Штурмовой удар - Георгий Савицкий

class="p1">Некоторое время за столом раздавалось довольное чавканье.

Ну, Фельдшер, рассказывай, как там у вас дела? Как ребята, девчонки.

Нормально, живем потихньку.

Егор наполнил рюмки:

За друзей!

За друзей.

Н-да… Жизнь идет своим чередом, — задумчиво протянул Егор.

Он снова потянулся к бутылке.

За любовь! — он лихо опрокинул рюмку.

Сергей последовал его примеру.

Кстати, Фельдшер, а…

У Наташи все в порядке.

А с каких это пор ты научился читать мысли, а, Серега? — прищурился Егор.

Слушай, Егор, я же вижу, у тебя этот вопрос на языке вертится с самого начала.

Ну, так как?

Да нормально у нее все. Учится.

Хм… А в личной жизни? Ну, блин, она замуж еще не вышла? — было видно, что эти слова даются Егору с трудом.

Да нет. За кого ей выходить?

Ну, ты знаешь, не знаю. Тебе виднее.

А мне чего?

Оба почти синхронно вздохнули.

Егор, ни за кого она замуж не вышла, — обнадежил Фельдшер. — Учится она. Работает. Она очень переживала, когда ты ушел из института.

Правда⁈ — Егор горько усмехнулся. — А чего так?

Егор, не ерничай, — устало сказал Сергей.

Если бы ты знал, Серега, как мне было больно и горько. Да мне и сейчас… — он замолчал, оборвав себя на полуслове.

Они допили эту бутылку, принялись за хозяйскую. Коньяк как-то был неуместен, и его решили отставить до лучших времен.

Егор, а ты не пробовал связаться с ней? — осторожно спросил Фельдшер.

Егор отрицательно помотал головой.

Может быть, стоило?

Нет, Сергей, не стоило. Я ушел, у меня есть гордость. Понимаешь, так, как она поступила…

Ну, ты же ее знаешь…

Это не оправдание! — вскинулся Егор. — Я человек и у меня тоже есть чувства. Хотя знаешь, я до сих пор ее люблю и не могу, не хочу забывать. Очень хочу ее увидеть, но…

И, что — у тебя за это время никого не было? — осторожно, чтобы, ни дай Боже, не задеть Егора спросил друг.

Почему же… Были у меня подруги. Но что-то не то. Ненастоящие они какие-то. Хиханьки-хаханьки, танцульки. Нет, есть и достаточно серьезные, умные. Но… Ну я не знаю! Не могу я ее забыть. Ну не могу, Серега.

В комнате царил полумрак, было далеко заполночь. Похрапывал и ворочался на кровати ведомого Серега Ивахненко. Егор, вдрызг пьяный, сидел за столом и бесцельно вертел в руках стопку, в бутылке, стоящей рядом, оставалось немного водки. Егор вздохнул, с трудом освободившись от тяжких дум и воспоминаний, встал из-за стола. Его повело, но, удержавшись на ногах, шагнул к своей кровати и рухнул, зарывшись лицом в подушку. С ноги соскочил шлепанец и упал на пол.

Пробуждение было отнюдь не радостным и сопровождалось обычными для подобных дел симптомами. Егор поднялся с кровати, посмотрел на стол, за которым они вчера пили. К удивлению, он был убран, стояла дымящаяся кружка крепкого чая и упаковка аспирина. Открылась дверь, и вошел Фельдшер со шкворчащей сковородкой в руках.

Просыпайся, алкоголик, — радостно провозгласил Сергей.

Егор что-то невнятно пробурчал.

Давай-давай, жрать сейчас будем. — Друг был явно доволен собой. — Я тут слегка похозяйничал.

Егор кивнул:

Спасибо, Серый.

Они сели завтракать. Аппетитная яичница и крепкий чай постепенно возвращали Егора к жизни. К аспирину он так и не притронулся.

Сергей, — сосредоточенно сказал Егор. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

Говори, — почувствовав перемену в голосе друга, Фельдшер настороженно замолчал.

Серега, я подал рапорт о переводе в Афганистан. И я туда поеду.

Ты это серьезно? — от неожиданности Фельдшер превратился в изваяние.

Абсолютно. Я не хотел говорить это тебе вчера, чтобы это не выглядело как пьяный бред.

Понимаю, — Ивахненко коротко кивнул. — Но почему Афганистан?

Там идет война, Сергей, — пристально глядя в глаза, сказал Егор. — Я хочу стать настоящим боевым летчиком… — Понимаешь, я способен на большее, но тут для меня места нет. А там… — он махнул рукой.

Ну и когда?..

Не знаю, начальство рапорта «жмет», но я туда все равно попаду. Буду уезжать — позвоню.

И не только мне — серьезно сказал Сергей.

Хорошо…

Они проговорили целый день, вспоминали друзей, общагу, родной мединститут. Рассказывали друг другу анекдоты, смешные истории и случаи из жизни. Егор вспоминал байки из авиационной жизни. Об Афганистане больше не говорили. Разговор то и дело касался Наташи, оба вспоминали какие-то случаи. Сергей рассказывал о ней, а Егор, затаив дыхание, слушал. Что поделать, чувства были сильнее его…

Вечером он провел друга к автобусной остановке. Оба молчали, думая каждый о своем.

Ладно, Серега, давай прощаться. Спасибо, что заехал.

Да ну что ты… Ну давай, до свидания. Удачи тебе.

И тебе тоже.

* * *

А через неделю в часть пришло сразу три приказа. Два — на награждение лейтенантов Савицкого и Тимченко орденами Красной Звезды за перехват «Ориона» и «Боинга». Третий приказ был о переводе вышеозначенных лейтенантов на новое место службы, в Демократическую Республику Афганистан.

Егор стоял в тесной кабинке междугородного телефона. Только что он позвонил Сергею Ивахненко. Старый друг сначала обрадовался его звонку, но после услышанного известия радость уступила место тревоге. Он давно знал Егора и не собирался его отговаривать. Если он что-то решил, значит ему это действительно нужно. Единственное, о чем попросил Сергей — беречь себя и не кидаться очертя голову в огонь и полымя.

Теперь Егору предстояло сделать еще один телефонный звонок. Он по памяти набрал номер. Трубку взяли почти сразу же.

Алло? — раздался в трубке приятный женский голос.

Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Наташу, — запинаясь от волнения произнес Егор.

А кто ее спрашивает?

Ну, как Вам сказать… Старый знакомый.

Хорошо, сейчас, подождите, пожалуйста.

Алло! — пропел в трубке мелодичный голос.

Наташа, здравствуй.

Ой, привет. Егор это ты? Я так давно с тобой не говорила. Молодец, что позвонил. Как у тебя дела? Как служба?

Нормально. Собственно поэтому я тебе и позвонил.

Ты хочешь забрать меня в армию? — пошутила она.

— Нет, Наташа. Я уезжаю.

— Куда?

— «За речку».

Она все поняла.

Как?..– растерялась собеседница. — Там же…

Да, Солнышко. Я ведь военный летчик.

Я знаю, мне Сережа говорил. А когда ты уезжаешь?

Скоро. Приказ уже подписан.

Зачем?

Так надо, Наташа.

Егор, можно тебя спросить? — голос на том конце провода дрогнул. — Егор, это из-за меня ты уезжаешь?

Нет, это — приказ.