Анна Ихсанова - Сказки о дятле, принцессе и политических играх

и лапой пододвинул к себе мой кофе.

Я ловко притянула чашку обратно к себе. Дятел смешно фыркнул. Мне нравилось смотреть, как он

злится. В эти мгновения он напоминал помпошку с глазами и клювом.

– Для чего ты назначил мне встречу? – спросила я, с деланным смаком отпивая паршивый кофе.

– Соскучился, – соврал он. – Ты не была в родном городе долгое время. Заметила какие-нибудь

изменения?

– Заметила, но думала, что их будет больше, – призналась я. – Я полагала, что молодой король

построит пятьдесят одинаковых бараков вместо дворца, сконструирует новые фабрики и заводы, а

для отдыха соорудит что-то вроде клуба шахматистов. На деле же он ограничился заменой

государственной символики и демонтажем памятников моим родителям, перевыполнив тем самым

план своей первой пятилетки.

Дятел рассмеялся. Звук получился приятный – словно кто-то попытался оттереть закопченный

котелок крупным песком.

– Он заигрался, – спокойно сказал дятел. – Еще немного и он повторит ошибку королевы.

Я постаралась, чтобы на моем лице не отразился весь шквал эмоций, которые я в тот момент

испытала. О королеве я знала непростительно мало, пусть она и была моей матерью.

– Ты хочешь еще одну революцию? – спросила я, когда смогла предать голосу достаточно спокойное

и ровное звучание. – Не многовато ли интриг для тебя?

– Что ты, какие интриги, – мой собеседник лапой наклонил к себе чашку и отпил немного моего

кофе. – Я же обычный дятел, ты разве не помнишь? Я хочу, чтобы ты просто нанесла ему визит

вежливости. На данном этапе этого будет достаточно.

– Все равно, я тебе не верю.

– Умница, – похвалил меня он и резко взлетел, прочертив на столешнице несколько черточек

длинными когтями.

За окном становилось светлее. Отчего-то мне захотелось исполнить какую-нибудь блюзовую

композицию, но я не могла вспомнить ничего, где пелось бы о нелогичном приглашении в какую-то

подозрительную забегаловку до первых петухов. Я допила свой кофе и вышла из корчмы.

***

Я пролезла на территорию замка через дыру в живой изгороди со стороны конюшни, где когда-то жил

мой любимый фиолетовый пони, с удовольствием поедающий радугу после дождя. Охрану редко

ставят в это место, видимо, надеются на сторожевых хомячков-людоедов, которых когда-то разводил

один из наших милых селекционеров после чего выпускал их в сад крупными партиями, но хомячков

давно съел пони, когда я, будучи принцессой, неделю держала его на голодном пайке, пытаясь

выяснить, на какой из продуктов у него аллергия.

Король прогуливался по саду, пытаясь разобраться в растениях, растущих на территории дворца. На

самом деле, растения высаживали без какой либо системы, однако принц отказывался верить в это и

видел во всем некий таинственный зловещий смысл. Я легко соглашалась со всеми догадками короля

о коварстве и замыслах моих родителей, чтобы не портить его расположение духа.

Я ожидала, что молодой король будет менее адекватным. Он ничуть не изменился за то время, что я

его не видела: он также открыто жестикулировал, смущался, казался себе необычайно мудрым и

настрадавшимся за свою короткую жизнь и находил в этом очарование. Я вежливо попыталась узнать

о состоянии здоровья его младшего брата, но король плавно ушел от этой темы.

– Где вы остановились? – спросил король.

– В одном из постоялых дворов.

– Отчего же не во дворце, принцесса? – мой собеседник остановился и удивленно заглянул мне в

глаза. – Я бы легко нашел для вас свободную комнату, их здесь полно… Первое время я селил во

дворец всех, кто нуждался в жилье, но потом одна леди сказала мне, что это неправильно, и я

построил пару общежитий…

Я рассмеялась. Приятно было осознавать, что по поводу его идеи построить общежития я была

права, жаль, что я их не увидела, когда гуляла по городу. Несмотря ни на что молодой король мне

нравился. Да, он узурпировал трон моих родителей, являлся убежденным утопистом и часто имел

слишком восторженный вид, но отчего-то вызывал у меня исключительно положительные эмоции.

– Я рад, что вы теперь со мной, Ваше Высочество! – неожиданно воскликнул он и порывисто обнял

меня.

Я не шелохнулась, хотя король, очевидно, ждал какой-то реакции. Он не спешил отходить, продолжая

стоять, утыкаясь подбородком мне в глаз. Я подумала еще минуту и ласково похлопала его по спине.

– А я с Вами? – спросила я, когда король разжал руки.

– А разве нет? – удивился юноша. – Будучи в тандеме мы сможем гораздо эффективнее управлять

королевством. Вы с детства знаете, как происходит…

– А вы не боитесь, что я захочу избавиться от Вас? – я пристально посмотрела ему в глаза.

– Ни капли, – король очаровательно улыбнулся. – Мы же дальние родственники…

Я дипломатично промолчала. Два года назад родство не помешало ему уничтожить моих родителей.

Помимо прочего, я могла положить одну руку на конституцию, а другую – на свое сердце, и в этой

странной позе признаться в полном неведении политической кухни королевства, но король упорно

отказывался мне верить.

– Вы меня переоцениваете, – я попыталась опустить юношу с небес на землю.

Король восторженно улыбнулся, приняв мои слова за кокетливое согласие. Он сел на одну из скамеек

в саду и задумался, смешно взъерошив себе волосы.

– Принцесса, Вы даже не представляете, насколько вовремя вы появились. Мне бы хотелось

поговорить с Вами о Злобной Чупакабре.

Я едва сдержала скептичное фырканье, заменив его вежливым и заинтересованным междометием

«О!».

– Мне известно очень мало, – уклончиво ответила я, интуитивно чувствуя необычайную важность

вопроса. – Давайте вы расскажите свою часть истории…

Ранее мне не доводилось слышать о Злобной Чупакабре вовсе. Немного жалея о том, что не умею

врать, я снисходительно приготовилась слушать сбивчивый рассказ короля. В сбивчивости и

бессистемности рассказа сомневаться не приходилось – новоявленный узурпатор был плохим

аналитиком и не мог самостоятельно уложить события в систему.

– Все началось несколько недель назад. Я читал дневники королевы, – юноша покраснел, словно

маков цвет, но смог успокоиться и продолжить, – и заметил на полях тетради знак вопроса, после

которого шла пометка «поговорить с бароном Лиговским о З.Ч.», после которой следовал

вопросительный знак.

Я не помнила барона Лиговского, как и всех остальных придворных. Напомню, раньше королевство

было воплощением утопии, и вся знать выполняла функцию ровного красивого фона для идеальных

короля и королевы.

– Мои люди вызвали его к себе на разговор…

– О, надеюсь, по традиции они были в штатском? – не удержалась от вопроса я.

– По гражданке, – автоматически поправил меня король. – Это неважно.

– Конечно-конечно, – улыбнулась ему я. – Продолжайте.

– Нам удалось узнать о Злобной Чупакабре – редком артефакте, которым владеет род барона

Лиговского. – Этот волшебный предмет может помочь мне сделать наше королевство наиболее

удобным и приятным для проживания.

– И в чем же загвоздка? Барон отказался отдать вам артефакт?

– Нет, он даже сам предложил мне им воспользоваться. И любезно откомандировал в замок свою

дочь Мэри, чтобы она смогла лично провести обряд, – юноша взлохматил волосы еще раз. – Я не

знаю, что меня смущает, возможно, это интуиция…

– Я бы тоже не стала доверять артефакту, который называется «Злобная Чупакабра», – призналась я. –

Это даже не интуиция, а здравый смысл. Мэри не говорила Вам, что необходимо для ритуала?

Кровавые жертвы, ядовитые растения, бюст известного фаталиста Вулича, кости редких животных,

шерсть единорога?

– Нет, там все предельно просто, мне нужно только представить, какое именно королевство я бы

хотел видеть на месте своего, – пожал плечами король. – Если Вы одобрите, через неделю я проведу

обряд.

– Мне нужно время подумать, – я не хотела брать на себя лишнюю ответственность. – Баронета во

дворце? Опишите мне ее.

– О, вы легко ее узнаете. У нее мягкие волосы, нежный голос и удивительные глаза… Из-за длинных

ресниц солнце не освещает их, оттого они кажутся бархатными, – мечтательно сказал юноша. – Эти

глаза могли бы принадлежать серне.

Мне оставалось только поблагодарить короля за точное и подробное описание.

***

Справа зеркало. Слева – тоже. И передо мной. Я боюсь оглянуться, лишь бы не убеждаться в том, что

сзади отражающее стекло. Я вскидываю голову. В зеркальном потолке отражается зеркальный пол.

Куб очень маленький – я легко касаюсь стен кончиками пальцев обеих рук, а потолок лишь на пару

сантиметров выше моей головы.

Я пытаюсь найти источник света, но чувствую, что он находится где-то вне куба.