Лион Измайлов - Лион Измайлов

узнал, что в Монте-Карло коренное население — монегаски. Им при рождении назначается пенсия, и они ее получают всю жизнь только за то, что они монегаски. Однако прописаться там, в этом Монако, практически невозможно. А еще им — монегаскам — запрещено играть в казино. Нет, в других странах пожалуйста, а у себя в Монте-Карло ни в коем случае. Мне жутко захотелось стать монегаском — представляете, не работаешь, а денежки идут.

Так и хочется вслед за Пушкиным сказать: «Угораздило меня с моим умом и талантом родиться в России». Однако говорить так у меня нет оснований. Таланта я в себе не обнаружил, а что касается ума, то в этой поездке мои надежды на то, что он у меня есть, рассеялись окончательно. Нет, может, он у меня и есть, но в очень зачаточном состоянии.

В Монте-Карло посетили мы то самое знаменитое старинное казино. И экскурсовод рассказал нам, что в этом казино играли и Чехов, и Тургенев, и Высоцкий.

— Вот здесь, за этим столом, — рассказывала женщина-гид, — Высоцкий выиграл, поставив на цифру «19». Выиграл довольно много. Марина Влади увела его. А на другое утро Высоцкий вернулся в казино и все проиграл.

Жена моя из казино вышла, а я остался играть. Я поставил на»19» и проиграл. И понял, что мне надо ставить на свою цифру. Я несколько раз поставил на цифру «33» и выиграл.

Все наши туристы стояли вокруг стола, но играть не решались. А я решился и выиграл. Я не стал искушать судьбу. Оставил крупье на чай, обменял фишки на деньги и вышел из казино.

Возле казино находилось кафе миллионеров.

Я собрал за столиком большую компанию, всех угощал и, раздухарившись, ходил меж столиков, где девицы ловят миллионеров, вышедших из казино. Я ходил с миллионом рублей, но хоть бы одна из девиц попыталась меня закадрить…

Экскурсия закончилась. Мы поехали на корабль, а вечером Рубен, которому я рассказал о своем выигрыше, решил сыграть, а заодно и показать своей девушке старинное казино. Когда была экскурсия, Рубен с Леной, естественно, сидели в ресторане в Ницце.

И вот мы на «Мерседесе» едем из Ниццы в Монте-Карло. Девицу без паспорта в казино не впустили, Рубен тоже проиграл, а я, представляете, снова ставил на «33» и снова выиграл. Это уже была просто фантастика. Мы снова стали кутить на выигрыш в кафе миллионеров. Подошли зубной врач с женой и друг его. Они меня поздравили с выигрышем, я подумал, зря мы на них наехали, позвал их сесть с нами, выпить.

И тут вдруг подъехала машина. И из нее вышли Лидушка и два офицера. Лидушка увидела меня, гуляющего с компанией. Офицер что-то сказал Лидушке. Они засмеялись и пошли в казино.

У меня померкло в глазах. Мы с Рубеном вернулись в казино. Я снова на глазах у Лидушки выиграл. И теперь точно знаю: если в карты везет, то в любви уже точно нет. Я хотел гордо удалиться, но Рубен отозвал офицеров в сторону и сказал:

— Вы что, ребята, ничего не боитесь?

Он так тихо это сказал, но с такой угрозой в голосе, что даже у меня мурашки по телу пошли.

Однако офицеры оказались стойкими. Один из них сказал:

— А чего нам бояться, мы у себя на теплоходе — дома.

Рубен сказал:

— Теплоходы, они ведь иногда домой возвращаются.

— Это верно, — сказал офицер, — дом у нас в Одессе, а там у нас порядки свои.

— Ну-ну, — сказал Рубен, и мы ушли.

Пока мы ехали на корабль, я совсем сник. Грустно мне стало и, я бы даже сказал, тоскливо.

Пришел в каюту, лег на кошу, отвернулся к стене. Нина села рядом, погладила по голове. Она будто понимала, что со мной происходит. Хотя, если бы понимала, вряд ли бы по голове погладила. А с другой стороны, кто их, женщин, разберет.

Этой же ночью на гуляющего возле бассейна Рубена кто-то накинул простыню, и так, в простыне, бросили его в бассейн. В темноте разобрать, кто его бросил в воду, было невозможно. Рубен выпутывался в воде из простыни, матерился на весь пароход и, вылезая из бассейна, обещал всех поубивать.

Понятно было, что это дело рук офицеров, но поди докажи. И лезть напролом против команды Рубен не решился.

Настал последний день круиза. Все прощались, фотографировались. Остался последний переход до Мальты, а оттуда самолетом в Москву. Лидушка с камерой снимала удаляющуюся Ниццу, а я издали наблюдал за ней.

Наступил прощальный вечер с тостами, выпивкой, музыкой. А потом я буквально минут на двадцать отошел в музсалон. Выпили там с Ритой, Надей и Володькой по бокалу шампанского.

Вернулся я в ресторан, а жены нет. Посмотрел, где Лидушка, а Лидушки тоже не было.

Ко мне подошел Игорек и жалобно сказал:

— Дядя Вася, где моя мама? Я ее найти нигде не могу.

Я пошел с Игорьком искать его маму. В каюте ее не было. Мы прошлись по теплоходу и нигде ее, конечно, не нашли.

Тогда я с Игорьком обратился к администратору: — Объявите, что Лидию Сергеевну ждет ее сын. — Да она, наверное, в каюте, — сказала дежурная, — я ее видела.

— Почему вы ее видели? — насторожился я.

— Так я живу там недалеко, — почему-то заволновалась дежурная.

Я заподозрил неладное, пошел купил коробку конфет, подарил дежурной и сказал:

— Я вас очень прошу, скажите, где сейчас эта женщина. Я чувствую, что она с кем-то из команды, но не знаю где.

— Я сейчас, — сказала дежурная и ушла с коробкой конфет.

Через пять минут она вернулась и сказала:

— Ну я же вам говорила, что она в своей каюте.

Я понял, она Лидушку предупредила.

Мы с Игорьком кинулись в каюту. Лидушка была там.

— Ну что ты теперь скажешь? — спросил я.

— Ничего.

— Ребенок тебя ищет по всему теплоходу.

— Я снимала с верхней палубы Ниццу, которую больше никогда в жизни не увижу.

Я понимал, что она лжет. Но ничего сделать не мог. А она продолжала:

— Ты затравил свою жену. Она глаз поднять не смеет. Со мной то же самое хочешь сделать?

— Скажи, что я сделал плохого, чтобы ко мне так относиться? Я хотел, чтобы ты отдохнула, посмотрела мир. В чем я провинился?

У меня даже голос задрожал.

— Уйди отсюда, — сказала Лида сыну.

— Ну мама… — захныкал Игорек.

— Погуляй, сынок, я тебя очень прошу.

Игорь ушел. Лидушка подошла ко мне и обняла за шею. Я автоматически стал снимать с нее платье. Мы упали