Я вам не ведьма! - Алексеенко Ксения

Я посмотрела на него, как на умалишенного. Повертела двумя пальцами у виска.

– И что? Ты все еще колдовать не можешь. Я помню, что тебе обещала. Что отпущу, когда уйду из академии, и что обеспечу тебе возможность колдовать. А вместо возможности колдовать у тебя сейчас возможность двигать дубовые шкафы в папенькиной спальне, чтобы они свету из окошка не мешали…

– Попроси у папеньки еще один котел, и…

Я встала, перегнулась через стол и засветила Щицу щелбан. После чего села и надулась, совершенно не собираясь скрывать, насколько это предложение меня обидело.

– Ты мне жизнь спас, – буркнула я, – а я должна тебя бросить? И вообще, я хочу вернуться сама по себе, вот! Там интересно. В конце концов, я же могу просто научиться магии, без всей этой ведьминской ерунды? Вот ей и научусь. Бабка у меня была ведьма, это да, но я… просто хочу колдовать нормально. Чтобы никто не травился моими блинчиками, а наоборот…

– Вот с этого бы и начинала, – вздохнул Салатонне прежде, чем его ученичок надумал, что мне возразить. – Этот мальчишка просто слишком заботится о других, такой уж он.

– Я заметила…

– Не перебивай. Так вот, детишки, сейчас вам будет очень стыдно, но я все-таки спрошу, и ответьте мне честно: целоваться не пробовали?

– Э-э-э… – протянула я, оглядываясь почему-то на тетеньку, – э-э-э… Нет, да и толку? Чтобы снять проклятие… Для этого же нужна любовь, да? Вот эта вот, такая, с бабочками в животе и невыразимым счастьем от того, что избранник дышит с тобой одним воздухом?

– Вовсе нет, – пожал плечами Салатонне, – вы, женщины, слишком романтизируете. К счастью, заклинание накладывала Онни, а она одна из самых практичных женщин, которых я когда-либо… кхм, знал.

Мы с Щицем переглянулись. За этим «кхм» скрывалась какая-то очень интересная история, которую мы о своих наставниках знать ни в коем случае не хотели.

Как хорошо, когда ты солидарен со своим фамильяром в таких важных вопросах!

– Она всегда считала ведьму, наложившую на спящую красавицу заклинание, самой большой неудачницей на свете, – продолжил Салатонне, – истинная любовь, с первого взгляда на спящую девушку! Слишком жесткое условие, которое могло быть выполнено не иначе, как чудом. Увлеклась она этим вопросом, короче. Ну и подняла архивы, разузнала, что за блоковый узел был на заклятии, а потом еще неделю… хихикала.

– Хихикала? – удивилась я.

Очень уж сложно было такое представить.

– Ага. Есть у нее такая привычка: как что-нибудь ее зацепит, так она в самые неподходящие моменты то хихикать начинает, то рыдать… потому мы и…

– Дядя, ближе к делу, – перебил Щиц.

Никогда не замечала за ней такой привычки. Хотя она могла сдерживать себя при ученицах… Да и кто знает, что Салатонне считает самыми неподходящими моментами… Гадость какая, фе, и думать не хочу!

– Оказалось, что блоковый узел был вероятностный. Если есть хоть полпроцента вероятности, что у этих двоих все срастется, то блоковый узел развязывался, заклятие соответственно, – Салатонне развел руками, – пуф! И нет. Не знаю уж, то ли та ведьма не хотела проклинать девчонку надолго, то ли светлая волшебница, защитившая принцессу, смогла внести коррективы и туда…

– А я здесь причем? Я же не сплю, – нахмурился Щиц.

– У любого ведьминского заклятия есть блоковый узел, завязанный на любовь, – вмешалась тетенька, – вообще у любого. Это традиция. Ведьма, проклявшая принцессу Розу, считается самой первой ведьмой королевства, и таким образом мы ее чтим. Правда, стандартный блок рассчитан все-таки именно на тот тип любви, который описала Елания, или даже более сильный. И я не понимаю, почему ты, Салатонне, так уверен…

– Все просто. Онни тащит любые разработки, которые не прибиты к мозгу изобретателя гвоздями. А если и прибиты, то она изобретает мозговой гвоздодер, а потом тащит. Поэтому Енжена она отлично понимала и никогда не осуждала. А с директрисой у нее отношения сложные…

– Легче сказать, с кем они не сложные, – вставила тетенька, – удивительно вздорная особа.

Салатонне всем своим видом изобразил бесконечное терпение и продолжил:

– Так что для нее дело… солидарности, что ли? Поставить на проклятие сына Енжена блоковый узел, который развяжется от первого же чмо-ка в щечку, но который при этом будет выглядеть как стандартный с некоторыми модификациями, чтобы нейе директриса не догадалась, что ее дурят. Так что на вашем месте я бы поэкспериментировал с поцелуями, детишки.

– Ты бы поэкспериментировал, это точно, – протянула тетенька. – Салатонне тот еще экспериментатор, так что не стоит принимать его всерьез.

– Как будто вы что-то теряете.

– Онни несколько месяцев лично обучает Еланию, неужели бы она не намекнула…

– Конечно же нет, ты же сама тысячу раз слышала, как она страдает, что найти нормальную мотивированную ученицу сложнее, чем одуванчики зимой!

– Да мы с ней лет двадцать как не разговариваем!

Тетенька оказалась чудо как хороша в споре: раскраснелась, мертвые глаза заблестели и даже как-то… уже не такими мертвыми казались.

Не знаю уж, кто ее так задел за живое: Онни, Салатонне или оба сразу.

– За исключением тех случаев, когда ты врываешься в ее лабораторию и отправляешь ее спасать твою племянницу…

– Я была вынуждена!..

Я со вздохом отложила карты.

– Кажется, мы тут лишние.

– Меня нэй Рональне просил помочь с фейерверками… – предложил Щиц тихонько.

А я и не заметила, что Щиц успел столковаться с градоначальником…

– А что так?

– Он выписал специалиста, а его по пути будто бесы сожрали, – пояснил Щиц, – я услышал, как нэй горюет, и вызвался помочь. Мы с дядей частенько устраивали огненные представления, так что…

– Да, свежий воздух явно не помешает.

Когда мы шли мимо залы, я не удержалась и заглянула. Только чтобы удостовериться, что все в порядке, и мои подруги получают удовольствие от бала. Конечно, мне стоило держаться рядом с ними… Хотя бы рядом с Бонни, вряд ли Маркарет нужна была бы моя помощь, но меня еще утром клятвенно заверили, что справятся и без меня.

Приглашенный учитель вдолбил в Бонни основы этикета и основные па, а правильно подобранное белое платье и правильно сделанная прическа легко превращают дочь доярки если не в принцессу вечера, то во вполне привлекательную особу, так что на паркете подруга смотрелась очень даже замечательно. Как и подобает дебютантке. Тетенька представила Бонни свету как бедную родственницу, которую семья Дезовски взяла на воспитание после смерти ее многоуважаемой матери. Ух и пришлось мне с папенькой повоевать!

Правда, не стоило приписывать сегодняшнюю популярность Бонни только ее предполагаемому наследству: красивый кавалер тоже многое значит. Не знаю, разрешили ли они свои разногласия полностью, но Элий сам вызвался сопровождать Бонни этим вечером, а уж друзья они или нечто большее… Я бы, конечно, предпочла второе, но не все в этом мире случается согласно моим желаниям.

Благодаря Бонни я хотя бы смогла с Элием поговорить и разобраться, за что бесконечно ей благодарна.

Хотя методы у нее… Она свела нас в одной комнате, заперла дверь и дала Каркаре проглотить ключ. Сама села в кресло, скрестила руки на груди и объявила, что никого не выпустит, пока мы не помиримся.

Сначала мы ссорились. Долго и самозабвенно. Потом слова кончились.

Я не знаю, тогда ли Элий понял, что нам не по пути, или еще раньше, но никак не желал этого признавать… Но тогда он это признал, и это было большим достижением.

Потом нам пришлось обоим Бонни поклясться, что мы не держим друг на друга обиды, потом мне пришлось объяснять Бонни, что на нее я уж тем более зла не держу…

Вряд ли мы с Элием когда-нибудь станем добрыми друзьями. Я поступила некрасиво и отлично это понимаю. Даже то, что я тайком от всех уговорила папеньку проплатить безболезненное возвращение Элия на учебу, не слишком-то успокаивает мою саднящую совесть… И я знаю, что причинила этому парню немало боли, и искренне желаю ему лучшей судьбы и лучшей невесты.