Блудный муж - Александр Николаевич Петрин

— Это я для разрядки! Всегда нужна разрядка… Кто держит раздражение в себе, то оно остается внутри, оседает на печень и через это развивается рак. Вот она — счастливая: чуть что — сразу плакать. Слезы очень хорошо снимают напряжение… Но лучше всего — драка! Один западный ученый — читал, небось? — советует каждую неделю драться с женой, прекрасная разрядка, на всю неделю напряжение снимается! Но моя — очень уж смирная…

Я ушел домой, жалея Сережу и его милую, тихую жену…

Через месяц я встретил супругов Горчичкиных на рынке. Сережина жена шла впереди с довольным, счастливым видом, а за ней плелся Сережа, согнувшись под мешком картошки.

— Целебная какая-нибудь? — спросил я про картошку.

— Да ну… Что в ней целебного, — пробормотал Сережа, с облегчением сваливая мешок на землю. — Наоборот, содержит яд, соланин…

— А перепелов завел? Как на вкус перепелиные яйца?

— А ты разве не знаешь? — удивился Сережа. — Было опровержение одного авторитетного НИИ: ничего в них целебного, обычные яйца, только маленькие… Ложная сенсация оказалась!

— Конечно, пишут много чепухи! — вмешалась Сережина жена. — Но я ему нашла настоящую статью, подруга мне одна дала почитать, там уже без вранья. Профессор не станет врать, он говорит: переутомляйтесь! Ото всего помогает переутомление! Переутомляйтесь — и все!

— Да… — кивнул Сережа. — Я это по себе чувствую… Вообще сейчас другая мода пошла: никакой химии, нужны простые естественные методы лечения… Нужно просто помогать организму, а он сам справится.

— Вот видишь! — радовалась жена. — И все благодаря мне! Он мне и на рынок ходит, и пол прошпаклевал, и ковры пылесосит.

— Есть много хороших естественных методов, — продолжал Сережа. — Лечение смехом, сном. Сон успокаивает нервы, а большинство болезней — на нервной почве…

— Про сон — чепуха все! — перебила его жена. — Смех — еще ладно… А ото сна какая может быть польза? Опухнешь — и все… По-моему, это — заблуждение. Вот у одной моей подружки муж — тот голодом лечится! Она теперь всем хвастает: еще немного полечится — шубу себе куплю!

— Голодом лечиться можно только по назначению врача, — сморщился Сережа.

— Можно и к врачу сходить, что тут такого!.. Вот его дружок Вадька, который с козой, теперь тоже хорошо лечится! У него оказалось все на почве нервов. А жена его у нас переводчицей работает на заводе, и перевела ему из американского журнала статью: лучше всего нервы успокаивает вязанье! Он ей уже три кофты связал: две она продала, одну сама носит!

— Нигде не могу достать подробную медицинскую энциклопедию, — пожаловался Сережа. — Краткая у меня есть, а, говорят, есть еще полная…

— Не нужна тебе никакая энциклопедия! — оборвала его жена. — Какую нужно статью я тебе сама достану! Пошли! Тебе еще телевизор сегодня в починку нести!

Сережа взвалил себе картошку на спину и побрел лечиться дальше, а я долго хихикал, чувствуя, что смех в самом деле здорово помогает для общего самочувствия.

НАВАЖДЕНИЕ

Врач грохнул Сапожникова на операционный стол и какой-то блестящей стамеской начал поддевать и выламывать ему ребра, бормоча:

— Ребров понаставили. Возись тут с ними…

Несколько штук он небрежно кинул в ведро, стоящее возле стола.

— А энти-то? — с беспокойством спросил Сапожников, жалея свое добро и боясь обидеть врача.

— Энти ни к чему… — буркнул врач. — Наши ребята давно смеются: к чему столько ребров ставют? Тоже, наверно, план… А нам морока одна с ними. Пяток, ну десяток от силы — все также будут держать…

Он заглянул в сапожниковскую грудь и спросил:

— Сам, что ли, ковырялся тама? Ты, хозяин, в медицине петришь?

— Не… — беспомощно ответил Сапожников. — Я на комбинате работаю. По телевизорам, приемникам… Холодильники тоже… Импортные марки могу чинить! А в медицине — не…

— Оно и видно! — кивнул врач. Он налил стакан спирту и, сказав «Чтой-то стало холодать…», опрокинул себе в рот. Потом закурил и, не выпуская папироски изо рта, опять заглянул в грудь Сапожникова.

— Ну, брат, у тебя там и дела-а!.. — покачал он головой. — Мотор сработался, не рулит. Менять нужно! Еще кое-чего… Тут работы хватит. Ну-ка покажь паспорт!

Он развернул сапожниковский паспорт и сказал.

— Гарантийный срок кончился… Тут, конечно, один срок указан, а у нас он считается по-другому! У нас считается — до тридцати лет, а потом — шабаш! Организм изнашивается… Вдобавок, человек еще, может, водочкой увлекается, а через это — расстройства всякие… Ну что ж, хозяин, будем менять?

И принялся выдирать сердце.

— Э, браток, ты — лекше! — испугался Сапожников.

Но врач невозмутимо сказал:

— Не учи! Все будет в ажуре.

Он извлек новенькое на вид сапожниковское сердце, спрятал к себе в чемоданчик, потом пошарил в каком-то сундучке и, приоткрыв дверь, крикнул:

— Нюрка! Где тут сердце было — в зеленом сундучке прибрато? Кто взял? Цветков? Ну, я с ним еще поговорю! Для него оставлено, что ль? От — народ!

Он на некоторое время отлучился, вернулся с каким-то стареньким сердцем, в котором Сапожников вдруг узнал сердце известного алкаша Петьки Одуванчика, недавно опившегося денатуратом по случаю празднования Дня рыбака.

— Петькино? — с опаской спросил он. — А оно… годное?

— Еще поработает… — успокоил врач. — А с этим сердцем ты еще походишь. У тебя жинка где работает?

Узнав, что сапожниковская жинка работает на колбасной фабрике, врач оживился:

— Слушай, хозяин… Не может она мне колбасы копченой достать, а? Я отблагодарю, не думай. У тебя тут знаешь сколько делов? У тебя организм устарелый, сейчас таких мало осталось. Сейчас все запчасти по размеру больше… Ну, ежели поискать, можно устроить. Ты пока с этим походи, а потом я тебе другое приспособлю… Век благодарить будешь! Импортное сердце хочешь? От футболиста! Четырехтактное! Он тут с насморком у нас лежал, ну, ребята его раскулачили… Сердце его сейчас у Лешки, за пару пузырьков отдаст. Ты с бабой, значит, своей потолкуй, а уж я не обижу! Хочешь — добавочных пару почек поставлю? Для гарантии!.. Баранова из торговли знаешь? Совсем доходил, поставили ему шесть штук: сейчас и самогонку садит, и денатурку, и даже «Солнцедар»… Ты приходи без очереди, спросишь Сашку, а то — прямо домой приходи. Я жинке своей два желудка оборудовал… Ну-ка дыхни! Чегой-то не выходит, контактов нету… Великовато малость…

Врач задумчиво опрокинул еще стакан спирта и махнул рукой:

— Ладно, сейчас я тебе кишков метров двадцать удалю, место высвободится… Их тут много лишних накладено… И соединю напрямую, прямое соединение называется… В одном месте я покуда карандаш вставлю, веревочкой подвяжу — покуда так походишь, а потом я у ребят узнаю.

Сапожников открыл рот, хотел