Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 1

ВСЕРОССИЙСКОЕ ГОРЕ*

(Всем добрым знакомым с отчаянием посвящаю)

Итак — начинается утро.Чужой, как река Брахмапутра,В двенадцать влетает знакомый.«Вы дома?» К несчастью, я дома.В кармане послав ему фигу,Бросаю немецкую книгуИ слушаю, вял и суров,Набор из ненужных мне слов.Вчера он торчал на концерте —Ему не терпелось до смертиОбрушить на нервы моиДешевые чувства свои.

Обрушил! Ах, в два пополудниМозги мои были, как студни…Но, дверь запирая за нимИ жаждой работы томим,—Услышал я новый звонок:Пришел первокурсник-щенок.Несчастный влюбился в кого-то…С багровым лицом идиотаКричал он о «ней», о богине,А я ее толстой гусынейВ душе называл беспощадно…Не слушал! С улыбкою стаднойКивал головою сердечноИ мямлил: «Конечно, конечно».

В четыре ушел он… В четыре!Как тигр, я шагал по квартире.В пять ожил и, вытерев пот,За прерванный сел перевод.Звонок… С добродушием ведьмыВстречаю поэта в передней.Сегодня собрат именинникИ просит дать взаймы полтинник.«С восторгом!» Но он… остается!В столовую томно плетется,Извлек из-за пазухи кипуИ с хрипом, и сипом, и скрипомЧитает, читает, читает…А бес меня в сердце толкает:Ударь его лампою в ухо!Всади кочергу ему в брюхо!

Квартира? Танцкласс ли? Харчевня?Прилезла рябая девица:Нечаянно «Месяц в деревне»Прочла и пришла «поделиться»…Зачем она замуж не вышла?Зачем (под лопатки ей дышло!)Ко мне отправляясь, — сначалаОна под трамвай не попала?

Звонок… Шаромыжник бродячий,Случайный знакомый по даче,Разделся, подсел к фортепьяноИ лупит. Неправда ли, странно?Какие-то люди звонили.Какие-то люди входили.Боясь, что кого-нибудь плюхну,Я бегал тихонько на кухнюИ плакал за вьюшкою грязнойНад жизнью своей безобразной.

НА ВЕРБЕ*

Бородатые чуйки с голодными глазамиХрипло предлагают «животрепещущих докторов».Гимназисты поводят бумажными усами,Горничные стреляют в суконных юнкеров.

Шаткие лари, сколоченные наскоро,Холерного вида пряники и халва,Грязь под ногами хлюпает так ласково,И на плечах болтается чужая голова.

Червонные рыбки из стеклянной обителиГрустно-испуганно смотрят на толпу.«Вот замечательные американские жители —Глотают камни и гвозди, как крупу!»

Писаря выражаются вдохновенно-изысканно,Знакомятся с модистками и переходят на ты,Сгущенный воздух переполнился писками,Кричат бирюзовые бумажные цветы.

Деревья вздрагивают черными ветками,Капли и бумажки падают в грязь.Чужие люди толкутся между клеткамиИ месят ногами пеструю мазь.

СОВЕРШЕННО ВЕСЕЛАЯ ПЕСНЯ*

(Полька)

Левой, правой, кучерявый,Что ты ерзаешь, как черт?Угощение на славу,Музыканты — первый сорт.          Вот смотри:          Раз, два, три.Прыгай, дрыгай до зари.

Ай, трещат мои мозолиИ на юбке позумент!Руки держат, как франзоли,А еще интеллигент.          Ах, чудак,          Ах, дурак!Левой, правой, — вот так-так!

Трим-ти, тим-ти — без опаски,Трим-тим-тим — кружись вперед.Что в очки запрятал глазки?Разве я, топ-топ, урод?          Топ-топ-топ,          Топ-топ-топ…Оботри платочком лоб.

Я сегодня без обедаИ не надо — ррри ти-ти.У тебя-то, буквоеда,Тоже денег не ахти?          Ну и что ж —          Наживешь.И со мной, топ-топ, пропьешь.

Думай, думай — не поможет!Сорок бед — один ответ:Из больницы на рогожеСтащат черту на обед.          А пока,          Ха-ха-ха,Не толкайся под бока!

Все мы люди-человеки…Будем польку танцевать.Даже нищие-калекиНе желают умирать.          Цок-цок-цок          Каблучок,Что ты морщишься, дружок?

Ты ли, я ли — всем не сладко,Знаю, котик, без тебя.Веселись же хоть украдкой —Танцы — радость, книжки — бя.          Лим-тим-тись,          Берегись.Думы к черту, скука — брысь!

СЛУЖБА СБОРОВ*

Начальник Акцептации сердит:Нашел просчет в копейку у Орлова.Орлов уныло бровью шевелитИ про себя бранится: «Ишь, бандит!»Но из себя не выпустит ни слова.

Вокруг сухой, костлявый, дробный треск —Как пальцы мертвецов, бряцают счеты.Начальнической плеши строгий блескС бычачьим лбом сливается в гротеск,—Но у Орлова любоваться нет охоты.

Конторщик Кузькин бесконечно рад:Орлов на лестнице стыдил его невесту,Что Кузькин, как товарищ, — хам и гад,А как мужчина, — жаба и кастрат…Ах, может быть, Орлов лишится места!

В соседнем отделении содом:Три таксировщика, увлекшись чехардою,Бодают пол. Четвертый же, с трудомСоблазн преодолев, с досадой и стыдомИм укоризненно кивает бородою.

Но в коридоре тьма и тишина.Под вешалкой таинственная пара —Он руки растопырил, а ОнаЩемящим голосом взывает: «Я жена…И муж не вынесет подобного удара!»

По лестницам красавицы снуют,Пышнее и вульгарнее гортензий.Их сослуживцы «фаворитками» зовут —Они не трудятся, не сеют — только жнут.Любимицы Начальника Претензий…

В буфете чавкают, жуют, сосут, мычат.Берут пирожные в надежде на прибавку.Капуста и табак смесились в едкий чад.Конторщицы ругают шоколадИ бюст буфетчицы, дрожащий на прилавке…

Второй этаж. Дубовый кабинет,Гигантский стол. Начальник Службы Сборов,Поймав двух мух, покуда дела нет,Пытается определить на свет,Какого пола жертвы острых взоров.

Внизу в прихожей бывший гимназистСтоит перед швейцаром без фуражки.Швейцар откормлен, груб и неречист:«Ведь грамотный, поди не трубочист!„Нет мест“ — вон на стене висит бумажка».

ОКРАИНА ПЕТЕРБУРГА*

Время года неизвестно.Мгла клубится пеленой.С неба падает отвесноМелкий бисер водяной.

Фонари горят, как бельма,Липкий смрад навис кругом,За рубашку ветер-шельмаЛезет острым холодком.

Пьяный чуйка обнял нежноМокрый столб — и голосит.Бесконечно, безнадежноКислый дождик моросит…

Поливает стены, крыши,Землю, дрожки, лошадей.Из ночной пивной все лишеГраммофон хрипит, злодей.

«Па-ца-луем дай забвенье!»Прямо за сердце берет.На панели тоже пенье:Проститутку дворник бьет.

Брань и звуки заушений…И на них из всех дверейПобежали светотениЖадных к зрелищу зверей.

Смех, советы, прибаутки,Хлипкий плач, свистки и вой —Мчится к бедной проституткеПостовой городовой.

Увели… Темно и тихо.Лишь в ночной пивной вдалиГраммофон выводит лихо:«Муки сердца утоли!»

НА ОТКРЫТИИ ВЫСТАВКИ*