Пока воды Венеции тихие - Фульвио Эрвас

Но когда он высказал новое желание – ванильное мороженое – и мама снова согласилась, вот тут он понял, что это какая-то ловушка. Стуки замедлил шаг, но синьора Парванех, несмотря на свой небольшой рост и худобу, обладала силой ветра с высоких нагорий и последние метры площади Дзаниполо протащила его буквально на руках…

– Что ты здесь делаешь? – задумавшийся Стуки подпрыгнул от неожиданности и уставился на человека, заглядывающего в палату.

Инспектор не запросил никакой охраны: в конце концов, очень немногие знали о том, что он лежал в больнице. Стуки подумал, что, скорее всего, это был один из слоняющихся по больнице выздоравливающих пациентов.

– Отдыхаю, – ответил Стуки, приподнявшись на подушке.

– Из твоего окна виден Сан-Микеле?

– «Остров мертвых»? Не думаю.

– В таком случае, мне очень жаль, но это означает, что у тебя ничего серьезного.

– Я этому рад.

– Это как посмотреть. Может быть, кто-то в жизни уже так настрадался, что не отказался бы от панорамы Сан-Микеле. Я знал многих, которые просили у врачей палату с видом на остров.

– Что касается меня, то я стараюсь наслаждаться жизнью. Как умею.

Мужчина осторожно приблизился к кровати Стуки. Он внимательно осмотрел края чистой простыни, обратил внимание на отсутствие личных вещей на тумбочке и на другие мелочи, по которым можно было заключить, сколько дней человек уже пролежал в больнице.

– В свободное время я гуляю по палатам. Тебя только недавно привезли. Ты знаешь, здесь кормят просто отвратительно. Хуже, чем в Южной Африке.

– А вы что, были в Южной Африке?

– Бывал. Занимался кукурузой.

– А вы, собственно, кто?

– Морган-Полторашка.

– То есть?

– Одна нога с половиной.

– Морган…

Мужчина, светлые растрепанные волосы которого очень напоминали солому, некоторое время хранил молчание, сложив руки за спиной.

– Морган… как пират? – спросил Стуки.

– Именно.

– Где вы потеряли половину ноги?

Морган оглянулся по сторонам и даже выглянул в коридор.

– Ее съела гиена. Но я не уполномочен об этом говорить.

– Почему?

– Потому что это государственная тайна.

– Понимаю. Вы здесь для операции?

– Нет. Я здесь из-за малярии.

Стуки заерзал на подушке. Держать голову приподнятой было довольно неудобно.

– Малярия – это которая из-за комаров?

– Из-за плазмодиев. Насекомые анофелесы, другими словами, малярийные комары, чересчур им доверяют. Никогда не верьте слишком маленьким существам!

В течение нескольких секунд Морган пристально смотрел на инспектора, а затем исчез в дверном проеме.

Несколько дней в этой больнице? Стуки почувствовал судорогу в пальцах ног, будто кто-то невидимый загибал их кверху, сначала все сразу, а затем каждый палец поодиночке.

* * *

Визит Скарпы в тот вечер сильно взволновал инспектора Стуки.

Он заслышал своего друга еще из коридора: тот обходил палату за палатой и справлялся о состоянии здоровья каждого пациента.

– Ты уже поправляешься, – заявил Скарпа, усаживаясь на кровать.

Он смотрел на Стуки с некоторой нерешительностью, которая как-то не вязалась с его обычной экспансивностью. Стуки в задумчивости почесал шею. Некоторое время друзья молчали.

– Знаешь, все, что со мной произошло, – это так странно! – наконец проговорил Стуки. – Кто стреляет в котов, обычно не стреляет в людей. Почему ты пришел без жены? – добавил он.

– Она на дежурстве.

– О чем это я? А, да! Кто стреляет в котов, обычно не стреляет в людей. Скорее всего, тот парень не хотел в меня попасть. Я много чего передумал и попытался мысленно реконструировать все произошедшее. Скажи, как выглядит грек?

Скарпа отвел глаза:

– Довольно полный.

– Значит, не он. Этот был худой.

– Ты уверен?

– По-моему, тот мужчина просто резко обернулся, когда я оказался у него за спиной. У меня сложилось впечатление, что в последнюю секунду он даже попытался поднять арбалет вверх, чтобы меня обезопасить, а выстрелил случайно. Траектория по косой в направлении снизу вверх.

Стуки ждал, что на это скажет Скарпа, но тот только хмыкал в ответ. Его нижняя челюсть двигалась то вправо, то влево. Плохой знак.

– Скарпа, ты подозревал человека, который не имеет к делу никакого отношения.

Инспектор Скарпа покраснел как вареный рак.

Дорогая редакция!

Тысячи туристов приезжают к нам, чтобы сыграть свадьбу. Жениться или выйти замуж в Венеции совсем не одно и то же, что в Бергене, в Винон-сюр-Вердоне или в Торресильяс-де-ла-Тьеса. В нашем городе рождаются эмоции. Здесь неосязаемое соединяется с эхом истории и красоты.

Понятное дело, что приезжающим с такой целью иностранцам мы должны помогать. Ведь, согласитесь, это весьма важный момент в жизни каждого, а сценический эффект города, особенно на первых порах, просто ошеломляет. Чтобы доказать себе, на что способен, я согласился заменить господина мэра и взять на себя его обязанности по регистрации браков. Ведь нельзя же такую значимую государственную фигуру отвлекать от важных дел вереницей свадеб.

В самый первый раз я должен был вести свадебную церемонию в Палаццо Кавалли[23]. Конечно же, я очень нервничал. Должны были пожениться четыре сестры-близняшки и четыре брата-близнеца. Поляки. Никто из нас не знал ни слова по-польски. И они тоже, наивные – едут в Венецию жениться и не знают ни слова на венецианском диалекте. Мы надеялись, что они хотя бы говорят по-английски. Но некоторые из них только немного знали немецкий. Сам я этим языком не владею.

Поэтому я разволновался. Брачующиеся приплыли на гондоле, и то ли из-за ветренного дня, то ли из-за общей неразберихи, но так получилось, что они чуть перемешались. Я ожидал их у причала и, надо сказать, сразу заметил, что они слегка пошатывались, и у них дрожали ноги. Бедные! Красота нашего города их совсем оглушила.

Им даже не пришла в голову идея одеться немного по-разному: все невесты в белом и все женихи в черном, как черно-белые фотокопии. Я жду, что они станут по парам, кто с кем должен заключать брак. А еще, как на грех, там было довольно темно, потому что поляки захотели жениться вечером. Не знаю, может это такая польская традиция, или же они, чтобы съэкономить, собирались провести первую брачную ночь в купе ночного поезда.

В тот вечер мне пришлось работать сверхурочно, но случай был особенный, поэтому я не жалуюсь. Действительно, не каждый день выпадает возможность заключать брак «четыре на четыре». Короче говоря, все это происходило около девяти вечера. Все женихи и невесты были уже порядком возбуждены в ожидании церемонии, когда к нам поступил телефонный звонок: прошел слух, что кто-то заметил огонь в окнах театра «Ла Фениче». Я разволновался, в том числе и потому, что никто из нас не знал, как сказать «Феникс горит» по-польски или по-немецки.

Я начинаю махать руками, как крыльями, и один из поляков произносит: