Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Она дважды перечитала его, не веря своим глазам. Если Рид погиб – будь то убийство, самоубийство или несчастный случай – почему Даус был в зале заседаний? Именно ему было поручено убедить её прийти. Успела ли он изложить свои доводы Даусу после того, как покинул встречу с ней, Самсоном и Ульрикой, и до того, как войти в реку? Это казалось маловероятным. Вопросы роились в её голове, особенно относительно заверений, которые она получила.

подслушано в ванной. Она уже собиралась обратиться к Сэмсону, когда Лукас отдал приказ молотком и начал говорить.

Уважаемые члены Конгресса, дамы и господа, то, что мы увидели сегодня, является тягчайшим нарушением Конституции Соединённых Штатов. Это беспрецедентно. Я проконсультировался со спикером, и она ясно выразила свои чувства Белому дому. Рад сообщить, что обе стороны Палаты представителей поддерживают нашу решимость доказать миру, что Конгресс Соединённых Штатов не потерпит никаких посягательств или нарушений своих исконных прав со стороны исполнительной власти или какого-либо федерального агентства. Напоминаю всем присутствующим в этом зале, что только одно агентство, и только одно, обладает юрисдикцией в Конгрессе – это Полиция Капитолия Соединённых Штатов, которая обладает полномочиями в округе Колумбия, а также по всей территории Соединённых Штатов, защищать и охранять Конгресс и его членов. Полиция Капитолия США (USCP) – это полнофункциональный, то есть независимый, федеральный правоохранительный орган, подчиняющийся законодательной власти, а не президенту. Спикер и я поручили начальнику USCP обеспечить безопасность комнаты 2172 на время дачи показаний.

Мы находимся в изоляции. Никто не покинет этот комитет и не войдет в него, и это ограничение будет строго соблюдаться КП США. Это касается и некоторых кабельных новостных каналов, которые обратились с срочными обращениями к спикеру, секретарю и моим сотрудникам. — Он остановился и свирепо оглядел зал.

«Это уже второй раз, когда показания по этим вопросам прерываются возмущением. Третьего не будет. Надеюсь, я ясно выразился». Он взглянул налево. «Уважаемый член, вы говорили…»

Лукас не заметил, как долговязый юноша в безразмерной куртке поспешно вышел из задней части комнаты и сел рядом с Анастасией за компьютер, украшенный наклейкой с надписью: «Сингулярность начинается здесь».

«Какого черта ты делаешь?» — сказала она Наджи.

«Всё здесь», — сказал он. «Я скопировал это две ночи назад, когда ты спал на лодке».

«Кажется, у нас есть ещё один свидетель, председатель», — протянул Спейт. «В любом случае, я уступаю вам своё время. Вопросы, которые я предложил, может задать любой».

Лукас тут же набросился на Наджи. «Кто вы, сэр?»

«Советник госпожи Хисами, господин председатель», — ответил Наджи, довольный тем, что хоть что-то из протокола он выполнил правильно, и идиотски улыбаясь.

Лукас покачал головой и несколько раз моргнул. «Ты моложе, чем

«Мои внуки. Похоже, у вас нет совета для миссис Хисами».

«Но я знаю», — возмутился Наджи. «Я Наджи Тума, и я единственный человек здесь, который видел, как курды сражаются с ИГИЛ».

«Он твой советник?» — спросил Лукас Анастасию.

«Он тот, за кого себя выдает, но он не мой советник, и ему нужно немедленно вернуться на свое место».

Наджи встал.

Сэмсон взглянул на Дауса, который впервые начал проявлять беспокойство. Он продолжал наблюдать, как Лукас повернулся направо и обратился к Эбигейл Хантер, демократке, представляющей четвёртый округ Невады.

Хантер, которой было чуть за тридцать, со светлыми волосами, в маленьких очках в форме многоугольника и серьёзным характером, выглядела удивлённой, когда её вызвали, но быстро пришла в себя и сказала: «Я последую совету высокопоставленного члена. Почему здесь были сотрудники Министерства внутренней безопасности и что находится на том компьютере?»

Анастасия замолчала. Она не знала, с чего начать.

«Теперь ты можешь ответить», — сказал Хантер.

«Мой муж, вместе со многими другими, но прежде всего с бывшим высокопоставленным сотрудником разведки Робертом Харландом, убитым в день нападения, расследовал очень обширную сеть влияния в правительстве, ведомствах и бизнесе. Я полагал, что на этом компьютере хранилась единственная копия досье, которое они собирали последние два года».

«Вы приобщили доказательства к делу? Я ничего не видел».

«Нет, но теперь я, конечно, могу это сделать. Я ожидала, что меня спросят, и подготовила копии своего заявления. Они здесь», — сказала она, поднимая перед собой пачку. «Будут предоставлены дополнительные копии».

Молодой, наглый конгрессмен из Аризоны по имени Дэниел К. Нолан, который, как она заметила, никогда не был спокоен, поднял палец и сказал: «Процедура заседания, господин председатель! Зачем мы это слушаем? Какое отношение всё это имеет к отношениям Америки с курдским народом? Секретные сети, компьютерные досье — я в полном замешательстве. Предложение отклонить».

Лукас повернулся к нему с уничтожающим взглядом. «Это не юридическое дело, и здесь нечего игнорировать. Мы — законодательный орган, а не ваш суд, конгрессмен, и да, ваше решение отменено».

Нолан не выдержал нападок и сидел, скрестив руки на груди, с видом разъярённым, привлекая тем самым внимание камер. Но было ясно,

что некоторые члены считали, что он прав, особенно старый конгрессмен из Пенсильвании, который энергично кивал, и еще один конгрессмен из Айдахо по имени Эд Ривен, который повернулся из ряда под кафедрой, чтобы пожать руку Нолану.

Сэмсон получил сообщение от Зиллы, которая вернулась в 2172 как раз перед локдауном Гарри Лукаса. «Нам нужно поторопиться. Эти двое на крючке у Даус. Она жертвует на их кампании в Пенсильвании и Айдахо. Мобиус всё время пишет. Они собираются играть жёстко».

У нас мало времени, особенно когда они увидят документы. Кстати, отпечатки пальцев на пудренице совпадают. Она не может отрицать, кто она.

Напряжение в комнате было ощутимым. Сотрудник клерка, крепкий белый мужчина с брюшком и громким хрипом, не спеша собрал бумаги и пересчитал их. Он показал, что их недостаточно. Зилла подошла к Сэмсону и передала ему свежераспечатанные копии, а также прозрачный пластиковый конверт с застёжкой-молнией. Сэмсон кивнул ей. Она была права.

Пришло время. Он отнёс документы Анастасии и положил конверт и сумку, которые принёс в Конгресс, на сиденье рядом с ней. «Всё под рукой, когда понадобится», — сказал он. Ему было всё равно, увидит ли его Мила Даус, ведь она не могла уйти, но её внимание было приковано к раздаваемым документам, и она, казалось, уговаривала Мобиуса раздобыть копию.

«Кто это?» — позвал Лукас Анастасию.

«Он работает на меня, господин председатель. Просто сотрудник, ничего особенного».

Даже сейчас у неё было время подколоть его. Это