Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 1

ОКТЯБРИСТЫ*

От старух до гимназистов —Все ругают октябристов,            Справедливость позабыв.Разве раньше было малоХитрецов с душою вялой,            Лгущих всем наперерыв,

И с наигранной осанкой,Без смущенья пред охранкой,            С благородством на челе,Обвинявших вслух погоду,Не дающую народу            Жить в довольстве и тепле?

Мало ль было двоедушных,Теплых, ласковых, послушных            С гуттаперчевой спиной,Не отдавших в пользу ближнихДаже пары старых нижних            И сочащих сладкий гной…

Люди! будем справедливы.Октябристы лишь правдивы            И собрали заодно —Все, что раньше от АдамаДо сегодняшнего срама            Тайно пряталось на дно.

А другое оправданьеВ том, что каждое созданье:            Князь, профессор, трубочист —В те часы, когда он гадок,Лжив и черств и льстиво-сладок —            Безусловно октябрист!

МОЛИТВА*

Благодарю Тебя, Создатель,Что я в житейской кутерьмеНе депутат и не издательИ не сижу еще в тюрьме.

Благодарю Тебя, могучий,Что мне не вырвали язык,Что я, как нищий, верю в случайИ к всякой мерзости привык.

Благодарю Тебя, Единый,Что в Третью Думу я не взят,—От всей души, с блаженной миной,Благодарю Тебя стократ.

Благодарю Тебя, мой Боже,Что смертный час, гроза глупцов,Из разлагающейся кожиИсторгнет дух в конце концов.

И вот тогда, молю беззвучно,Дай мне исчезнуть в черной мгле —В раю мне будет очень скучно,А ад я видел на земле.

ВСЕ ТО ЖЕ*

В Государ. Совете одним из первых будет разбираться дело о том, признаются ли Бестужевские курсы высшими. Спор этот ведется уже 7 лет.

В средневековье шум и гамСхоласты подняли в Париже:Какого роста был Адам?И был брюнет он или рыжий?

Где был Господь (каков Париж!)До первых дней земли и неба?И причащается ли мышь,Поевшая святого хлеба?..

Возможно ль «высшими» иль нетПризнать Бестужевские курсы?Иль, может быть, решит СоветНазвать их корпусом иль бурсой?

Ведь курсы высшие — давно,И в самом высшем смысле слова,Ведь спорить с этим так смешно,Как называть реку коровой.

Вставлять колеса в палки всем,Конечно, «высшее» призванье,—Но в данном случае совсемБессильно старое брюзжанье.

А, впрочем… средние векаУ нас гостят, как видно, цепко,Но ведь корова не река —И не в названье здесь зацепка…

ВЕСЕЛАЯ НАГЛОСТЬ*

«Русский народ мало трудится».

            Ах, сквозь призму            КретинизмаГениально прост вопросец:Наш народ — не богоносец,            А лентяй            И слюнтяй.

            В самом деле —            Еле-елеКовырять в земле сухойСтаромодною сохой —            Не работа,            А дремота.

            У француза —            Кукуруза,Виноград да лесопилки,Паровые молотилки.            А у нас —            Лень да квас.

            Лежебокам            За уроком —Что бы съездить за границу —К шведам, к немцам или в Ниццу?            Не хотят —            Пьют да спят.

            Иль со скуки            Хоть наукиИзучали бы, вороны:Философию, законы…            Не желают:            Презирают!

            Ну, ленивы!            Даже «Нивы»Не хотят читать, обломы.С Мережковским незнакомы!!            Только б жрать,            Только б спать.

            Но сквозь призму            КритицизмаВдруг вопрос родится яркий:Как у этаких, как Марков,            Нет хвостов            И клыков?

К ЖЕНСКОМУ СЪЕЗДУ*

(Декабрь, 1908)

Не спорьте о мужских правах,—Все объяснимо в двух словах:            Нет прав у нас,            Как и у вас.

И если в Третьей Думе мыЦветем, как розы средь зимы,            То благо вам,—            Что вы не там.

Вы с нами пламенно ползли —Вы с нами нынче на мели.            И вы, и мы —            Добыча тьмы.

Но мудрых нет как нет у нас,Во век их не было у вас,            И мы, и вы            Без головы…

Чьи сны давно уже мертвы?Кто будет в Мекке, мы иль вы?            Ни мы, ни вы…            Ни вы, ни мы…

А в воду ужас каждый часТолкает больше — вас иль нас?            У двух полов —            Хорош улов.

Не спорьте о мужских правах,Все объяснимо в двух словах:            Коль пасс, так пасс,            Для нас и вас…

ЕЩЕ ЭКСПРОМТ*

            У старца Шварца            Ключ от ларца,—А в ларце просвещенье.

            Но старец Шварец            Сел на ларецБез всякого смущенья.

            Сиденье Шварца            Тверже кварца.Унылая картина.

            Что ж будет с ларцем            Под старцем Шварцем?Молчу, молчу невинно…

К ПРИЕЗДУ ФРАНЦУЗСКИХ ГОСТЕЙ*

Слава богам! Петроград посетили французские гости.Сладкие вести теперь повезут они в вольный Париж:Пышных, развесистых клюкв и медведей на Невском невидно,Но у «Медведя» зато французская кухня вполне.

Русский казенный оркестр гремел без препон Марсельезу,В честь двух парламентских стран выпил французский посол —«Гений финансов» теперь пеплом посыплет прическуИ с благородной тоской Милюкову портфель передаст!..

Где ж интендантский грабеж, реформобоязнь и Думбадзе,Черные сотни, застой, тучковская Дума и гнет?О, безобразная ложь русских слепцов-эмигрантов!Сладкую весть повезут французские гости в Париж…

ПОТОМКИ*

Наши предки лезли в клетиИ шептались там не раз:«Туго, братцы… Видно, детиБудут жить вольготней нас».

Дети выросли. И этиЛезли в клети в грозный часИ вздыхали: «Наши детиВстретят солнце после нас».

Нынче, также как вовеки,Утешение одно:Наши дети будут в Мекке,Если нам не суждено.

Даже сроки предсказали —Кто лет двести, кто пятьсот,А пока лежи в печалиИ мычи, как идиот.

Разукрашенные дули,Мир умыт, причесан, мил…Лет чрез двести? Черта в стуле!Разве я Мафусаил?

Я, как филин, на обломкахПереломанных богов.В неродившихся потомкахНет мне братьев и врагов.

Я хочу немножко светаДля себя, пока я жив,От портного до поэта,Всем понятен мой призыв…

А потомки… Пусть потомки,Исполняя жребий свойИ кляня свои потемки,Лупят в стену головой!

ЗЛОБОДНЕВНОСТЬ*