Изобретение как хобби - Эллис Паркер Батлер

впечатляющего успеха. И на бегу, и в момент удара рогами его механический козел вел себя как живой. На испытаниях, когда он атаковал набитое соломой чучело в костюме бродяги… А, гм, я, кажется, забыл сказать: Беверли установил особый регулятор длины пробега — и когда козел галопом пролетал эту дистанцию, он вставал на дыбы и наносил удар рогами; ну и потом несся дальше, теперь уже бодаясь при каждом новом скачке, как бы продолжая выпроваживать улепетывающего бродягу. Так вот, соломенное чучело он подбрасывал с такой силой, что как-то раз оно застряло в ветвях яблони!

— Ну и ну! — заметил коммивояжер. — Что-то я не видал в продаже таких вот автоматических козлов! Или ваш достопочтенный друг закончил жизнь в сумасшедшем доме, прежде чем оформить патент?

— Мистер Беверли жив и благополучен, — сухо ответствовал бармен. — Но патент он действительно не оформил, и в серию эта замечательная модель не пошла. Как раз в миг высочайшего триумфа его постигло прискорбное фиаско. Я уже говорил вам, что в качестве, гм, натурщика он использовал настоящего козла. На ранних этапах это не вызывало у последнего никакого интереса: аппарат был еще совсем не похож на него. Но чем дальше продвигалась работа, тем сильней натурщик начинал проявлять беспокойство, а когда механический козел пускался вскачь, живого, от греха подальше, приходилось привязывать к дереву. Катастрофа случилась во время заключительного испытания, когда козел-автомат уже был похож на свой прототип как две капли воды: обтянутый настоящей козлиной шкурой, со злобно сверкающими стеклянными глазами… представьте, они даже мигали: Беверли, стремясь к совершенству, встроил в голову своего аппарата механизм, ответственный за движение век. Теперь оставалось только окончательно сверить его движения в момент атаки с тем, как действует в такие мгновения козел во плоти. Да, тот самый прототип. Злить его было совершенно излишне: он и так буквально кипел от ярости. Мой друг удлинил ему привязь, чтобы позволить животному не только встать на дыбы перед ударом, но и предварительно взять хороший разбег. После чего механизм искусственного козла завели с таким расчетом, чтобы он остановился, лишь чуть-чуть не добежав до той точки, куда может дотянуться разъяренный козел-натурщик. Кнопка была нажата, механический козел поскакал к своему прототипу-противнику, тот рванулся навстречу — и сделал это с такой силой, что веревка лопнула. В это роковое мгновение изобретатель проявил подлинное величие духа: он шагнул вперед и, встав между несущимися друг на друга козлами, широко расставил руки, защищая свое творение, свое детище. В следующий миг…

— Скверно… — желчным голосом произнес Смит.

— Что? — Потс, сбившись с мысли, уставился на него в полном изумлении.

— Скверно поступил ваш друг! — объяснил коммивояжер. — Причем не тогда, а раньше. Лишать козла свободы действий, привязывать его, держать в состоянии ярости… Куда только смотрело Общество защиты животных? За такие дела полагается изрядный штраф, сэр!

— Общество защиты животных? Это что за зверь такой? — фыркнул старый сапожник. — Сроду оно никого ни от чего не защищало: устраивает собачьи приюты, а бедные псы там маются голодом, и кошки тоже, и…

— Попрошу вас не оскорблять Общество защиты животных, сэр! — Смит выпятил узкую грудь. — Я имею честь являться его членом!

— Да это… джентльмены… дайте же мистеру Потсу рассказать… — попытался вмешаться жестянщик.

— Это точно! — с готовностью закивал Бутс. — Я вот хочу дослушать, как он доскажет про общество защиты козлов… э… от бродяг, а тут всякие перебивают!

— Да не бродяг от козлов, а животных от механизмов! — взорвался Смит. — И вообще…

— Как вижу, мой рассказ никого более не интересует, — произнес бармен, ни к кому конкретно не обращаясь. — В таком случае мне его незачем и завершать.

Он некоторое время выждал, но коммивояжер и сапожник, бурно спорившие друг с другом, не обратили на его слова никакого внимания. Так что Потсу ничего не оставалось, кроме как встать и с достоинством удалиться вниз по улице.

В результате никто из участников этих событий никогда не узнал, чем же завершилась история автоматического козла.

Перевод Григория Панченко

Примечания

1

Время написания (и, видимо, время действия) рассказа — конец первого десятилетия ХХ в.: Нью-Йорк уже тогда был мегаполисом с активным движением, однако именно в это время его дорожная сеть начала развиваться так, что Четырнадцатая улица, ранее бывшая одной из главных транспортных артерий города, надолго захирела. В последующие десятилетия она отчасти вернула себе прежнее значение.

2

Ситуация обретает дополнительное «фантастическое измерение» потому, что речь явно идет о здании так называемого «Маллетова почтамта» (на углу Бродвея и Муниципального центра; снесено в 1939 г.). Это был совершенно невероятный шедевр архитектуры, словно призванный олицетворять эпоху стимпанка: огромный, обладающий крайне запутанной планировкой, снабженный массой башенок, надстроек, линиями пневматической почты и т. п. Современники называли его «Монстросити». Здание сразу после завершения постройки (1880) сделалось объектом городских легенд, некоторые ньюйоркцы всерьез верили, будто по его темным коридорам бродят души погибших при строительстве рабочих — так что появление рядом с ним зубастого «техномонстра» тоже могло восприниматься соответствующим образом.

3

На тот момент в Америке были считаные единицы действовавших аэропланов — а история авиационных катастроф насчитывала ровно один случай. Тем не менее падкая на сенсации пресса «раздула» его так, что обыватели, выходя из дома, действительно с опаской поглядывали в воздух.