Изобретение как хобби - Эллис Паркер Батлер

жадно поинтересовался Дэниэл. — Небось заработал на этом изобретении кучу деньжищ, да?

— За изобретение, на которое я бросил саркастический взгляд? — Бармен смерил своего собеседника именно таким взглядом, чего тот снова совершенно не заметил. — Ну и ну, старина Дэнни… Нет, он только намеревался получить за него, как ты выразился, «кучу деньжищ». Зубы эти были хороши лишь на первый взгляд… ну ладно, на первый укус тоже. Они приводились в действие мощным пружинным механизмом: нажми кнопку — и клац-клац-КЛАЦ-КЛАЦ! — Потс для наглядности продемонстрировал принцип действия, энергично сводя и разводя пальцы. — Понимаешь?

Дэниэл зачарованно кивнул.

— Ну вот и Счастливчик тоже думал, что понимает. Он нам все уши прожужжал тем, что отныне, его стараниями, человечество навеки избавлено от жевательного рабства. Да что там нам, соседям: прошелся с рекламной кампанией по всему городу, утверждая, что облагодетельствовал этим изобретением Америку и что американцы теперь — самый счастливый народ в мире. Мол, отныне его соотечественники не будут страдать от расстройств желудка и кишечника: все эти проблемы, по его словам, проистекают из того, что при американском темпе жизни ни у кого нет времени тщательно пережевывать пищу… А «челюсти Счастливчика» сделают это за американцев сами: ведь их темп работы может достигать шестидесяти жевов… жваков… э… жевков в секунду!

— Шестьдесят в секунду! — ахнул Дэниэл.

— Именно. Так вот, в целях привлечения возможных заказчиков Питер частенько выходил к зданию почтамта[2], клал эти челюсти на тротуар и давал публике полюбоваться, как они со страшной скоростью жуют пустоту. А на тротуар он их клал потому, что в руках работающие челюсти было не удержать. Они со звоном, с лязгом кружили по улице, непрерывно клацая вставными зубами и пятясь, словно краб или, скорее, как плывущая раковина морского гребешка… если ты когда-нибудь видел раковину, створки которой сокращаются шестьдесят раз в секунду.

Смотритель шлагбаума отрицательно качнул головой.

— На прохожих это оказывало неизгладимое впечатление, — продолжал Потс, — но заказов не приносило. У этого изобретения и вправду были кое-какие недостатки. Из-за пружинного механизма оно занимало больше места, чем обычные вставные челюсти, — так что, когда Счастливчик не жевал, ему приходилось держать рот широко раскрытым. А процесс жевания оказался на редкость утомительным: от сотрясений голова Питера буквально ходила ходуном, так что он был вынужден правой рукой изо всех сил придерживать себя за темя, а ногами буквально оплетать ножки стула… В результате, правда, он подпрыгивал вместе со стулом, стул же бился о пол с такой же интенсивностью, с какой работали челюсти. Так что все соседи твердо знали: вот сейчас Питер приступил к трапезе. Само собой, если уж речь идет о покупке этого изобретения, то обитатели многоквартирных домов сразу отпадают… разве что кроме тех, кто живут на первых этажах. Но и они не проявляли энтузиазма. Когда человек в процессе обеда тарахтит, как моторная лодка, — это, конечно, забавно, но себе такого не пожелаешь.

— А он не пробовал сесть прямо на пол?

— Пробовал. Но тогда ему по-прежнему приходилось одной рукой давить себе на темя, а другой держаться за ножку стола. Иначе вибрация начинала носить его по всей комнате, как она носила челюсти по всему тротуару. Словом, лично я бы не стал обзаводиться таким комплектом вставных зубов…

— Я, пожалуй, тоже, — поспешно ответил Дэниэл.

— Ты?! Не смеши меня, Дэн! Как раз ты бы купил их, вырвал бы собственные зубы и вставил вместо них этот жевательный автомат! Ну разве что я бы успел тебя от этого предостеречь… Ты вообще не снимал бы их даже на ночь, как и Питер, впрочем! Он, кстати, из-за этого серьезно пострадал: лег спать, не вынув челюстей, а ночью они случайно включились — ну и жевали до утра, так что наутро рот у него представлял собой сплошную рану, а надежно закрываться с тех пор и вовсе отказывался.

— Ты меня недооцениваешь. — Голос Дэниэла был тверд. — Как раз на ночь я бы эти зубы снимал.

— Что ж, со Счастливчиком такое тоже случалось. Как-то раз он, отходя ко сну, вынул изо рта челюсти — но опрометчиво положил их совсем рядом с кроватью, на ночной столик. А потом ему приснился кошмар, что в комнату проник вор и вот уже подбирается к этим драгоценным челюстям; Питер, толком не успев открыть глаза, в ужасе протянул руку, чтобы его остановить, — и вора-то никакого не оказалось, а вот челюсти вцепились ему в пальцы. Он в ярости швырнул неблагодарную штуковину через всю комнату, она упала на диван — и принялась его грызть. Старалась до рассвета, так что к утру диван стал сам на себя не похож: и обивке конец, и набивке, и даже одной из ножек, той, что ближе к стенке, потому как в этом месте челюсти прогрызли диван насквозь, шлепнулись на пол и продолжили свою разрушительную деятельность уже там. Ох и рассердилась же жена Питера! Она с тех пор так ни разу не улыбнулась…

— Точно?

— Да… Во всяком случае, до тех пор, пока страховая касса не выплатила ей кругленькую сумму.

— За диван? — удивился Дэниэл.

— Нет, конечно. За Счастливчика. Он, оказывается, уже некоторое время назад застраховал свою жизнь.

— И что же с ним случилось?

— В некрологе было написано: «Смерть в результате нападения бешеной собаки». Но на самом деле все было куда страшней, — произнес бармен скорбным голосом. — Мы, его друзья и соседи, договорились не распространяться об этом — и не будь я таким поборником истины… Но я, как ты знаешь, ее поборник.

— Знаю-знаю! — торопливо согласился шлагбаумных дел мастер.

— Тогда слушай. Я уже говорил, что Питер в результате всех этих несчастий поневоле ходил с широко раскрытым ртом — а ведь возможность плотно сжимать, гм, свои челюсти была единственным способом хоть как-то удерживать взбесившиеся искусственные челюсти от самых страшных деяний. И вот как-то раз ему довелось чихнуть… О ужас! О кошмар! Адское устройство не вылетело из его рта наружу — это было бы еще полбеды: нет, оно провалилось внутрь, в глотку несчастного Счастливчика, а оттуда погрузилось еще глубже… И уже там, внутри, вдруг включился жевательный механизм. Я слышал, как бедняга Питер закричал, видел, как он бросился бежать, — но разве можно спастись бегством от врага, который пожирает тебя изнутри? Мы, несколько человек, волей случая оказавшихся рядом, в недоумении смотрели, как Счастливчик упал и забился в адских муках. Кто-то подумал, что у него припадок, другой — что это он так проверяет какое-то свое новое изобретение… Вдруг его левая нога на