Чешская сатира и юмор - Франтишек Ладислав Челаковский

            По второму туру.

Встал министр сношении внешних:

            «В наших интересах,

Чтобы конкурс поддержала

            Мировая пресса».

К иностранным кандидатам

            Больше, мол, почтенья,

Посему и оказать им

            Надо предпочтенье.

«Только без молокососов!

            Подошел бы, скажем,

Бог с практическою хваткой

            И солидным стажем.

И не следует, конечно,

            За гроши рядиться,

Раз на наше государство

            Смотрит заграница».

Но министр финансов тут же

            Доложил совету,

Что не должен этот конкурс

            Быть в ущерб бюджету.

Тот, кто меньше всех запросит,

            Пусть хоть он невзрачен,

Прежде всех на должность бога

            Должен быть назначен.

Но сперва оговориться,

            Что сребро и злато

Из церковной кассы будет

            В казначейство взято.

И к тому же, чтоб на бирже

            Фонды не упали.

Это главное. Министру

            Не важны детали.

Шеф строительного дела

            Выдал план бесценный:

Сдать обители и храмы

            На постой военный,

Чтобы, мол, святое место

            Зря не пустовало

И чтоб князю, между прочим,

            Тоже перепало.

Встал юстиции министр:

            «Есть такое мненье:

Объявить во всех газетах

            Предуведомленье,

Что согласно договору

            Будет бог по чести

Нарушителей присяги

            Поражать на месте.

Чтобы всяким голодранцам

            С князем не равняться,

Коль в суде, как в балагане,

            Захотят ломаться».

У министра просвещенья

            Был проектец дельный:

Вместо бога старушонку

            Взять из богадельной.

И к тому же для советов

            (Только шито-крыто)

Дать ей дервиша в помогу

            Иль иезуита.

И порядок будет полный,

            И расходов мало.

Сам министр помочь вдовице

            Сможет для начала.

Знали все, что плут был связан

            С кликою церковной

И погреть намерен руки

            В сделке полюбовной…

Встал министр военный, чуждый

            Разговорам лишним:

«Каждый генерал в отставке

            Может быть всевышним

Должен чтить людей по рангу

            И служить по чести.

Пенсион к тому же лишний

            Будет в казначействе.

Больше всех пригоден к делу

            Маршал Комиспетер,

Он к холопам беспощаден

            И суров, как ветер.

Быть к нему приставлен должен

            Литератор ловкий

Для писания реляций

            И перестраховки.

Подведем солдат с попами

            Под одну команду,

Чтоб держать в военном духе

            Эту божью банду».

Пан полиции министр,

            Избегая шума,

Запечатанный пакетец

            Положил угрюмо.

Ведь полиция, как кошка,

            Лишь в потемках бродит,

В словопреньях и в огласке

            Смысла не находит.

Но хоть был доклад совету

            Тайно адресован,

Был он прежде до деталей

            С князем согласован:

Исповедь, иезуиты,

            Месса, рай на небе,

Послушанье, воздержанье

            В питии и хлебе,

Сброд крикливых страстотерпцев,

            Счастье после смерти,

Власть, ниспосланная свыше,

            Дьяволы и черти.

Песнь восьмая

КАМАРИЛЬЯ

Как в любой другой державе,

            На Руси, к несчастью,

Возвышалась камарилья

            Над законной властью.

Боже! Франту Шумавского{21}

            Ты прославь в народе,

Ибо слово камарилья

            Ввел он в женском роде.

Князь с мужами обходился,

            Аки лев лютуя,

Но притом любил нарушить

            Заповедь шестую.

Он имел жену болгарку

            И жену норманку,

К ним двух чешек и вдобавок

            Знатную гречанку.

И держал к тому же сотни

            Девок помоложе

В Белеграде, Берестове,

            В Вышгороде тоже.

Кроме этих явных пунктов,

            Столько же келейных,

Сколько в кассельском сервизе

            Чашечек кофейных.

Ну а если теток, мамок

            В общий счет поставить,

Исповедников дворцовых

            К этому прибавить,

То и выйдет камарилья

            Выше Чимборасо.

Сам сенат был рядом с нею

            Годен лишь на мясо.

То-то было кандидатов!

            Разберись-ка, ну-ка!

Понял князь, что должность бога

            Не простая штука.

Все к нему — одна, другая,

            Интригуя, споря…

Бедный князь и в самом деле

            Поседел от горя.

В ночь, когда постельник Матес

            Разувал владыку,

Князь просил его распутать

            Эту закавыку.

Старый Матес первой скрипкой

            Был в придворных хорах,

Камарилью и министров —

            Всех держал он в шорах.

«Ах, мой Матес, Матесечек,

            Пособи мне в деле,

А не то меня, беднягу,

            Бабы одолели!»

Князь едва заснул, излившись

            Перед старичишкой,

Тот в редакции помчался

            С сапогом под мышкой.

Там он некую заметку

            Сочинить заставил:

«Берегитесь! Кабы всем вам

            Князь мозги не вправил!»

А наутро целый Киев

            Испытал волненье,

Прочитав во всех газетах

            Это объявленье:

«По указу государя

            В этот час печальный

Объявить на должность бога

            Конкурс чрезвычайный.

В полицейском управленье

            Могут кандидаты

Разузнать порядок найма,

            Службы и оплаты».

Эту весть разнес по свету

            Телеграфный провод.

Был для многих толкований

            Дан прекрасный повод.

Эта весть по белу свету

            Пролетела пулей,

Вся планета загудела,

            Как пчелиный улей.

В Риме братья кардиналы,

            Сидя в