Последнее "Па" (СИ) - Вишневский Сергей Викторович

— Пиррова победа, — тихо прошептал себе под нос пиромант, прекрасно понимая, что потери среди их армии по-настоящему чудовищны. А побежденный восточный легион не делал эту победу хоть немного слаще. Даже несмотря на то, что за одного убитого воина Барроулии умерло около трех воинов легиона.

Парень вошел в клинику, где до сих пор суетились женщины, сушились повязки, и пахло травами. Пройдя по заляпанной кровью лестнице, он поднялся на второй этаж, в малую операционную и остановился на пороге.

На большом столе, привязанный ремнями, лежал Грот. У парня отсутствовала левые нога по колено и рука по локоть. Парень лежал с закрытыми глазами и спокойно дышал, находясь в глубоком сне.

Рядом с ним на полу, уперев лоб в сложенные на коленях руки, сидела преобразившаяся северянка. Волосы ее были белоснежными, кожа бледной, а на пальцах красовались небольшие белые когти.

Она подняла голову и взглянула на вошедшего белыми глазами.

— Как он? Жив? — спросил пиромант, кивнув на Грота.

— Жив, — кивнула та и снова положила голову на руки. — Только он все каналы в руке и ноге сжег. Нечего восстанавливать.

Рус повернул голову и обнаружил Тук, которая лежала на боку и спала беспробудным сном на небольшом диванчике. Места было мало, и она свернулась калачиком, чтобы успокоиться. Рядом с ней сидел Хойсо.

— Как она?

— Переутомление, — спокойно ответил Хойсо и взглянул на Руса, одежда которого имела подпалины. — Пару часов она отдохнет и продолжит. Я уже восстановил ее резерв.

Рус кивнул и подошел к темной целительнице.

Усевшись рядом на пол, вздохнул и молча уставился на дверь.

— Бом? Бренд? — спросил черт.

— Бом высадил все, что было. Больше двух десятка мертвецов держать не получалось. Разваливались прямо на ходу, но он смог продавить правый фланг. Если бы не он, наших бы смяли.

— Бренд?

— Ушел во тьму. Выложил столько тьмы, что начал обращаться в темную тварь.

— Пара недель, и он сможет вернуться в нормальное обличие, — ответил Хойсо. — Я учил его этой технике.

Возникла пауза, во время которой слышались только стоны с первого этажа и уговоры помощниц не поворачиваться на бок.

— Габо? — нарушил молчание черт.

Рус мотнул головой. После нескольких секунд молчания, он начал говорить.

— Он был на левом фланге. Хорошо начал, прорвал строй, и наши глубоко продвинулись. Там же был последний осадной голем. Схлестнулся с паладинами. Всех положил, но и сам… — пиромант умолк на несколько секунд и добавил: — Там воронка от него осталась. В ней он лежал. Когда попытались его тронуть, то он в пепел обратился.

Снова повисла пауза.

В это время без традиционного «Здра-а-а-а-асть» вышел Роуль. Он молча сделал несколько шагов из угла и скинул теневой покров.

Перед учениками предстал упырь. Лицо его было искалечено. Часть нижней челюсти отсутствовала. На голове не хватало полосы кожи, через которую было видно черную кость темной сущности.

— Хойфо, — прошмякал раненный Роуль. — Ты не поферифь, насфольфо я расочирофан.

Черт поднял взгляд на старого друга. Тот поднял голову Маркуса и вцепился в нее остатками зубов. После того, как он втянул с хлюпаньем остатки крови, упырь отбросил последнюю часть светлой сущности в сторону и, сморщившись, произнес:

— Фыква… Фыква, Хойсо! Я офидал фто угодно! От дерьма, до нефного ванильного вкуса! Он был светлой суфностью! А на вкус фыква… Франая фыква, Хойсо…

Заметив, что старый друг никак не реагирует и мрачно смотрит на него, Роуль спросил:

— Хто?

— Габо, — коротко ответил Рус.

Роуль усмехнулся и взглянул на ученика.

— Ефли ты думаефь, что Врародительница фозволит какой-то фойне унифтожить того, кто ей понравился, то ты так нифиму и не науфился.

Упырь вытянул в сторону руки и с бульканьем принялся втягивать воздух. Его лицо принялось восстанавливаться. Кожа затягиваться, и спустя минуту подобной процедуры перед ними стоял Роуль без всяких признаков битвы.

— Я рад, что вы поняли, — произнес упырь, размяв челюсть. — Какое, тяжелое испытание вам выпало на долю, но мне не понятно, почему вы решили, что можете рассиживаться в надежде, что все кончено.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— У нас осталось меньше половины войск. Остальные либо раненые, либо мертвы.

— Раненые лечатся, а что делать с мертвыми, знает Бом, — отмахнулся Роуль. — Император на троне. Все самое интересное только начинается!

Упырь достал из мантии небольшой медальон в форме половины круга и продемонстрировал ученикам и старому другу.

— Половина ключа у меня! Осталось добыть вторую…

Хойсо молча залез рукой в мантию и достал точно такую же половину медальона. От увиденного Роуль переменился в лице и спросил:

— Откуда у тебя это?

***

Император мрачно смотрел на стол с отчетами.

Свитки, папки с бумагами и несколько пухлых блокнотов с заметками.

— Насколько все плохо? — спросил он, не сводя взгляда с общей сводки, где были расписаны потери после битвы.

— Восточного легиона больше нет, — ответил старичок. — Маркуса больше никто не видел.

Глава инквизиции молча взглянул на Циперона.

— Во время боя были призваны демоны противоположных стихий. Они сцепились, и на поле боя опустилась полустихия тумана. Магический фон пошел в разнос, и все наши магические приготовления пали крахом. Впрочем, как и приготовления противника. Однако, на проверку в бою честной стали мы оказались не готовы. Не помогли даже паладины и анималисты.

Император вздохнул. Его красные глаза говорили о недосыпании, а осунувшееся лицо о плохом аппетите. Он поднял глаза на главу инквизиции и спросил:

— План на случай их дальнейшего продвижения существует?

— Старые планы обороны столицы, — кивнул старичок. — Но они пошли на переговоры. У них одно условие, после которого они согласны покинуть пределы империи, за исключением земель клана «Западный медведь». Они переходят в подчинение Барроулии.

— Что за условие?

— Они хотят вашу супругу и головы всех из императорского рода, — ответил старичок, глядя в глаза императора.

На лице императора появилась кривая усмешка, но тут же застыла. Он продолжил смотреть в глаза инквизитора и улыбка медленно сползла с лица.

— Я клялся, что буду служить империи и положу свою жизнь на благо ее, — произнес старичок. — И я собираюсь сдержать свою клятву.

Император сжал кулак и резко схватился за медальон на шее. Однако никакого золотистого купола не появилось. Перед императором легла рука старика, которая продемонстрировала точную копию амулета главы империи.

— Мы знали, на что идем.

В комнату вошло сразу три инквизитора. Они подошли к императору сзади и замерли, в ожидании приказа.

— Братья. Это сложный выбор, — произнес глава инквизиции. — И этот выбор на моей совести. Делайте все, как оговорено.

Император вскочил и попытался рвануть в сторону, но его тут же схватили и, заломав руки, вывели из кабинета.

Старичок потер ладонями лицо и вздохнул.

Он взглянул на своего первого помощника.

— А знать и кланы?

— Они в курсе, и никто не хочет большой войны. Все, кто имеет хоть какой-нибудь вес в империи, также согласились с тем, что гражданская война — это путь в пропасть.

— Получается, императора…

— Это сложно решение, и я должен тебе кое-что сказать. Дело в том, что во мне тоже есть капелька императорской крови.

— Но ведь разговор был только на счет императорского рода, — нахмурился Циперон.

— За это решение меня будут долго считать предателем. Я не хочу гонений на мой род и моих потомков. Поэтому моя голова отправится с императорской.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы… — непонимающе произнес молодой инквизитор.

— Ты. Я хочу, чтобы это сделал ты, и повел инквизицию в будущее вместо меня, — старик достал небольшой кинжал и протянул его помощнику. — Это не честь, не подарок и не наказание. Просто… мне будет легче, если это будешь ты… В будущем тебе это поможет.