За темнотой моих век - Евгений Сергеевич Никитин

этого действа в нашей столице, которое проходило под моим чутким руководством в доверенном мне законниками административном районе. Подобных смотрящих было еще несколько десятков в ровно таких же делениях, и ровно раз в полгода мы беспрекословно и равноценно приступали к своей организаторской деятельности. Мы создавали локацию, где уважаемые люди преступного мира могли поиграть и тем самым выказать свое уважение старшим братьям, ведь в самом конце, когда заканчивался игровой спринт в несколько суток и даже самые заядлые игроки уставали и уходили, большая часть пирога, собранная нашей кассой, устремлялась в бездонный карман жуликов..

— Пас, — я постучал по столу, не подняв головы. — Важа, мы держим банк в один миллион, я тебя прошу, не повышай его, хотя бы до полуночи.

— Я считаю, что у банка слишком низкая планка, — высокий грузин с длинными загребущими пальцами накинул сверху своей ставки ещё несколько фишек. — Дорогой Ник, брат, если играть по таким правилам, то ни ваша бригада, ни мы игроки, и тем более ни жулики, не заработаем ничего, так к чему тогда было собираться..

— Вот именно, — молодой кавказец по правую сторону от меня, оживленно восседающий за столом, без моего дозволения вывел планку банка до полутора миллиона, и через пару минут оказалось, что повышал он зря, так как две пары на его руках были младшей из всех комбинаций у присутствующих игроков, и он воскликнул, то ли себе, то ли всем нам. — Мы продолжаем?!

— Я пас, — толпа гостей и игроков загудела от неодобрения, но я сию секунду уважил их, заменив себя на новоиспеченного участника. — Седой, зарубиться с вами, друзья, поверьте, он более матерый гроссмейстер, чем я..

— Если судить по отсиженным, то я скорее чемпион по нардам.. — Седой радушно пожал мне руку, и как только он произнёс свою скромную шутку, масса вальяжных мужчин и раскрепощенных женщин вокруг стола рассмеялась, и я, пользуясь моментом, растворился из виду.

Оля стояла у монитора и, изучая ход игры, который передавал для нее экран с изображением только самого процесса на столе, записывала суммы ставок, побед и поражений. Серый и еще несколько наших ребят сидели напротив нее, чтобы в любой момент подменить внимательно следящую за игрой девушкой на ответственном посту.

— Не передумала еще? — Я подкрался сзади, но никак не напугал ее своим появлением, видимо, она поняла по исчезновению на экране моих рук со стола, что я вот-вот появлюсь рядом с ней.

— Нет. — Решительно ответила Оля и, схватив меня одной ладонью за руку, второй начала записывать крупную ставку, судя по молодым смуглым кистям одного из приближенных товарищей Нурика.

— Совсем оборзели.. — Обратился я к своим друзьям, внимательно наблюдавшим за залом. — Уже до двух миллионов подняли.

— Да и пусть, быстрее все проиграют и разбегутся, — ответил Серый, стараясь не смотреть на свою сестру и меня вместе, делая вид задумчивой занятости. Но, как оказалось, он действительно все видел и, пристально отзондировав обзор перед собой, пеленговал о приближении постороннего. — Армянин сзади, молодой, к тебе идет.

— Приветствую, Ники, братик, дорогой, — это был Нурик, тощий и смуглый парень примерно моего возраста. Он слегка приобнял меня, расплываясь в якобы радушной улыбке. — Сколько времени мы не виделись, я даже соскучился.

— Так истосковался, что явился на нашу посредственную сходку нищих, а как же Самсон, разве там куш не повыше нашего в разы? — Я попытался отвести его двусмысленный взгляд с Оли на себя, но он никак не торопился покидать данную локацию и будто прилип в зоне ее видимости.

— А что, Самсон? Должны мы ему сорок миллионов. Нас представляешь, пару недель назад обнесли в Смоленской области какие-то отморозки, — недовольный армянин со всей импульсивностью вещал историю, мне знакомую не понаслышке. — И вот теперь мы не можем играть в районе трёх вокзалов, пока не расплатимся с жуликом, поэтому я решил навестить старых друзей… Ты скажи мне брат, что ты так ходишь напряженно, случилось чего, приболел?

— В спарринге схлестнулся с гориллой, вот он и настучал мне по печени, видимо, не стоило называть его приматом в лицо.. — Мы оба громко засмеялись, но Нурик, с некой фальшивой наигранностью удивления, сквозь уже утихающий смех проронил.

— А у нас, представь, совпадение: один из водителей груза настучал одному из грабителей примерно в то же место, где и твоя печень.. — И здесь музыка смеха закончилась, и собеседник мой посуровел. — А еще слухи ходят от бывалых людей, что Бородинских не было в городе примерно около двух недель назад. Вот это стечение фактов в одну бочку никакого мне права не дает подозревать моего старинного друга Ника, умного человека, того, кто половину границ России объездил и ввез тонны контрабанды, так и не попавшись.

— У тебя колпак поехал, мой друг, раз ты приходишь на мою землю и предъявляешь, пусть и не прямо, такую ахинею мне в лицо, — я с серьёзным видом оттолкнул его от себя и сдержанно добавил. — Тут с нами так нельзя разговаривать, спуску не будет.

— Так я, значит, не прав, не в ту сторону думаю? — Нурик вновь приблизился ко мне, быстро бегая темными глазками по моему спокойному лицу.

— Я уверен, что не прав, а за клевету, за то что наговариваешь на людей, законники могут и спросить, поэтому смотри, как бы не получили с тебя, как тогда с моих парней, — я обхватил его тонкую шею сзади своей ладонью и совсем плотно притянул к себе, нашептывая ему на ухо. — Карма есть такое слово, запомни, пригодится.

К тому моменту страсти у нас так накалились, что мы и не заметили, как наш разговор стал предметом наблюдения моих трех ребят сзади и нескольких ребят Нурика у него за спиной. Но все быстро было потушено обоюдным согласием, что игру, одна из нескольких святая святых в мире криминала, нельзя прерывать потасовкой и выяснением междоусобных отношений. Тогда я и решил остудить разгоряченную кровь моего гостя.

— Пошли, выйдем на воздух.. — Я не стал дожидаться одобрения от него и, прорубая свой путь, задел обоими своими плечами двух товарищей Нурика, стоявших у меня на тропе.

Мы вышли всем коллективом на центральную парковку у проезжей дороги, когда в воздухе уже стояла ранняя свежая ночь, и Москва пестрила яркими красками фонарей, фар и оживленных прохожих. Калейдоскоп энергичного света дополнялся различным диапазоном шумов, превращая еще одну ночь мегаполиса в сказочный, незабываемый мир.

— Ну и! — Нурик вызывающе расположился напротив меня с широко расставленными ногами, засунув неспокойные руки в карманы узеньких брюк.

— Я не обязан перед тобой отчитываться,