — до пособия еще больше недели. Такое чувство, что оно просто… — мама всхлипнула, но поспешила убрать навернувшуюся слезу, — да ладно, Сережа, не переживай, все будет нормально. Что-нибудь придумаем…

— Ну что ты собралась придумывать, мам? — Макаров положил руку ей на спину.

— На работу куда-нибудь устроюсь, — мама выдохнула и взяла себя в руки, — что уж я, совсем немощная? Что там сейчас делать можно? Листовки раздавать пойду, дом кому-нибудь убирать…

— Мам, на такую работу тебе нельзя! — воскликнул Сергей, — а щадящую для тебя теперь найти почти нереально! Даже не думай об этом, слышишь? Пообещай мне! Мам! — Макаров вновь заглянул ей в глаза.

— Что-то придется решать так и так, — мама развела руками.

— Я пойду, — Сергей решительно встал, — для взрослого крепкого мужика работа всегда найдется, какая-никакая, а хватать нам будет…

— Но у тебя же учеба, — попробовала возразить мама, — а еще спорт. Сынок, ты просто все не успеешь…

— Да, есть вероятность, что что-то одно придется бросить, — Макаров вновь сел, — учебу — не вариант. Значит, придется тренировки. Это — оптимальный выход…

— Но ты же их так любишь! — грустно сказала мама.

— Чем-то все равно придется жертвовать, — Макаров развел руками и посмотрел куда-то в сторону, — если возникает необходимость. Не переживай, мам, все будет нормально…

— Может, все-таки…

— Нет! — Макаров мягко приложил палец к маминым губам, — ты работать не пойдешь и точка. Т слишком для меня дорога, не смей собой рисковать. Я должен решить эту проблему. И я ее решу.

— Так не хочется лишать тебя любимого дела, — прошептала мама. В ее глазах стояли слезы.

— Может, еще и не придется, всякое бывает, — Сергей решительно встал, — все, мам, я пойду, мне к третьей паре сегодня. Буду сегодня поздно, попробую уже вечером что-нибудь найти!

Макаров взял сумку и быстрым шагом вышел из комнаты. Мама проводила его взглядом заплаканных глаз.

— Прости, Сережа, — проговорила она, — прости…

***

— Дорогая, я дома! — Семенов открыл дверь ключом и, войдя в прихожую, позвал жену. Елена