Белогорская крепость - Наталия Иосифовна Ильина

рублях, а цветочки и разводы тарелку удорожают… Вот завод и прорывается то с цветочком, то с каемкой или уж в крайнем случае с каким-нибудь усиком на полях.

Мне показалось, что автор статьи о детских чулках и колготках с осуждением относится к фабрике, колготок делающей мало. Но как я ни напрягалась, так и не поняла: фабрика-то при чем? Если она займется колготками, то не выполнит план, а это влечет тяжелые последствия, отражающиеся на заработной плате… И посудные заводы были бы, быть может, рады поменьше рисовать на тарелках, но без рисунков план не выполнишь.

Один мой знакомый, подкованный в вопросах экономики, уверяет, что отношения между тем, кто производит, и тем, кто потребляет, должны строиться на основе хозяйственных договоров и прямых экономических взаимосвязей. И тогда будто бы спрос влиял бы на промышленность и ей было бы выгодно давать спросу то, что ему нужно. Но я думаю, что налаживать прямые связи, подчиняясь экономической реформе, — дело новое, сложное, хлопотное. Что-то придется менять, бегать, суетиться и, главное, размышлять. Не проще ли действовать, как прежде, — административными указаниями?

Каким образом настаивать на выполнении указаний? По-моему, только одним: беседами на моральные темы. Тот же мой знакомый с этим не согласен. Он говорит, что, убеждая трудящихся, следует действовать на их интересы. Другими словами, требуется, чтобы одним было выгодно производить колготки, другим — зажигалки, третьим — дешевую посуду, а четвертым было бы выгодно эту посуду не бить. Но, разумеется, такой способ очень сложен и опять-таки требует хлопот и раздумий. Куда проще проводить воспитательную работу с директорами и коллективами предприятий, а также с рабочими, шоферами и судомойками. Имейте, дескать, совесть и любите ближнего больше, чем себя.

Кое-какие требования экономической реформы все же выполняются. План, к примеру, засчитывают теперь не по валу, а по реализации, и это чертовски неудобно. Если бы раньше проклятый спрос не брал детских чулок, фабрике и горя мало! А теперь — реализация! Но есть вот какой выход. Представитель фабрики умоляет ответственное лицо дать приказ на торговую базу принять чулки. Приказ дается (жалко ж фабрику!), и чулки, вместо того чтобы загромождать склад фабрики, загромождают склад торговой базы. Этим способом план по реализации выполнен… Чулки, вероятно, потом списывают, и за них расплачивается государство, но на бумаге-то все в порядке, и фабрика продолжает выпускать чулки.

А есть и другой выход… Вот, к примеру, нам пишут из Уссурийска, что в магазинах имеются только дорогие чайные кружки по 4 рубля, но их берут. А что делать, когда других нет?.. В столичном магазине на улице Кирова, помнится, стояла большая очередь за глубокими тарелками малого размера. Я было тоже встала, но потом рассудила, что маленькие тарелки мне не нужны. А кто-то стоявший впереди меня сказал: «Всем не нужны. Но других-то нет!» В магазине в Столешниковом переулке можно купить роскошную чашку с роскошным блюдцем за 23 рубля… Чашка огромна; члены семьи могут прихлебывать из нее по очереди, передавая по кругу… В этом магазине, впрочем, забываешь о бытовых нуждах и суровых буднях. Вокруг все праздничное, подарочное, ярко расписанное, манящее… Много прелестных кашпо. Но я слышала, что кто-то не забывший о суровых буднях рассуждал вслух: а нельзя ли в этом кашпо заваривать чай?

Таким образом, реализацию осуществить всегда можно. И еще мы установили, что спросу хочется одного, а промышленности — совершенно другого. Страдает от этого государство, но оно велико и обильно и все выдюжит.

И еще страдает спрос. Но, во-первых, он же сам во всем виноват со своими взлетами и падениями. А во-вторых, что такое спрос? Потребитель. Иначе говоря — покупатель. А еще проще — мы с вами. И если вдуматься, то понятно: выгода фабрики куда важнее, чем выгода отдельного человека — моя, ваша, его… Если фабрика не выполнит план, то это будет иметь неприятные последствия, которые отразятся в разных бумагах. А если мы с вами чего-то не купим, то это касается только нас. Правда, мой знакомый что-то, помнится, твердил об «издержках потребления». Дескать, стояние в очередях и скитания по магазинам отражаются на нервах и работоспособности человека. Ну, предположим, отражаются. Ну и что? Тут главное, что ни в каких бумагах это пока не отражается, так что и нечего об этом думать.

И надо, кстати, заметить, что наши потребители умеют находить выход из любой ситуации. Об этом говорят письма. В г. Терны, впрочем, пали духом и ввиду отсутствия в магазинах чайников бросили пить чай. Но это временно. Найдут выход. В селе Свердлово, Саратовской области, не знаю как насчет чая, но остальное пить не бросили. Водка продается так: сто граммов в поллитровую банку. Тамошние магазины не принимают пустых банок из-под консервов, а население, поначалу роптавшее, теперь оценило всю прелесть ситуации: посуда исчезла, зато банок много. В Перми тоже нет ни кружек, ни стаканов, однако население продолжает пить пиво. Заведующий пивным ларьком на центральном рынке города, проявив чисто русскую смекалку, наливает клиентам пиво в полиэтиленовые мешочки. И ничего, пьют. Бросили только чокаться.

Красноярск, где подолгу не бывает ни табаку, ни спичек, — город крупный. Курьерские поезда мимо не мчатся, а сколько-то времени стоят на станции. Эта местная особенность подсказала населению выход из ситуации. Стоит поезду остановиться, как быстроногие красноярцы врываются в вагон-ресторан. Деньги зажаты в кулаке, купля-продажа идет оперативно. Бывало, конечно, что одни покупатели совершали прыжки на ходу поезда (и это плохо кончалось), а другие уезжали далеко от родных мест. Но такое случается все реже. Население научилось выделять для операций по закупке курева и спичек своих лучших бегунов и прыгунов.

…Я хотела кончить фельетон оптимистично, выразив восторг по поводу находчивости своих сопотребителей. Но почувствовала, что устала, и решила выпить чаю. Доставая чашку, я задела тарелки, одна из трех глубоких упала и разбилась. Двумя не обойтись! Придется искать новые. То, что мне предстоит в связи с этим вынести, не так меня беспокоит, как мысль о спросе. Сегодня я бью тарелку, вчера муж разбил стакан, третьего дня били что-то фарфоровое соседи наверху… Раньше меня бы это не взволновало, но, работая над данным фельетоном, я уже привыкла мыслить в широких масштабах и буду теперь болезненно реагировать на каждую разбитую чашку. Мы бьем, а спрос скачет вверх. И как с этим быть, право, не знаю.

1972

АВТОМОБИЛЬНЫЙ ТРИПТИХ

1. МЫ РЕМОНТИРУЕМ АВТОМОБИЛЬ

Сначала расскажу случай из собственной практики… Горит в «Жигулях» красная