Валентина Колесникова - Хроники эрров. Книга 1

Через несколько минут наблюдений за его испещренной шрамами спине и поглаживанием оной в районе лопаток, я осознала, что в комнате мы не одни.

Царь, видимо на правах отца (в принципе, что такого если отец зашел в комнату к дочери, в обычной семье об этом и не задумываются), решил зайти по еще пока не заданному мне вопросу и был «слегка» удивлен увиденной им картине.

– доброе утро, – ровно ответил он, наблюдая за тем, как осознание реальности отражается в моих изумленных глазах, постепенно смешиваясь с ужасом и смятением, – как спалось?

– хорошо, – ляпнула я тут же получив в нос кончиком хвоста, – ай!

– я вижу, – задумчиво повел он бровью переводя взгляд на принца, – он мне нужен.

Растолкав Шаласа, я в борьбе с его желанием спать дальше и не вставать с первыми петухами-таки одержала вверх и вырвала с боем кусок простыни, в которую он пытался укутать собственные пятки. Принцу явно не понравилось и он проснулся, точнее рывком сел на кровати всматриваясь в мое лицо как слепец на старости лет. Увидев испуг, он повернулся в поисках причины и узрел.

– доброе утро, – вновь поздоровался царь с какой-то усмешкой в голосе, – как спалось?

– хорошо, – ошарашено ляпнул Шалас, полностью повторяя мои слова, но не интонацию. Судя по голосу, он вполне себе был готов убивать, а о временном смятении можно было забыть мгновенно и не возвратно, – вы тут что делаете?

– а вы?

– я сплю, – ровно ответил принц, – а наблюдать за спящими вообще-то не принято. Или я ошибаюсь?

– не ошибаетесь, – оскалился царь, – вот только не припомню вашей церемонии брачной, не так ли?

Ответить даже нечего, я аж смутилась прильнув к принцу.

– решили поиграть в отца?

– решил Вас найти – ничуть не обиделся царь, медленно поднимаясь, – вы мне нужны. Срочно. Жду в своем кабинете.

– и почему мне стыдно? – изумилась я, как только дверь закрылась.

– не обращай внимания, – поцеловав меня, Шалас нехотя встал, нашел штаны среди того бедлама, что мы устроили, откопал рубашку и быстро оделся, прикрывая от меня шрамы, – я скоро вернусь.

– угу, – буркнула я в ответ.

– где вы его застали? – возмущенно шепча рычал Александр, – да как он вообще…

– это ее дело, – прервал его резко царь, – вообще-то по подписанному нами ранее договору их церемония уже должна была быть проведена. Остальное формальность…

– но он же…он же…

– Эрр? – грубо перебил его я, медленно войдя в кабинет, – то есть вас это ранее не смущало и о таких последствиях вы, принц, не задумывались? И наследники в ваши планы тоже не входили?

Александр бледнел, костяшками пальцев вцепился в спинку кресла, чем явно меня позабавил. Мне вообще плевать, что ты думаешь, маленький человек, с тобой даже играть не интересно… – мне не понятно только одно, с чего такая забота?

– она моя сестра… – еще немного и принц схватится за меч. Прям как Рэн с эмоциями не в ладах.

– которую ты отдал мне на растерзание… или я что-то путаю? А может я ошибся и это не Эллин лет этак десять слонялась среди ворья по улицам? Так зачем я вам понадобился?

– я смотрю, – зло ответил Александр, – вы тоже не особо этикетом владеете, раз позволяете такие вольности в своих речах.

– так почему к сестре такая забота? – вернувшись к вопросу, я облокотился спиной о дверь, точнее оставшимся рогом. Царь наблюдал за всем этим и не вмешивался, прекрасно понимая, что сейчас будет и зачем это надо мне. Ему была интересна реакция своего сына, мне его мастерство и ведение на провокации – от наболевшего вопроса уходим, принц?

– ты ни черта не знаешь… – выпалил тот уже багровея. Чувствуется все же женское воспитание, и как государством управлять будет? – получил свое и счастлив? Как же так надо было подмазаться, что бы Эл на свою сторону перетянуть? А?

– очень просто, – улыбнулся я, – заставить.

Тут Александр не выдержал и решился таки выхватить меч.

Не успел. Даже не понял, как я оказался за его спиной и, перехватывая ладонь вывернул ему руку, полностью обездвиживая. Меч выпал, принц от боли пал на одно колено.

– ты идиот. Лучше бы за отцом следил, а не на провокации велся…

– чего?

– а почему царь не вмешался?

Александр отошел в сторону, растирая сустав, посмотрел на отца и, явно оскорбившись, вышел из кабинета.

– ну и зачем? – спросил царь, приглашая сесть за небольшой стол, выставляя бокалы и графин с красной жидкостью. Почему-то она больше напоминала кровь, нежели вино.

– мне скучно…

– ну я так и подумал… Мне нужно с тобой, надеюсь, не против, что на «ты», поговорить об Эллин. Она кое-что не знает. И это кое-что должна узнать.

– так в чем проблема и на «ты» я не согласен…

– в том, что это будет…очень ее шокирует, в общем…

– рассказывайте, царь-батюшка, – иронично потребовал я, удобней устраиваясь в кресле. Почему-то сейчас я ощущал, что угрозы нет. И больше, надеюсь, не будет.

Царь говорил долго. Очень долго. Я не перебивал, потому что от услышанного у меня на голове встали волосы. Я, впервые на столько ошарашенный, не знал, что ответить на все то, что сейчас на меня взвалили далеко не по моей собственной воле. И как вообще царь осмелился на такое пойти?

– Идиот… – выпалил я, осушая последний бокал, – и от меня хотите чего?

– подготовки.

– к такому нельзя подготовить. Можно только связать и успокоительными травами накачать. Вы вообще каким местом думали? Вы хоть представляете, что с ней после этого будет?

– не представляю…

– Царь, – несколько успокоившись, ответил я, – если вы это делаете ради нее, то я постараюсь помочь, но если ради облегчения собственной души, я вас порву.

– что ж, тогда нужно придумать, как ей это все сказать…

Теперь много встает на свои места. Но меня то зачем в это вмешивать, я понять не могу…

Шалас все время ходил очень нервный, обеспокоенный. На мои вопросы только отшучивался или затыкал рот поцелуем. Ну, о последнем я не против, но его поведение меня начало раздражать. Все время, как только приходил мой отец он явно злился.

Получив последние вести от Вэс, я узнала, что Бьер скорее всего больше не сможет служить. Его правая рука была парализована. Витор, не смотря на все свои повреждения, все же смог одолеть смерть и отсрочить кончину. Тас ждал Шаласа. Он пытался научиться ходить заново, но пока плохо получалось. Лиру не нашли, а мальчик так и не смог вспомнить полностью то, что произошло тогда с ними. Вэс сильно переживала за Ашку. Девушка замкнулась в себе, стала очень молчалива и избегала Витора. Как предположила волчица, она чувствовала вину за то, что их смогли поймать. На вопросы не отвечала, да и Витор молчал. Но больше они друг с другом не общались. Ашка ушла из дворцовой прислуги и на связь не выходила. Как говорится – крысы есть везде, но надеюсь, что все-таки к ней это отношения не имеет. Надеюсь… хотя если именно она докладывала о нашем месте положения, то опять вся картина проясняется…

Сочувствую Витору, ведь она ему так сильно нравилась…

Вскоре я смогла выйти на улицу, отец был не против и, под покровом одежды я могла оставаться незаметной босячкой, рыщущей на рынке всякие травки для пополнения запаса. Мимо сновали люди, что-то закупали в торговых лавках для вечернего ужина, мимо пробегали дети и с интересом рассматривали приезжих эрров, зашедших по своим делам в те же лавки. Маленькая девочка лет семи сидела босая на улице и попрошайничала. Бездомные – огромная проблема в послевоенное время. Очень многие дома на окраинах были разрушены, вырезаны целые деревни и те, кто выжил, бежал в крупные города. По началу они просто воровали что по мелочи, затем, поднаторев, брали более крупные дела, выискивали людей по богаче, ну а после, если переступали черту, то закрывали за собой дорогу, ведущую к другой, более светлой жизни. Переступив через себя назад уже не вернешься. Сьен уберег меня от этого, взвалив ношу на свои плечи… Как он отреагировал, когда увидел меня? О чем подумал? Был разочарован или все-таки в глубине души обрадовался? Узнав, что его не поймали и среди погибших его нет, я, честно признаюсь, была рада. Это глупо, как сказал мне Шалас, но прошлую жизнь так просто не перечеркнуть. Видимо я все же слабая.

Я шла по улицам и рассматривала маленькие балкончики дорогих домов, отстроенных совсем недавно из красного камня. Все окна были застеклены, с маленьких крючков свисали вьюнки, прикрепляясь к стене и плодя мошкару. Где-то мудрые хозяйки все же выращивали виноград и подкармливали маленьких птиц уже сухим хлебом. Город сильно изменился. Многие дома в отдалении от стен дворца были покосившиеся, разрушенные, уже опустевшие и давно остывшие. Ни женщин, ни детей…только безымянные кресты, заваленные сухой листвой и черными перьями. Последствия войны не поправимы…