Белогорская крепость - Наталия Иосифовна Ильина

живет своей ипподромной жизнью, не давая зрителю особенно вникать в диалог действующих лиц…

Кстати о диалогах! Интересно знать, сами ли экранизаторы пишут диалоги или все же придерживаются текста экранизируемого произведения?

Посмотрев фильм «Анна Каренина», я решила, что ряд диалогов принадлежит перу экранизаторов и Л. Н. Толстой тут совершенно ни при чем. Возьмем, например, сцену знакомства Анны и Левина. Мне помнилось, что в романе они беседовали о новом направлении в искусстве, а также о филантропии. Анна обмолвилась, что именно теперь ей нужны какие-то занятия, и нахмурилась… «Левин понял, что она нахмурилась на самое себя, за то, что говорит про себя». Дело, видимо, в том, что от разговора о себе, особенно при первом знакомстве, лиц, принадлежащих к описанному Толстым обществу, удерживала пройденная ими школа воспитания.

Экранные же Анна и Левин только о себе и говорят:

«А н н а. А разве я живу? Я не живу! Алексей Кириллович может уехать когда захочет, куда захочет. Он имеет все права, а я никаких.

Л е в и н. Да, да, да. Многие семьи годами остаются на прежних местах, постылых обоим супругам, только потому, что нет ни полного раздора, ни полного счастья.

А н н а. А для счастья… мне необходимо соединить два существа: моего сына и Алексея. Я люблю их, кажется, равно, но обоих больше себя.

Л е в и н. Хм.

А н н а. А если этого нет, то все равно, все равно.

Л е в и н. О! Это вечная ошибка — представлять себе счастье как осуществленное желание…»

Скажу прямо, диалог меня несколько смутил. Ведь что получается? Женщина жалуется на судьбу, на сожителя, раскрывает перед собеседником душу, а тот и посочувствовать толком не может. Создается впечатление, что Левин реагирует не по существу поднятых Анной вопросов: она ему одно, он ей другое. Впрочем, когда он сам, разоткровенничавшись, заявил, что бывал близок к самоубийству («прятал шнурок, чтобы не повеситься, боялся ходить с ружьем, чтобы не застрелиться»), то никакого сочувствия у Анны не встретил. Едва дождавшись паузы, она опять о своем: «А меня только любовь спасает от отчаяния… Ведь я люблю, и… и меня любят!»

Видимо, сценаристы, увлеченные воссозданием обстановки (ковры, люстры, парк, крики сов), писали диалог кое-как, спустя рукава…

Однако, перелистав роман «Анна Каренина», я убедилась, что была не права. Экранизаторы не сами писали диалог, все реплики почерпнуты из романа. Некоторые фразы и в самом деле сказаны Анной во время ее ночного разговора с Долли, другие взяты из авторской речи, третьи — из размышлений Левина, четвертые… Ну, словом, все взято из романа, с разных его страниц, и требовать в этих условиях, чтобы реплики были между собой связаны, конечно, невозможно.

Таким образом, писать диалоги самой не нужно, а нужно уметь их монтировать из разбросанных по экранизируемому произведению фраз. Поупражняюсь для начала на тех же Анне и Левине. Например:

А н н а. Все смешалось в доме Облонских.

Л е в и н. К чему? Меня закопают, и ничего не останется.

А н н а. Все счастливые семьи похожи друг на друга.

Л е в и н. Я так пеле… педе… пелестрадал…

А н н а. Да, да, да. Жена узнала, что муж в связи с гувернанткой-француженкой!

Это, по-моему, вполне сойдет, если все время менять обстановку и помнить о звуковых фонах. Первую фразу Анна с оголенными плечами произносит на берегу моря, под далекое пение рыбаков. Затем Левин начнет: «К чему…» — а продолжать свою речь будет, уже стоя на мозаичном полу старого палаццо… Тут Левину удастся закончить то, что он намерен был произнести, и вступает Анна. Оборвав ее на полуслове, перенесем пару еще куда-нибудь. Отвлеченный мозаиками, канделябрами, музыкой и пением, зритель в диалог вдумываться не станет. Он лишь краем уха услышит, что герои что-то говорят и слова вроде бы толстовские. Так чего же еще?

Вот, скажем, такая сцена: Чичиков у Ноздрева. Тот показывает свои конюшни. Лошади всех мастей. Конюхи в армяках, картузах… или что они тогда носили? Аппарат панорамирует то на лошадей, то на поля, расстилающиеся за домом, то на поселян, идущих с покоса и хором поющих старинную песню: «Не белы то снежки забелелися». Впрочем, оператор сам найдет, куда ему панорамировать, мое дело — смонтировать диалог.

Ч и ч и к о в. И какой же русский не любит быстрой езды!

Н о з д р е в. Эх, тройка, птица-тройка, кто тебя выдумал?

Ч и ч и к о в. Знаете ли вы украинскую ночь?

Н о з д р е в. Шалишь, ни одна птица не долетит до середины Днепра…

«Шалишь» — это отсебятина, но вполне в духе Гоголя, все же остальное принадлежит его великому перу. Правда, две последние реплики не из «Мертвых душ», а из чего-то другого, но это, я думаю, неважно. Иное важно: дать возможность учащимся, а также тем гражданам, которым читать неохота, получить хотя бы ориентировочное представление о классическом произведении. За два-три часа приятного времяпрепровождения в зале кинотеатра граждане ознакомятся с сюжетной канвой (кто кого любил и кто кого убил), узнают имена действующих лиц и запомнят кое-какие цитаты…

Полагаю, что я уже достаточно подкована, чтобы приняться за Гоголя. Набью руку, поднаторею, а там и Достоевский от меня не уйдет.

1969

ЗА ПЯЛЬЦАМИ

Язык газеты сдержан и по-деловому сух, ведь это не беллетристика, это информация, факты, цифры… «Выполним двухлетнее задание, производство уже трудится в счет третьего года пятилетки…», «…рабочим и служащим предоставлено шесть с лишним миллионов квадратных метров…»

И внезапно читательский глаз, уже утомленный, падает на такие фразы:

«Душа распахивается навстречу воспоминанию, неслышно влетевшему в дом…», «Найдешь ли точку, где светлые всполохи первого чувства омрачаются тенью, и рядом с радостью пойдет боль?», «…Золото веснушек…», «По-девчоночьи припухшие губы».

На торжественных заседаниях, посвященных Дню 8 Марта, принято говорить о том, сколько среди наших женщин инженеров, геологов, физиков, химиков, летчиков, а также академиков, героев, мореплавателей и плотников. Спору нет, это прекрасно. Существуют профессии, где женщине, в силу определенного устройства ее природы, не так-то просто встать вровень с мужчиной, и тем больше чести, что она, женщина, и теплоходы водит, и самолетами управляет, и даже на льдинах в неблагоприятных климатических условиях занимается научными исследованиями. Говорить об этом, разумеется, нужно.

Но непонятно, почему молчат о той области, где женщина вне конкуренции, где она занимает первые ряды и где мужчина лишь силится стать с ней вровень, что ему удается, и все же здесь он эпигон, ученик, подражатель. В этом умолчании, думается, повинна недооценка той роли, которую играет перо женщины на страницах периодики.

«Пришла весна, период цветения фруктовых деревьев», — скучно сообщит мужчина. «Сад объят чарующим пламенем», — пишет перо женщины. «Циклон, принесший холодный воздух, вызвал осадки в виде позднего снега…» Эта же