Сеть Петровского. Часть 1 - Евгений Сергеевич Калачев

так, половину ответов можно банально угадать, — Петровский кивнул, — даже будучи недалекого ума, — он постучал костяшками пальцев по столу.

— Ругать нововведения или хвалить, каждый решает для себя, но факты налицо, — Семенов развел руками, — увы, в последнее время работодатели жалуются на уровень профподготовки. С каждым годом он падает. Поэтому мое мнение таково: дурацкая.

Он направился к кафедре и открыл списки, желая, видимо, перейти к знакомству с группой.

— То есть, хотите сказать, что мы станем плохими юристами? — Петровский прищурился, не сводя взгляда с преподавателя.

— Этого я не говорил, — спокойно ответил Семенов, — приподняв глаза. Все зависит в первую очередь от вас. От вас лично, друг мой, и от каждого студента.

— А разве это не ваша обязанность: дать нам необходимые знания? — с вызовом спросил Петровский.

— Костян, ты чего?! — Фролов дернул его за рукав, — тебя, по ходу, занесло!

— Погоди ты! — вполголоса одернул Петровский.

Семенов отреагировал на выпад на удивление спокойно.

— Безусловно, за вами есть правда, — он согласно кивнул, — как преподаватель, я должен дать вам весь необходимый багаж знаний. А как педагог, даже больше. Это не совсем правильно и этично — обсуждать с вами такие вопросы, но раз уж вы сами начали, скажу: все мы люди. Добросовестность, ответственное отношение и исполнительность, как вы, наверное, догадываетесь, разнится не только у студентов. И, думаю, на этом стоит прекратить, мы итак подошли к слишком тонкому вопросу. Поэтому я сказал: истинные педагоги, коих у нас, к счастью, немало, дадут вам все, что только смогут, но и вам придется делать шаги навстречу, где-то и проявлять инициативу самим. Тогда вы сможете овладеть своей специальностью и хорошо показать себя на будущих местах работы.

— А вы, значит, надо полагать, педагог? — уточнил Петровский. В аудитории повисла гробовая тишина. В вопросе прозвучал явный вызов.

— Да, считаю себя таковым, надеюсь, заслуженно, — ответил Антон Алексеевич, — я вижу свое призвание в этом. Я постараюсь дать вам не только знания, но и вложить в вас что-то большее. Если, конечно, вы сами этого захотите. И если хоть один студент уходит с моих занятий не «пустым», значит, я живу и работаю не зря.

— То есть, вы считаете, ваше счастье в этом? — вкрадчиво осведомился Петровский.

— Да, в этом, — коротко ответил Семенов, — но мы как-то совсем далеко ушли от нашего предмета. Простите, могу я узнать ваше имя?

— Константин, — ответил Петровский.

— Очень приятно, Константин, — кивнул Семенов, — давайте так: если хотите поговорить на личностные темы, волнующие вас, можете подойти ко мне после занятий, я открыт для диалога. Но сейчас предлагаю, все же, вернуться непосредственно к теме лекции.

Петровский криво ухмыльнулся.

— Костян, у тебя колпак уехал?! — пораженно прошептал Фролов, — ты чего до него докопался?

— Я не докапывался, — тихо ответил Петровский, — пока.

***

— Зачетки свои давайте! — негромко сказал Соболев. Все четверо присутствовавших протянули зачетные книжки. Андрей приоткрыл одну и усмехнулся, — кино насмотрелись что ли? Больше так не делайте!

Второкурсники переглянулись. Соболев посмотрел на них с беззлобной усмешкой.

— Все такие, да? — уточнил он, глядя на волновавшихся студентов, — ладно, понятно! — Андрей покачал головой и осторожно извлек из зачеток аккуратно сложенные купюры, — номер свой пиши! — он протянул одному из студентов мобильный телефон.

— Вот! — тот вбил свой номер в память и отдал Соболеву.

— Хорошо, Макс, жди звонка, сегодня вечером заберете, что делать с дополнительной ведомостью, знаете?

— Да, — все дружно закивали.

— Старайтесь впредь закрывать вопрос вовремя, а не дотягивать до комиссионной сдачи, — напутствовал Соболев, — это всегда морока и всегда сложнее решается, поэтому и… — он выразительно приподнял брови.

— Ясно, — тот, которого Андрей назвал Максом, кивнул.

— Все, идите, не переживайте, все будет нормально, — пообещал Соболев.

Все четверо студентов двинулись вниз по лестнице. Андрей проводил их взглядом и цокнул языком. Уже на два пролета ниже до него донеслись обрывки их разговоров.

— Да по любому себе накрутил…

— Да сто пудов!

— А ты знаешь еще, кто может решить…

— Дети, — Соболев покачал головой, — годы идут, а жизнь не учит…

Он прошелся по пустому коридору и зашел в уборную. Убедившись, что внутри никого больше нет, Соболев достал внушительный «пресс». Затем отделил от общей пачки вторую, раза в полтора меньше и убрал в левый карман пиджака.

— А это вам! — он назвал имя-отчество, но намеренно невнятно, хотя никого, кроме самого Соболева здесь не было. Потом усмехнулся и убрал пачку повнушительнее в правый карман пиджака.

***

— На этом все могут быть свободны! — закончил Семенов.

— У нас здесь пара, — подала голос Алина.

— А, здесь…. Ну, тогда свободен могу быть я, а вам счастливо оставаться! — улыбнулся Семенов. Он взял со стола свою папку и направился к выходу.

— Антон Алексеевич! — у самых дверей Петровский остановил его. Семенов обернулся.

— Да, Константин, слушаю вас, — преподаватель обладал отличной памятью на лица и имена.

— Вы обещали мне аудиенцию во внеучебное время, — Петровский криво и очень нехорошо ухмыльнулся. Двусмысленность ухмылки не скрылась от внимания Семенова, но он не отступил.

— Да, я помню о своих обещаниях, — Антон Алексеевич кивнул и бросил взгляд на часы.

— Да я не отниму много времени, — Петровский проследил взгляд преподавателя и вновь одарил того наглой циничной усмешкой, — я только хотел спросить: так ваше счастье в преподавании? И только?

— Не только разумеется, — спокойно ответил Семенов, — но это один из наиболее значимых аспектов, разве не об этом мечтает почти каждый? Зарабатывать на жизнь, занимаясь любимым делом…

— И много ли приносит это «любимое дело»? — фыркнул Петровский. Фролов и Асхат насторожились, прислушиваясь к разговору. Помимо них еще с полдюжины студентов, не покинувших аудиторию, старательно вслушивались в спровоцированную Петровским дискуссию.

— Что вы имеете в виду? — Семенов прищурился, казалось бы, беззлобно, но ясно давая понять: вызов принят и отступать он не собирается.

— Ну, я о том, типа, материальная сторона вопроса вас вообще не волнует? — Петровский смотрел в глаза, — ну, мы же все знаем, сколько зарабатывает преподаватель. У вас семья есть? Дети?

— Вы задаете уж очень откровенные вопросы для первого знакомства, Константин, — хмыкнул Семенов, — но, если хотите, да, есть…

— И что, прямо хватает? — не отставал Петровский, — вы же глава семьи, так как же обеспечить целую семью, слышал, на бюджетную зарплату себя-то обеспечить проблематично?

— Совсем озверел пацан! — буркнул Фролов в полголоса, — вот он теперь оторвется в сессию!

— Я прошу простить небольшую вольность, — Семенов улыбнулся открыто, но двусмысленно и положил руку Петровскому на плечо: не грубо, но достаточно крепко, — обсуждать свое благосостояние я не обязан, но скажу так: напомните мне вашу фамилию?

— Петровский, — ответил тот, косясь на руку у себя на плече.

— Петровский, Петровский, — Семенов