Человек в прицеле - Александр Александрович Тамоников

— А бывает у тебя такое, Петя, чтобы запоминалось что-то необычное, — начал импровизировать оперативник. — Что-то бросающееся в глаза.

— Это в каком смысле? — не понял Горохов.

— Да в любом! — рассмеялся Шелестов. — Такие вещи, которые, ну, не совсем правильные, что ли. Ну, какие примеры тебе привести? Например, идет гражданин и за веревочку везет санки по снегу, а в санках ребенка нет. Или гражданин в ботинках разного цвета: на одной ноге коричневый, а на другой черный. Или человек с большим барабаном, или зимой без шапки, или вообще босиком!

— Ну нет, такого я, конечно, не видел, — рассмеялся милиционер. — Да я бы в такой ситуации обязательно к гражданину обратился. Не потерял ли он ребенка, может, задумался, а ребенок из санок выпал на предыдущем перекрестке. Да и без шапки тоже… Вдруг человека ограбили. Надо выяснить на всякий случай. Нас всегда учили обращать внимание на такие вещи. А в прошлую ночь… Ну, например, видел я человека в шинели без погон. Офицерская добротная шинель, а погон нет.

— Во сколько ты его видел?

— Вечером, поздно. Он явно домой спешил, Не помню точно, может, в десять вечера, а может, в половине одиннадцатого.

— А где ты его видел, по какой улице он шел? Показать на схеме поселка сможешь?

— Да, конечно, — кивнул сержант, провел пальцем по карте района, висевшей на стене в дежурной части, и остановился. — Вот здесь. Я шел по четной стороне, а он навстречу по нечетной, со стороны перекрестка. Там еще возле хлебного магазина хлеб разгружали, и этот гражданин воротник поднял. Ветер был.

— А в руках что-то было у гражданина? Или он шел, сунув руки в карманы?

— В руках? — Горохов на пару секунд замешкался, а потом уверенно ответил: — Саквояж в руках у него был. Я еще подумал, что он врач.

— Саквояж? А на нем был красный крест? Почему ты решил, что саквояж медицинский и что гражданин врач? — продолжал настаивать Шелестов.

— Нет, креста не было. Обычный, коричневый такой. Я даже не знаю, почему подумал о враче. Может, просто совпало с чем-то в голове.

Шелестов дождался в отделении милиции своих оперативников. У стены с картой района они разговаривали тихо, чтобы не мешать дежурному.

Максим коротко рассказал о том, что узнал от постового милиционера, а Буторин — о показаниях сторожа в хлебном магазине.

— Саквояж, — сразу же отметил Коган. — Коричневый саквояж, который очутился потом на заводе и в котором нашлась всякая мелочь для самодельной бомбы. Жалко, что мы уже не узнаем у мертвого дворника, был человек, его убивший, с саквояжем или нет. А по времени совпадает: сторож, милиционер…

— Не факт, конечно, что это тот самый саквояж и что этот человек в шинели имеет отношение к нашему делу, но все же! Время и маршрут, — оживился Сосновский. — Смотрите, и в 22 часа, и примерно в 22:30 его видели с саквояжем двигающимся в сторону завода. Потом убитый дворник — уже на другом маршруте. Он не стал возвращаться тем же путем, которым шел на встречу со своим помощником и которому передал саквояж. Если от завода провести линию к дому, где во дворе был убит дворник, то получается направление к станции метро «Сокольники». К «Электрозаводской» он не пошел.

— И я бы не пошел, — поддержал Сосновского Коган. — Там в это время суток мало пассажиров, ты как на ладони будешь.

— Правильно, — согласился Шелестов, — поэтому нам с вами надо прочесать вот это направление: от места убийства дворника до станции метро «Сокольники». Но я бы хотел высказать свое мнение, ребята. Никаких доказательств, что человек, погибший на территории завода от взрыва, является агентом немецкой разведки, диверсантом, засланным в наш тыл. Нет доказательств, что он имеет отношение к Фениксу. Нет доказательств, что человек в офицерской шинели без погон, с саквояжем имеет отношение к взрыву на территории завода. Пока это всего лишь наши с вами предположения. И мы занимаемся этим за неимением других версий и других ниточек, которе могли бы привести к Фениксу.

— Ну вот, всегда так, — рассмеялся Сосновский, застегивая шинель. — А какая красивая версия была, какая изящная схема нарисовалась!

Дворник выглядел так, как будто сошел с лубочной картинки, описывающей жизнь городского мещанства второй половины XIX века. Помимо овчинного тулупа и валенок, подшитых кожей, на нем красовался большой передник из плотной ткани, а в руке дворник держал деревянную лопату. Двор был убран, две снежные кучи аккуратно собраны и не мешали жителям двора проходить на улицу и обратно. Зато детворе сплошное раздолье покататься с этих куч. Надо полагать, дворник безропотно или с добродушным ворчанием пять раз на дню снова восстанавливает эти разворошенные ребятней кучи. И у забора обязательная большая бочка на кирпичах, в которой дворник обычно топит снег. Но порядок был не только в этом большом дворе на четыре дома, он был даже в опрятной, ровно остриженной бороде дворника. И еще больше его было в строгом взгляде. В нем можно было разглядеть и недоверие к чужому человеку, и доверие с уважением, если ты не местный пропойца и не воришка. Надо полагать, их дворник по привычке отличал с одного взгляда. И появление у ворот в арке двух военных в форме нисколько не смутило и не озадачило дворника. Если пришли люди при чинах, значит, так нужно для порядка. А кто тут отвечает за порядок, было ясно сразу.

— Здравствуйте, почтеннейший! — вежливо произнес Буторин и для солидности поднес руку к шапке, козыряя дворнику.

— Здравия желаю, — бодро отозвался старик и немного вытянулся, пытаясь встать по стойке смирно, насколько позволял тулуп.

Однако попыток отворить железную калитку дворник не сделал и продолжал выжидающе смотреть на двух командиров. Буторин и Коган многозначительно переглянулись. Знает старик службу, ох знает! Значит, надо вести себя и разговаривать так, чтобы этот процесс вписывался в привычки и понимание старого дворника. Буторин церемонно предъявил документы и не замедлил сообщить, что их сюда привело важное дело и что им нужна помощь дворника, который все обо всех знает, все видит и отвечает за порядок во дворе, причем не только в плане мусора. Это даже нельзя было назвать неприкрытой лестью. Просто с человеком надо разговаривать на понятном для него языке, если хочешь расположить его к себе, заручиться его помощью и получить результат.

— Нет, сейчас как-то спокойнее стало, — отвечая на вопрос Буторина, заговорил дворник, впуская визитеров во двор. — Раньше и шпаны больше было, да и вообще. А сейчас, как