Дипломная работа (СИ) - Кораблев Василий

— Ого, — пробормотал Валера пытаясь осознать то что ему сказали.

— Угу, а всех кто следовал его пути он называл своими детьми. Так и появились дети Выродка. Они же - Опасные. Они же - Лихие. Они же - Дангеры.

— Но если вы говорите, что его убили...

— А дети-то остались. Он позаимствовал у гибридов их способы сохранять себя в человеческих генах, поэтому 8-й отдел тщательно следит за всеми кто рождается на нашей грешной земле. Вернее, пытается следить, но два-три поколения и где-то снова рождается особенный мальчик или девочка. И если этого ребёнка срочно не ликвидировать, в будущем, от него будут икать все окрестные чудовища. Потому как они очень опасные.

Он протянул Валере свой стакан и они чокнулись.

— Ладно, давай пей, — велел он, — и пойдём Дениску в ванне купать. О деле мы будем говорить завтра, по ходу пьесы.

"Какой ещё пьесы?" — не расслышав подумал Денис, но тут внезапно на него накатил жуткий холод и он проснулся.

Глава 32

На следующий день Фёдор Михайлович, разбудил гостей в районе обеда и сказал, что хватит, погостили мол, достаточно, пора и честь знать. Хмурые и болеющие с похмелья внучки, жалобно постанывали, но хозяин квартиры был неумолим. Он разогнал их по ванным, которых у него в квартире было аж две и заставил принять холодный душ, а потом выдал им новую одежду.

— А чё это ты нам чистое предлагаешь? — недовольно ворчал Валера. — Ещё и про гробы намекал. Ну точно, ты нас на тот свет задумал отправить.

— Ничего страшного, — утешал старик. — Раньше ляжете - раньше червячки вас съедят.

— Спасибо. А на завтрак кутья и кисель, да?

— Могу организовать, если желаешь, но лучше это-самое, лечь спать на пустое брюхо. В саркофагах я переведу вас на жидкое питание, а оно тяжело сочетается с кутьёй. Короче: могут быть последствия и всякие тошнотворные запахи.

— Какие последствия? — испугался Денис.

— Да он намекает, что обдрищемся мы перед смертью, — объяснил хмурый очкарик.

— Ой!

— Дениска не слушай его, он дурак. Ни о какой смерти не может быть и речи. У вас год, а там, вы, возможно, сможете прожить целую жизнь. Ну а я за вами буду присматривать и отслеживать жизненные показания, — поспешно заверил его добрый дедушка.

— Всё равно я ничего не понимаю, — заныл Денис.

И ему принялись рассказывать на два голоса, что вчера, пока Денис лежал в собственных нечистотах и морально разлагался, был разработан план по которому двое пострадавших от договора с Лаперузом учеников отправляются набираться ума и опыта в долгий ящик. А если точнее: в саркофаги формой похожие на гробы. Обучение английскому во сне по методу Илоны Давыдовой, слышал? Так это, тоже самое, только круче.

Денис старательно морщил лоб и пытался вспомнить, но вспомнил только о том, как Валера и Фёдор Михайлович в какого-то попа яйцами пуляли. А про Выродка и какие-то саркофаги? Не было такого. Как Валеру домовой обоссал - было, как его домовой за палец тяпнул - тоже было, а про остальное, извините, уже обман.

Тут и второй внучок засомневался.

— А ведь точно, что-то я языком сегодня плету, словно бы и не я вовсе, — настороженно произнёс он и зачем-то посмотрел на перебинтованный палец. — И как же я, интересно домового за хвост щупал, если Михалыч, говорил, что такое нам не под силу? Кто-то тут явно мороку напустил.

Пенсионер страдальчески закатил глаза, велел забирать собранные заранее сумки с вещами и двигать к машине. Там он посадил за руль похмельного Дениску и прежде чем ехать выдал каждому по бутылке дешёвого пива.

— Нельзя же так, — запротестовал было водитель, но ему в качестве меры убеждения поднесли кулак к самому носу и велели понюхать. Пришлось пить.

— Ох, — несколько поправив здоровье вздохнул Валера. — Я всё...Мне всё понятно. Знаю зачем мы едем, но только не знаю куда. Дедушка, а ты зачем без разрешения в наших мозгах ночью поковырялся?

— Да всё мои старые привычки, вы уж простите, — признался сидевший на переднем сидении Фёдор Михайлович. — Я же, как протрезвел, понял, что так и не рассказал вам ничего путного. Всё у меня так в жизни, сплошные недомолвки и дезинформация. А дело нужно делать и никуда вам от этого дела не убежать. Вы ведь уже поняли, что Колокольный от вас не отстанет? Ночью-то как, нормально спалось?

— Да вроде бы...Всё было норм?

Валера покосился на товарища и тот в ответ молча пожал плечами.

— Угу. Я вас поэтому и напоил, чтобы всё было норм. Только на следующую ночь, он вам спать уже не даст и потому надо перебираться в более безопасное место. А оно одно тут такое. Мой схрон. Он же спецхран. Или как его по государственному обзывают: хранилище КБ-НН-ДК-ФР № 150-04.

— Понял, — кивнул Денис которому после выпитого пива стало получше и тут же поинтересовался. — Куда едем?

— Не знаю, — честно признался дедушка.

На него очень недобро посмотрели и он тут же поспешил объясниться.

— Вы нихрена не понимаете, как это работает. Я всегда стираю себе память как только покидаю хранилище - таков порядок. Поэтому...Вот.

Он достал из кармана брюк старую кассету и поставил её в магнитолу. Заиграла песня.

С Достоевского ухрял

И по лавочкам шманал

На Английском у Покровки

Стоят бабы, две торговки,

И ругают напропад

Достоевских всех ребят...

— "Республика Шкид" — прокомментировал тоскующий на заднем сиденье Валера. Он успел заметить, что пенсионер засветил фляжку с коньяком и теперь гадал, когда же ему предложат немного выпить. Пиво конечно хорошо, но коньяк, после пива. гораздо лучше.

Достоевский конечно же заметил его жадный взгляд и уже не стесняясь пригубил коньяк.

— И как думаешь, к чему это я?

— А я знаю. Это потому что ваша фамилия Достоевский, а раз, по легенде, мы ваши внуки, значит, мы все, Достоевские, — догадался водитель Денис.

— Нет, это я мнемонический ключ использовал, но твоя версия мне тоже нравится. Мнемонический ключ позволяет вспомнить специально забытые вещи. Если тебя, скажем, будут пытать, то враги ничего не узнают, даже с детектором лжи, но вот с таким ключом всегда - пожалуйста. Пропел песенку и всё как на духу.

Он махнул рукой, указывая направление.

— Езжай Дениска по главной и до конца, пока не увидишь Саблино, а уж от Саблино ехай до Большого Студенца, там покажу дорогу на хранилище. Туда нам надо.

Валера попытался вспомнить, что ему известно о таких местах. Собственно, почти ничего, кроме того, что там таятся несметные сокровища. Лаперуз помнится, трепался, про так называемые пещеры "Али-Бабы". И говорил, что защита у этих хранилищ такая сильная, что из любого вора, враз бабу сделает. 8-й отдел, мол, бережёт свои артефакты, как зеницу ока, и горе тому, кто осмелится покуситься на сверхсекретные объекты, охраняемые государством. Если Михалыч на пенсии, то откуда, спрашивается, у него доступ?

— От верблюда, — с готовностью подсказал пенсионер и передал ему фляжку. — Это мой личный спецхран. Я его подвёл под консервацию ещё в 1989 году, когда наш генсек, только что в дёсна с американцами не целовался и уже стало понятно, кому 8-й отдел подарит свои самые страшные секреты. Гонка разоружения - слышал? Вот моё руководство по привычке, норму и перевыполнило, потом стали говорить, что зря это сделали, но чего уж бить по хвостам. По документам спецхрана нет и никогда не было, а туда я стал свозить всё, что не успели подарить нашим звёздно-полосатым товарищам.

— Вы так говорите, будто бы все американцы плохие, — попытался возразить Денис.

— Нет, что ты, я очень люблю американцев, особенно американских женщин, но наши службы всегда конкурировали, например на Кубе или в той же Мексике, на худой конец в республике Гондурас… Знаешь, когда в тебя стреляют, ты не кричишь своему противнику - "Спасибо"! Ты стреляешь в ответ…Вот и я так же. С одной стороны Америку люблю, а с другой не уважаю. Противоречивый я, как и все бывшие советские граждане.