Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

– Идеальное место, чтобы такая загнанная лошадь, как я, отправилась на покой. Верно, Курт? – Карен подмигнула и c наслаждением постучала ногтями по пластиковой обложке меню. – О, потакайте мне и моим обывательским вкусам. Это мое тайное удовольствие. Следить за брачными ритуалами этой толпы – все равно что наблюдать за развитием событий в реальной мыльной опере. К тому же, когда вы двое здесь, я чувствую себя центром сплетен маленького городка. – Она надула губки, кожа сморщилась, как папье-маше. – Кроме того, я считаю, что ты у меня в долгу. Учитывая, что меня не пригласили на ужин в честь помолвки моей дочери.

– Мама, – вспыхнула Лила, – ты знаешь, что это был ужин в честь дня рождения Курта. Предложение было импульсивным.

Карен фыркнула.

– Импульсивным, как же! Я знаю тебя, Лила: если что-то делаешь, дорогая, то поступаешь обдуманно. В твоем прекрасном миниатюрном теле нет ни единой косточки, отвечающей за спонтанность.

Лила многозначительно посмотрела на мать.

– Мы только что забрали мое обручальное кольцо. Неужели ты не хочешь на него посмотреть?

Карен застонала.

– Не могу поверить, что после всего, через что мы прошли с твоим отцом, ты все еще достаточно наивна, чтобы верить в брак. А теперь еще и кольцо! Кто ты нынче – собственность? Лила, я потрясена. Почему бы нам не обсудить приданое, раз уж мы заговорили об этом?

Курт издал скептический смешок.

– Мама, – произнесла Лила, прищурившись, – только потому, что ты больше не веришь в брак, не значит, что я тоже должна отказаться от него, не так ли?

– О, прекрасно! – Карен закатила глаза и выдернула запястье дочери из-под стола. – Давай посмотрим на это чертово кольцо.

На мгновение все трое замолчали и уставились на украшение: бриллиант с поразительной огранкой «маркиз», острый как лезвие, сверкал на ее пальце.

Карен отпустила руку дочери, легонько похлопав ее по плечу.

– Ну, хорошо, в твоем духе, – вздохнула она. – Определенно.

Мать и дочь смотрели друг на друга в молчаливом противостоянии, а потом обе разом не выдержали и разразились неудержимым смехом. Карен дико запрокинула голову, и ее прекрасные коренные зубы сверкнули во рту.

Курт моргнул, растерянно переводя взгляд с одной женщины на другую. Его челюсть сердито сжалась.

– Ну же, Карен, – произнес он, когда официантка вернулась с их напитками. – Ты не собираешься нас поздравить?

– О боже мой! – воскликнула она, не сводя глаз с руки Лилы. – Это и есть то самое кольцо?

– Нет, – рассмеялась Карен, вытирая слезы. – Это мой недавно отбеленный анус. – И когда даже подобное заявление не вызвало никакой реакции, простонала. – Ради всего святого, пожалуйста, можно мне теперь мой мартини?

При этих словах девушка, казалось, сосредоточилась и начала раздавать коктейли, в то время как женщины пытались взять себя в руки.

– Как насчет тоста? – нетерпеливо подсказал Курт.

– О господи! – протянула Карен. – Дай мне сначала выпить немного жидкости для храбрости. – Она осушила половину бокала, затем подняла руку в некоем подобии благословения. – За моего ребенка. – И тут, наконец, Карен начала смягчаться. Лила встретилась с ней взглядом и улыбнулась. – Самый дотошный маленький архитектор собственных проектов – точь-в-точь как ее мать. – Затем она подняла руку Лилы и поцеловала бриллиант, испачкав его красной помадой. – Пусть сбудутся все твои мечты, до последней.

* * *

– Что за гребаная сука!

Лила обернулась. Курт, очевидно, закончил разговор с их линейным продюсером и агрессивно вертел телефон в ладони, наблюдая в окно машины, как улицы медленно превращаются в булыжную мостовую. В темноте проступил рельеф его шеи, и было видно, как пульсируют вены.

– Кто?

– Твоя мать, кто же еще! – Курт прижал костяшки пальцев к верхней губе и выдохнул – это отчетливо свидетельствовало о том, что он впадает в одно из своих дурных настроений.

После ужина они пребывали в ужасном состоянии. Как всегда, когда они вдвоем ужинали с Карен, оба напились до одури в отчаянной попытке снять напряжение, возникающее между ними, но две бутылки вина только еще больше подзадорили Карен, и она снова откровенно высказалась о браке и презрении ко всем гетеросексуальным мужчинам (ее будущий зять не стал исключением). К концу вечера она пьяно объявила, что скорее зарежет себя собственным ножом для стейка, чем придет на их свадьбу, а затем закончила последней красочной угрозой Курту насчет исправления гребаного постера. Даже для Карен это было слишком.

– Работа Джерри потрясающая, – настаивал Курт. – В твоем контракте действительно так написано? Что нужно показывать твое лицо анфас?

Она робко покрутила кольцо.

– Я не уверена.

Курт швырнул телефон на кожаный диван между ними, снова схватил его, снова бросил на пол.

– Ты в своем уме? Предлагаешь все начать сначала, выбросить его великолепный финальный вариант, чтобы можно было удовлетворить свое самолюбие? Кто, черт возьми, так делает?

Легкое пожатие плечами:

– Мама.

Машина остановилась перед их домом. Курт открыл дверцу и вышел, затем захлопнул в тот момент, когда Лила пододвинулась к ней. Она моргнула, смущенно повернулась к водителю.

– Спокойной ночи, Дэниел, – сказала она и открыла дверь. Курт уже стоял у здания, набирая пароль.

– Спокойной ночи, мисс Крейн, – кивнул водитель, и Лила вышла в теплую ночь навстречу разъяренному жениху, который нетерпеливо подпирал дверь ногой.

Они ехали в лифте молча, по коже пробегали мурашки, а затем, как только двери лифта открылись прямо в гостиную и бесшумно закрылись за ними, он повернулся к ней – его взгляд был холоден и бесстрастен, как у рептилии..

– Что ты ей сказала?

Лила моргнула, зацепив одну туфлю за палец, изящно балансируя на втором каблуке.

– О чем ты говоришь?

– Не прикидывайся дурочкой, Лила.

Она осторожно убрала обувь.

– Я сделала что-то, что тебя расстроило?

Курт сцепил руки на макушке и повернулся к Гудзону, мрачно мерцавшему в лунном свете.

– Почему бы мне не налить тебе стаканчик на ночь? Что-нибудь, что поможет немного расслабиться. Сегодняшний вечер был сложным. – Лила на цыпочках прошла по прохладному бетонному полу к бару, положила кубик для напитков в хрусталь, затем налила на несколько пальцев японского виски.

Она подошла к нему, стоящему у раздвижной стеклянной двери, его жесткий взгляд был устремлен вперед, одна рука опиралась на металлическую раму.

– Хочешь выйти на балкон? – спросила она, протягивая напиток.

Он грубо забрал его у нее и осушил стакан.

– Просто дай мне прямой ответ хотя бы раз. Как много ты рассказала своей матери обо мне? О… нас?

– Курт. – Лила коснулась его плеча, но он стряхнул ее руку. Она сглотнула, затем повернулась и опустилась на кожаный диван. –