Джентльмены удачи 2 - Александр Леонидович Кириллов

сражались с английской эскадрой. Это был бой, который мы выиграли только лишь благодаря твоим снарядам. Когда мы увели английскую баркентину – тоже всё правильно. Но меня смущает, зачем мы захватили бриг капитана Бэрриджа? Ведь это обычный торговец, которого ждут дома родные. А мы взяли его и убили.

Мы стали не офицерами флота, а самыми настоящими пиратами, которые ради наживы готовы убивать любого.

Я вздохнул, почесал голову и ответил:

– Парни, вы все так думаете или только Серёга задумался об этической стороне моих приказов и наших общих поступков?

Мнения разделились, но в целом Сергей остался в одиночестве – народ не терзался сомнениями по поводу захвата чужих судов. Британцы – это враги, а враг должен быть побеждён.

Выслушав молодых офицеров продолжил:

– Сергей, ещё с допетровских времён, когда Россия попала в сферу политических и торговых интересов Британии, её представители стали нещадно грабить нашу страну. Обрати внимание, если в мире против России начинаются войны или восстания, обязательно ищи английский или французский след. Вот ты пожалел торговца, а почему тебе не жалко военных моряков? Их так же ждут дома семьи. Чем они хуже? Молчишь? Просто их работа – убивать своих противников. Понимаешь, не сеять, ни растить детей, а убивать тех, на кого укажут правители. Теперь о торговцах. Торговцы тоже бывают разными. Работорговцы тоже люди, которые торгуют рабами, без жалости разрывая семьи негров или каторжан, сосланных в колонии правительством. Вот везёт торговец чугун из Перпиньяна в Плимут. А где гарантия того, что чугун не переплавят в сталь, которая пойдёт на пушки? А из этой пушки прилетит ядро, попадёт в крюйт-камеру и твой бриг пойдёт на дно – 10 килограмм металла погубят 80 человек, которых так же ждут дома родные.

Понимаешь, можно долго говорить о заповедях Христа, которых ни одно христианское правительство не соблюдает. Большая политика состоит из тысяч крохотных эпизодов, в которых маленькие человечки сражаются на своём участке фронта.

– Ты прав, Саня. Все мы сражаемся против обычных людей, только в другой форме. Не мы их, так они нас.

– Правильно Миша. Хочу заметить, что всё в мире взаимосвязано. Давайте поясню это на своём примере. Я попал к англичанам и заработал денег. На эти деньги я смог купить поместье с крепостными. У меня появились возможности, чтобы я смог сделать сверхснаряды. В съёмной квартире я бы их никогда не сделал. И даже если бы что-то получилось, это было всего лишь несколько экземпляров. А не окажись у нас тротиловых снарядов, половина из нас лежала бы на дне Мраморного моря после встречи с «Бристолем», а оставшиеся загибались на плантациях сахарного тростника на Барбадосе. Вот и вся диалектика жизни!

С каждым кораблём мы становимся сильнее, можем привезти больше товара, а, значит, стать богаче. Когда я стал богаче, у меня появилось больше возможностей помочь обычным людям. Вы же знаете, как живут мои крестьяне и крестьяне других помещиков. Как минимум, я уже делаю доброе дело. Я не альтруист, поэтому окрепнув, крестьяне станут выкупать дома и платить аренду, возвращая мне потраченные деньги. Но это далёкая перспектива – я не выжимаю из них соки, а даю встать на ноги, ощутить радость нормальной жизни. Для меня важны не деньги, а цель. А чтобы достичь цели, нужны ресурсы, в частности, деньги. Я хорошо зарабатываю, но тут же пускаю их в дело. У меня появились производства, и теперь я могу сделать сто снарядов за один месяц, а не за всю зиму, как было раньше, а, значит, повысился наш шанс победить в бою и всем вам вернуться домой. Я планирую делать ещё много разных полезных вещей, но для этого нужны деньги, люди и время.

Так что, братцы, возвращаясь к большой политике в её малых составляющих, скажу – я веду свою войну с врагами моей страны. Я не могу добраться до главных вершителей судеб, но стану беспощадно сражаться с теми, кто составляет шестерёнки государственной машины наших противников. А попутно буду повышать своё благополучие, чтобы развивать производства. Я хочу быть сильнее своих врагов. Итак, друзья мои, я понятно объяснил свою позицию?

– Вполне. Даже у меня не осталось сомнений.

– Серёга, это радует, ведь недосказанность порождает недоверие и противодействие. А чтобы побеждать, мы должны полностью доверять друг другу.

В душе я порадовался, что этой речью я разъяснил свои поступки и приказы, иногда весьма жестокие.

Дождавшись "Новый Глазго", перегрузили заказанный кофе, после чего тепло попрощались и разбежались. Теперь у шотландцев был свой, независимый от нас, бизнес.

Домой возвращались под русским флагом, полные решимости топить британцев и португальцев. У берегов Испании догнали британскую шхуну с грузом красного дерева, капитан которой сдался. По этой причине топить шхуну и команду не стали, забрав груз, пушки, порох и запасные паруса. Ободрённые лёгким призом, мы стали рассуждать о новых захватах. Как всегда это бывает, Фортуна щёлкнула по носу. Пришлось героически драпать к берегам Франции. Вместо безобидных торгашей мы нарвались на британскую военную эскадру, состоящую из восьми линейных кораблей и фрегатов. Они засекли нас и пустились в погоню. Налетевший шторм спас нас от неравного боя. Британцы повернули в океан, а мы рванули в неспокойный Бискайский залив, решив отсидеться в широком устье реки Гаронна, имевшем название «эстуарий Жиронда».

Погода окончательно испортилась. Мощные ноябрьские шторма заперли нас в эстуарии, где отстаивалась уйма парусных судов. Ветер с океана каждый день и ночь приносил холодные осенние ливни. Просидев пару дней в каютах и кубриках, нам стало скучно, и офицеры отправились заводить знакомства с ближайшими соседями по стоянке. За бутылочкой бордоского вина выяснили следующее. В 20-ти лье выше по Гаронне расположился город Бордо. Это были ворота Франции, через которые завозились товары из всех колоний. Поэтому городской рынок считался самым крупным в стране рынком колониальных товаров. Сам же регион являлся винодельческим центром Франции, так что все берега Жиронды были усеяны виноградниками. Окидывая взгляд, с обоих берегов реки виднелись дворянские замки и фермерские винодельческие хозяйства, в которых производили знаменитые на весь мир белые и красные бордоские вина. Раз попали сюда, решили прикупить их у местных производителей.

Затем на «Азове» отмахали 90 километров по Гаронне, бросили якорь у причала и отправились смотреть город. Он, действительно, был крупным по меркам этого времени. Местный мэр всерьёз взялся за облагораживание города, поэтому шли стройки монументального собора, каменных набережных, моста и красивых зданий. В городе мы задержались на неделю. За это время баталёры прошлись