Якудза из клана Кимура-кай - Геннадий Борчанинов

сам платит своему оябуну. А если я соберу свою организацию, то платить будут уже мне.

— Не подведи нас, Кимура-кун, — сказал вдруг Накамура-сан, медленно извлекая из пачки сигарету. — И я жду от тебя должного почтения к старшим. Не нравится мне, как ты глядишь на всех.

— Не люблю, когда путают почтение с подобострастием, Накамура-сан, — произнёс я, нарочито медленно доставая зажигалку из кармана и предлагая ему огонёк.

Тощий поиграл желваками, глядя мне в глаза, прикурил, выпустил в потолок струйку дыма.

— Оставь парня в покое, Синдзи, — фыркнул оябун. — Можно подумать, ты много почтения проявлял.

Накамура хмыкнул, развалившись на диванчике, снова пустил дым в потолок.

— Домашний телефон у тебя есть, Кимура-кун? — спросил Одзава. — Ты же с родителями живёшь?

— Да… И да, — сказал я.

— Запиши номер вот здесь, — он протянул мне ручку и раскрытую записную книжку.

Я нацарапал дорогим «Паркером» номерок и свою фамилию. Вот теперь точно надо съезжать из родительского дома. И как можно скорее.

— Тебе позвонят, — сказал Одзава-сан.

— Да, оябун, — сказал я.

— Теперь ступайте. Такуя-кун, останься, расскажешь, кто к тебе приходил. Садись, я же вижу, тебе стоять тяжело. Хироми-кун, отвези младшего домой, — распорядился босс.

Хироми Дзюн такому приказу явно не обрадовался, но не подчиниться не мог. Поклонился, позвал меня за собой, мы вышли, чуть не прибив дверью паренька-корейца, что встречал нас у входа.

— Ты чего это тут шпионишь? — нахмурился я.

— Прошу прощения! — пробормотал тот, согнувшись в поклоне. — Я просто проходил мимо!

Мы с Хироми переглянулись.

— Лжёшь! — прорычал Хироми, хватая его за руку.

— Эй, что у вас там? — спросил из кабинета Ода-сан.

Мы втащили парнишку в кабинет.

— Под дверью отирался, — сказал я.

— Мимо проходил! — упорствовал кореец.

Оябун повернулся к нему, чуть прищурился, разочарованно покачал головой.

— Не ожидал от тебя, Хван-кун, — вздохнул Одзава. — Мы же тебя буквально из дерьма достали.

Паренёк растерянно хлопал глазами.

— Синдзи-кун, разберись. Вы, ступайте, — отдал приказы Одзава.

Накамура встал, схватил пойманного корейца за запястье. В глазах парнишки плескался натуральный ужас. Я, однако, в его оправдания не верил ни капельки, и все остальные, кажется, тоже.

— Идём, — сказал Хироми.

На его лице застыло равнодушно-тупое выражение, ему хотелось поскорее отделаться от меня и заняться своими делами. Мы вышли через чёрный ход салона, прошлись в тишине по вечерней Секибаре, где начинали загораться фонари, дошли до машины. На стекле красовался красный предупредительный стикер. Кажется, он намотал себе штраф за неправильную парковку.

— Ксо… Ну как так-то… — проворчал Хироми, отрывая стикер и засовывая в карман. — Десять минут просрочил всего…

Я снова сел впереди, Хироми-сан запустил двигатель, немного погазовал на месте. Пожилой тойотовский движок явно просил ремонта, но пока ещё работал, надёжность старых японских тачек это не миф.

— Закурить можно? — спросил я, пристёгивая ремень.

В этой «Короне» и до меня курили, кто-то даже прожёг сиденье в нескольких местах, но банальная вежливость никогда не повредит.

— Валяй… — разрешил хозяин тачки. — Что, сбылась мечта идиота?

Я открыл окно и закурил.

— О чём это ты? — спросил я.

— Об организации, конечно, — выруливая на проспект, сказал Хироми. — Мы вот с Такуей-куном мечтали…

— И стоило оно того? — поинтересовался я.

— Конечно, — уверенно ответил Хироми. — Я бы, наверное, помер уже где-нибудь, если бы не Одзава-сан.

Меня точно такая участь не ждала, но без семьи Одзава я вряд ли достигну всего задуманного. Нужны связи, а тут есть только два пути, как их раздобыть. Либо очень долго и усердно строить карьеру в легальном поле, либо быстро и рискованно — в нелегальном. Среди якудза. И я свой выбор уже сделал.

— Знаешь, что мне нравится в гокудо. Кимура-кун? — спросил вдруг Хироми, пока мы стояли на одном из светофоров.

— Понятия не имею, — сказал я.

— Тут всем насрать, кем ты был раньше, — задумчиво произнёс он. — Имеет значение только то, кто ты сейчас. Раньше ты для меня был наглым щенком, теперь — названый брат, хоть и младший. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал я.

— Нихрена ты не понимаешь, — покосился он. — Тебя до дома?

Вот чего, а показываться на нашей улице в компании якудза я точно не хотел. Как и показывать новоиспечённым братьям свой дом. Меня, конечно, и так пробили по адресу, выяснили всю подноготную, прежде чем принимать в семью, но мне всё равно казалось, что не стоит рисковать.

— Выброси на станции. Прогуляюсь, — сказал я.

— На станции так на станции, — сказал Хироми.

Глава 17

Я шёл по самой злачной улочке района Кита-Сэндзю. Света от фонарей и вывесок хватало, чтобы комфортно себя чувствовать в тёмных очках. Время близилось к десяти часам вечера, порядочные граждане расходились по домам, на улицы выходили разного рода мутные личности.

Здесь я чувствовал себя как дома, абсолютно комфортно, хотя обычные горожане избегали появляться здесь по вечерам. Я больше не принадлежал к их числу. Значок на лацкане моего пиджака смотрелся как пропуск на обратную сторону Токио, в его самую тёмную часть. Теперь я был частью Одзава-кай, организованной преступной группировки якудза.

Улица баров и забегаловок предлагала развлечения на любой вкус. Ну, или почти на любой. Чтобы найти вообще все, надо ехать в Кабуки-тё, и у меня промелькнула мысль как-нибудь наведаться туда. Разумеется, из чистейшего любопытства.

Зашёл в один из баров. Персонал тут же начал шептаться, навстречу мне выбежал администратор, поклонился, безошибочно узнав во мне члена банды.

Такуя ещё не рассказал мне, куда в Кита-Сэндзю лучше не соваться, что относится к Одзава-кай, а что к другим группировкам. Но я не считал, что должен держаться подальше от чужих заведений. Кроме, разве что, заведений Кодзимы, но шляться по борделям и хост-клубам я не собирался и так.

— Чего угодно уважаемому посетителю? — подобострастно заглянул мне в лицо администратор.

— Сакэ, — сказал я.

— Прошу за мной, — сказал он.

Какого-то алкаша настойчиво попросили на выход, освободившееся место за ним быстренько прибрали, усадили меня. Разница в сервисе ощущалась даже в мелочах. Не могу сказать за все заведения, но конкретно здесь якудза уважали и боялись одновременно.

— Первая за счёт заведения, — бармен с тонкими модными усиками поставил передо мной керамический кувшин и пиалу.

Он ждал отмашки, прежде, чем начать наливать подогретую рисовую водку. Я кивнул, и он ловким отточенным движением плеснул сакэ в пиалу. Ловчее, чем Ода-сан, аккурат до самых краёв.

— Кампай, — подняв пиалу, сказал я и пригубил немного тёплой рисовой водки.

Я предпочитал другие напитки, а не эту некрепкую бражку, но отчего-то мне хотелось отметить принятие в ряды якудза именно так. Лучше было