Опаловая змея - Фергюс Хьюм

– Где вы видели ее в последний раз? – задал ей вопрос Норвуд.

– В ее собственном доме на Парк-лейн.

– Вы оставили ее там?

– Нет! Она меня оставила.

– О! – воскликнул Даукер, и его лицо озарилось догадкой. – Теперь я понимаю – вы переоделись там, и она первой вышла из дома.

– Да, она так и сделала – отправилась к Каллистону.

– Я так и думал! – торжествующе вскричал Норвуд. – Десмонд видел леди Бэлскомб.

– Десмонд! Десмонд! – эхом отозвалась она. – Какое отношение он имеет ко всему этому?

– Просто он сейчас находится в тюрьме по обвинению в убийстве Лены Саршайн.

– Я понимаю… вы приняли мою сестру за меня… Но убийство… я не могу понять… Я не могу понять… – И она прижала руку ко лбу.

Сэр Руперт поднял глаза.

– Послушайте меня, – велел он сурово, – жизнь человека зависит от ваших показаний, так расскажите же нам все, что произошло между вами и моей женой в ту ночь.

На столе стоял графин с водой, и, наполнив из него стакан, Лена быстро выпила его, а затем с посеревшим лицом повернулась к трем мужчинам, которые сидели перед ней мрачные и молчаливые.

– Я расскажу вам все, – произнесла она сдавленно, – и вы сами сможете сделать выводы.

Все трое приготовились слушать, и она дрожащим голосом, который постепенно становился все тверже, поведала следующую историю:

– Мне нет необходимости описывать вам более ранние события, поскольку вы об этом уже знаете. Из Фолкстона я уехала за границу с лордом Каллистоном, а когда мы вернулись, он снял для меня дом в Сент-Джонс-Вуд. Я осталась с ним, потому что любила его, и он обещал жениться на мне – обещание, которое до сих пор не выполнял. Когда моя сестра стала известна в Лондоне как леди Бэлскомб, я вскоре узнала об этом от Каллистона и стала умолять его сделать меня своей женой. Он рассмеялся и пообещал. Но моя сестра влюбилась в него – не он в нее, клянусь, потому что он никого не любит, кроме меня, и в конце концов она уговорила его сбежать с ней. Я услышала об этом от своей горничной, которой, в свою очередь, сказала горничная леди Бэлскомб, Энн Лифорд, и в отчаянии отправилась к Каллистону, умоляя его отказаться от этой безумной затеи. Ослепленная яростью и отчаянием, я сняла со стены гостиной кинжал, намереваясь убить Каллистона, если он не согласится оставить мою сестру – звучит мелодраматично, я знаю, но мне было уже нечего терять! Каллистона не оказалось дома, и я увиделась только с мистером Десмондом, который уговаривал меня вернуться домой. Он попытался отобрать у меня кинжал, но я швырнула оружие через всю комнату. Случайно он наступил на него ногой и сломал. Поняв, что это бесполезно, я больше не пыталась отнять нож, и он положил обломки в карман. Тогда с чувством безысходности я отправилась домой, но так и не смогла успокоиться. Я ушла из дома с намерением успеть на ранний поезд до Шорхэма, спрятаться на борту яхты, а потом встретиться с сестрой, когда та приедет.

Потом я подумала, что сначала зайду к ней и попрошу отказаться от моего любимого. Она уехала на бал, но я ждала ее и, когда она вошла в комнату, встретила. У нас была бурная сцена – она отказалась оставить Каллистона, и, наконец, единственное, чего я сумела от нее добиться, было то, что она пойдет к Каллистону, спросит его, любит он ее или меня, и когда получит ответ, вернется ко мне на Парк-лейн. Я согласилась на это, но предложила ей, чтобы она не скомпрометировала себя, отправляясь в холостяцкую квартиру в такой поздний час, надеть мою одежду, и, поскольку мы были очень похожи друг на друга, в случае обнаружения ее бы приняли за меня. Мы переоделись, и она ушла, а я осталась и заперлась у нее в комнате. Я прождала ее возвращения почти всю ночь, но так как она не вернулась, я вышла из дома около четырех часов утра и отправилась на вокзал Лондон-Бридж, где села на поезд в пять сорок пять до Шорхэма. Я была одета в платье леди Бэлскомб и сразу же поднялась на борт яхты, не вызывая подозрений, так как здесь ожидали увидеть мою сестру. Сразу пошла в каюту и заснула, измученная событиями прошедшей ночи. Когда я проснулась, было около десяти часов, и я обнаружила, что мы уже в пути и что лорд Каллистон на борту. Узнав, что леди Бэлскомб спит в каюте, он даже не потрудился взглянуть на меня, иначе узнал бы правду, но сказал, чтобы меня не беспокоили, и приказал отплывать. Когда он увидел меня, вряд ли нужно говорить о его удивлении. Я рассказала ему все, и между нами произошла ужасная сцена. Он хотел вернуться в Англию, но я поклялась, что брошусь за борт, если он это сделает, поэтому он уступил, и в конце концов мы помирились. Мы отправились на Азорские острова, но яхта попала в шторм и была повреждена, и мы причалили к французскому порту, где нас обвенчал английский консул. Затем мы отправились обратно в Англию и прибыли вчера. Лорд Каллистон уехал в город по делам, а я осталась здесь – вот и все, что я знаю об этом деле.

– Значит, теперь вы леди Каллистон? – спросил сэр Руперт.

– Да, наконец‐то он воздал мне должное.

– Тогда я надеюсь, что у вас будет более счастливая жизнь, чем у вашей сестры, – с горечью обронил баронет. – И все‐таки то, что вы нам рассказали, так и не раскрыло тайны ее смерти.

– Однако это многое решает, – весело заметил Даукер, – это подтверждает истинность заявления мистера Десмонда о кинжале и объясняет, каким образом леди Бэлскомб отправилась в покои лорда Каллистона вместо мисс Саршайн – прошу прощения, леди Каллистон, – но скажите мне, мадам, ваш муж знал об убийстве до того, как покинул Англию?

– Нет, как он мог? – удивилась она. – Он приехал в Шорхэм ранним поездом, и яхта тут же отплыла.

– Но он наверняка узнал об этом из утренних газет? – предположил Норвуд.

– Он мог увидеть только объявление без подробностей, – сказал Даукер, – и, считая, что леди Бэлскомб на борту яхты, а мисс Саршайн дома, он никогда не подумал бы, что это кто‐то из них стал жертвой.

– Итак, джентльмены, – произнес сэр Руперт, обратив к ним свое бледное лицо, – теперь, когда мы обнаружили, что убитая женщина была моей женой, что нам теперь делать?

– Встретимся