Чёрные вдовы - Владимир Волкович

Мария вновь уехала в Вену, договорившись с Комаровским, что он приедет в Россию, как только закончится ремонт в палаццо Марогонато. С Прилуковым же предстояло обсудить главный вопрос – как убить Комаровского.

– Ты не представляешь себе, Донатик, как мне надоел этот слизняк, ложиться с ним в постель, словно с лягушкой, холодно и противно. Надо как можно скорее с ним покончить.

Прилуков согласно кивал головой:

– Я сам возьмусь за это дело, я убью его лично.

– Нет, так не годится, если ты попадёшься, все узнают о наших с тобой отношениях, начнутся подозрения, полиция выйдет на меня. Мы сделаем это по-другому. У меня есть знакомый, некто Николай Наумов, он сделает всё, что я ему прикажу. Думаю, что ему удастся бежать, но даже если и поймают, он не выдаст меня, и все сочтут, что это убийство из ревности. Надо подготовить все документы, письма, чтобы подтвердить эту версию. Пусть ему дадут тюремный срок, не думаю, что он будет слишком велик, а я поклянусь, что буду ждать.

Подумав над этим предложением Марии, Прилуков подтвердил:

– Да, по всей видимости, ты права, я согласен.

Если учесть, что и сам Донат Дмитриевич был безумно влюблён в Тарновскую, бросил из-за неё семью, пошёл на должностное преступление, присвоив деньги клиентов, то он оказался в трудном положении. Выполняя просьбы Марии, завися от неё, не имея возможности вернуться в Россию, где сразу будет арестован, Прилуков загнал себя в тупик.

– Я понимаю, Донат, что невольно послужила причиной твоих страданий, но ты мужчина и должен принять правильное решение. Ты прекрасно знаешь, что делают мужчины, когда выхода нет, а надо защитить свою честь.

Донат Дмитриевич пристально смотрел в глаза женщине. Он тонул в глубине этих глаз, лишался силы, чувствовал себя опустошённым и никчёмным. Но его отнюдь не брутальный характер, положение в обществе, пусть даже оно осталось в прошлом, убеждения не позволяли ему совершить самоубийство.

– Знаю, на что намекаешь, вижу, что ты меня настойчиво на это склоняешь. Конечно, я для тебя уже пройденный этап, и поэтому хочешь оборвать все нити, ведущие к тебе. Но я ещё пригожусь, дело не окончено. Такого верного, понимающего друга вряд ли сыщешь.

– Поступай, как знаешь, хотя, думаю, уровня, бывшего ранее, после суда и тюрьмы ты уже не достигнешь.

Тарновская понимала, что Прилуков становится сообщником в убийстве, знающим все детали, и когда оно уже совершится, избавиться от него, чтобы выйти чистой самой, будет не так просто. Но пока всё должно идти своим чередом, Прилуков будет страховать Наумова и уничтожит его, если обстоятельства заставят.

– Ладно, Донат, давай обговорим наши дела. Я выезжаю в Орёл, поступили сведения, что этот мальчик запил. Надо его встряхнуть и подготовить. Связь будем держать по телеграфу, шифр такой:

Комаровский – «Адель».

Наумов – «Берта».

Пистолет – «горячее блюдо».

Нож – «закуска».

Перед приездом Мария послал Наумову телеграмму из одного слова: «Дорогой». Он встретил её с цветами.

– Коленька, как я рада тебя видеть вновь!

– Без вас, Мария, я чуть с ума не сошёл, вы – мой светоч негасимый, вы – вся моя жизнь.

Теперь перед Тарновской встала задача – убедить Наумова пойти на убийство. Для этого она попеременно использовала все методы, которыми владела – физические и душевные.

– Вперёд, мой верный конь! – приговаривала Мария, нахлёстывая обнажённое тело Николая плёткой. – Скачи, куда прикажет тебе хозяйка.

Она раздевалась догола, садилась к нему на плечи, раздвинув ноги, и заставляла скакать по комнате. Спина и ягодицы его уже были в красных полосах от плётки. Руками раздвигала ему рот, имитируя уздечку:

– Вперёд, вперёд!

Потом валила на кровать и начинала путешествовать по его телу, искусно нащупывая и массажируя нужные места и точки, доводя Николая до неистовства. И только тогда отдавалась, впуская в себя.

Через некоторое время вдруг становилась холодной и неприступной, уходила на прогулку одна, заставляя влюблённого страдать. Возвращаясь, говорила небрежно:

– Всё, уезжаю, меня ждёт Комаровский, он богат, а ты гол как сокол. Нет, с тобой мы должны расстаться навсегда.

– Я найду деньги, я займу! – кричал обалдевший от такого известия парень.

В этот день Мария не позволяла Николаю даже прикоснуться к себе. А на следующий, хорошо нагрузившись спиртным, она жаловалась на своего жениха:

– Если б ты знал, как он оскорбляет меня ни за что, ни про что, как глумится надо мной. Я с ужасом думаю, что придётся с ним жить и дальше.

– Какой негодяй! А ещё считался моим другом! – восклицал Николай.

– Да, Коленька, я всё больше и больше думаю о тебе, сомневаюсь, но вновь убеждаюсь в твоей преданности и доброте. Я, наверное, всё-таки решусь выйти за тебя.

Тарновская играла с Наумовым, как кошка с мышью. Попросила Прилукова прислать ей телеграмму якобы от Комаровского:

«Я знаю всё. Вы притворялись, показывая добрые чувства ко мне, а сами предпочитали Наумова. А ещё другом мне сказывался, мерзавец. Да и вы ему пара, женщина продажная».

Эту телеграмму Мария показывала Наумову, рыдая и утирая слёзы:

– Видите, как он со мной обращается. Ни остановить его, ни наказать некому, нет у меня, бедной, защитника.

– Я, я – ваш защитник, – вытянулся во весь рост Николай, – вызову его на дуэль.

– Нет, нет, ни в коем случае, – заламывала себе руки Мария, – он военный, хорошо владеет оружием. Я не перенесу, если с тобой что-нибудь случится.

«В случае дуэли, – размышляла Тарновская, – будут секунданты, и может получиться большой резонанс. Станут известны имена участников, и на суде всплывут отношения с Наумовым». Весь план, тщательно продуманный, затрещит по швам. А если придерживаться её задумки, то она избавится от Комаровского и Наумова, получит страховку, и начнётся свободная роскошная жизнь, о которой мечтает.

* * *

– Коленька, хочу пригласить тебя в моё родовое имение Отрада. Там живёт мой отец. Прекрасное тихое место.

– С большим удовольствием, моя дорогая.

В имении О'Рурк они прожили несколько дней. Это было самое счастливое время для любовников, настоящая идиллия. И даже Мария относилась к возлюбленному более ласково, считая, что он уже почти созрел для задуманного дела.

– Чем я могу помочь тебе? – в приступе страсти спрашивал Наумов, – Что мне нужно сделать, чтобы получить твою руку? Я хочу, чтобы ты всю жизнь была рядом.

– Избавь меня от Комаровского, и я выйду за тебя замуж, – наконец объявила Тарновская.

– Как?

– Убей его.

Николай примолк, обдумывая.

– Но меня будут судить и посадят в тюрьму.

– Ты вовремя сбежишь, а даже если и попадёшься, ничего не выдавай,