Подавать холодным - Дмитрий Ромов

— Но-но, — возмутился Матвеич.

— Но попытается, — усмехнулся ковбой. — Короче, это моя давняя мечта. Я как увидел его, у меня хер встал, понимаешь? Мне на пробег в будущем году именно он и нужен. Я всех уделаю, урою с этим мотором. У нас коллекционеров свои загоны, нужно, чтоб тачки были аутентичными. Сечёшь?

— Примерно, — кивнул я.

— Молоток, братуха. У меня есть мотор Форд Койот, тоже V8, пять литров, абсолютный хит! Современный, его прекрасно ставят на шестьдесят девятый год. Идеальное сочетание души и технологий. Моща четыреста шестьдесят коней, полностью совместимый с коробкой. Отдам с проводкой, системой охлаждения и выхлопа. Короче, сел и поехал, не будешь знать ни забот, ни хлопот. Новьё, муха не сидела. Стоит, как яхта Абрамовича.

— И какое предложение?

— Махнём не глядя, брат! И я помогу Матвеичу, его ребятам всё довести до ума. Собрать быстро и чётко. Ты не пожалеешь, будешь круче Стива МакКуина. Можем сейчас поехать ко мне, я тебе дам тачку с таким же движком и ты сам попробуешь. Тебе понравится, сто процентов.

— Поехали, — кивнул я.

— О! — воскликнул Харли Дэвидсон, — красавчик! Наш человек! Погнали братан!

Он вскочил в седло мотоцикла, надел чёрный шлем и обрушил на нас глубокий и волнующий рокот мотора.

— Туберкулёз за деньги, — покачал головой Кукуша.

— В смысле? — не понял я.

— Да, в такую погоду на мотоцикле, это ж пипец.

Харли жил неподалёку. У него был свой большой дом с обширной территорией и огромным гаражом. В гараже нашлось несколько мотоциклов его любимой марки, два «Мустанга» и ещё один кузов.

— Вот, кузов тоже у меня непростой, там целая история, — кивнул он. — Я Койота для него как раз и покупал. А теперь, если ты согласишься я в него впихну Босса и это будет полный пердимонокль. Тачка прям шестьдесят девятого года, как и я сам. Короче, вот машина, бери, катайся.

Он показал на чёрную сияющую машину.

— Завтра привезёшь. Сначала только поаккуратней, привыкни, а то в ней дури дохерища. В общем, жду твоего решения. Но я прямо отвечаю, если ты не коллекционер, нахрен тебе твой родной движок не упал. Один геморр, но геморр с понтами. А тут, сел, поехал, полный вперёд.

— А надо, я не знаю, залог какой-нибудь или что? — спросил я.

— Брат, — покачал он головой, — не смеши. Я привык верить хорошим людям. Тем более, куда ты с этой тачкой денешься? Сам подумай.

— Лады, — кивнул я.

Мне уже хотелось поскорее усесться за баранку. Я открыл дверь и прыгнул внутрь, погладил деревянный руль, втянул запах бензина и кожи.

— Ну что, чувак, — улыбнулся хозяин машины, — чувствуешь? Я вижу, у тебя есть душа.

Двигатель взревел, и я ощутил невероятно крутую дрожь, могучую и глубокую вибрацию. Чуть придавил на газ и коняжка забила копытом. Заржал жеребчик, желая скорее ринуться вскачь.

Выехав из ворот, я какое-то время сдерживался, а потом притопил на ровном и открытом участке, и сам чуть не заржал, как дикий мустанг. Это был настоящий кайф.

Мы доехали до Кукуши, и я дал погонять и ему.

— Неплохо, — усмехнулся он. — Пацанская тема, племяш, чёткая.

Я хотел предложить прокатить Ларису, но тут позвонила Жанна и планы резко поменялись.

— Какие люди! — воскликнул я. — Жанна Константиновна, как приятно слышать ваш нежный голос.

— Где ты услышал хоть нотку нежности, засранец? — рыкнула она. — Есть у тебя что-нибудь для меня?

— Ну нет ещё пока, — ответил я. — Времени-то сколько прошло? Как известно, скоро только кошки родятся.

— Ты мне зубы не заговаривай, Остап Бендер, нашёлся здесь, — грубо отрезала она. — Смотри, назвался груздём, полезай в автозак. Время идёт, и часики тикают. Мне нужен тот парень. И мне нужно его взять так, чтобы невозможно было выкрутиться.

— Ну так работайте, Жанна Константиновна! Слежку подключите, следственные действия какие-то начните. Речь-то, как-никак, об убийстве идёт. И об оговоре невинного человека.

— Ты учить что ли меня вздумал⁈

— Вот что, слушайте. На самом деле кое-что у меня есть. Вы где сейчас?

— На работе, где мне ещё быть!

— Давайте, я минут через двадцать подъеду.

— А что у тебя?

— Увидите, — ответил я. — Вернее, услышите.

Когда я подъехал к следкому, она уже стояла на улице. В короткой кожаной куртке, обтягивающей юбке и высоких сапогах на шпильках. К образу не хватало только хлыста, доброй казачьей нагайки.

— Жанна, не меня ждёшь? — по-плейбойски воскликнул я.

Она даже не взглянула на меня, всё её внимание обратилось на машину. Она буквально пожирала её глазами.

— Ты где это взял? — еле выдавила следачка, и в её взгляде вспыхнула страсть. — Ну-ка, двигайся! Сейчас мамочка покажет, как нужно на «Мустанге» скакать.

Я пересел на пассажирское сиденье, а она забралась на водительское место, и начала хозяйничать. Подвинула кресло, махнула своим чёрным конским хвостом, задрала юбку, так что стали видны трусы.

— Куда смотришь, недоросль! — бросила она и навела на себя зеркало.

Она чуть пожевала губами и поправила помаду мизинцем. Настроила зеркало и нажала на газ. Шины жалобно завизжали, корму занесло, и мы сорвались с места.

— Жалко твой шеф не видит, — усмехнулся я.

— Как же я тебя ненавижу, — прорычала она, резко опустила руку мне на бедро и с силой сжала…

13. Улица роз

Машина попёрла как ракета. Она была словно не из сего мира. Никакие законы, рядность, цвета светофора и дорожные знаки не смели мешать её полёту. Для неё существовали только сила, чистая мощь и освобождённое от всех условностей движение.

Так выглядела и Жанна, внезапно сбросившая с себя оковы, наложенные работой в следкоме. Ограничений больше не было. Никаких. Она втопила педаль газа в пол, ноздри её задрожали, как у возбуждённой кобылицы, затрепетали от запахов бензина кожи и дерева, и она понеслась вперёд.

Я скачу, но я скачу иначе,

По полям, по лужам, по росе…

Вела она, надо сказать, очень уверенно и напористо, будто немало часов провела в седле, точнее, за рулём мощной тачки. Водители открывали рты, глядя на амазонку затянутую в кожу, с конским хвостом на затылке и со злым лицом.

Она срывалась со светофоров, наполняя улицы благородным и тревожным рокотом и неслась дальше. «Мустанг» рычал, кроя вечерний город и уставших ездоков, возвращавшихся по своим унылым стойлам, на