Мой (не) любимый сводный - Кристина Юрьевна Юраш

от тебя горит ненавистью. За родителей. Ей есть за что сражаться. Была бы возможность, она бы растерзала тебя прямо в коридоре… А ты, в отличие от нее, ненависти не испытываешь. А знаешь что? Побеждает тот, кто ненавидит сильнее. Так что ты проиграешь.

— Что значит, не умею ненавидеть? — спросила я, понимая, что ненавижу его сейчас больше, чем кого бы то ни было!

— Ну давай, — заметил Вивернель, а глаза его сверкнули. — Покажи мне ненависть… Настоящую, обжигающую, способную убить. Давай, не стесняйся.

— Уходи, — сквозь зубы процедила я. — Убирайся из моей комнаты…

— Что? И это все? — удивился Вивернель. — Где ярость? Где это желание задушить голыми руками? Где пламя, которое рвется из тебя, чтобы сжечь врага дотла?

— Я не буду тебе ничего показывать, — спорила я, глядя на его сверкающие пуговицы. Я чувствовала, что успокаиваюсь.

— А если так? — спросил внезапно Вивернель, шагнув ко мне и схватив за руку. Он больно дернул меня, а я чуть не потеряла равновесие.

Глава 10

Вивернель схватил меня за предплечья и тряхнул. Я стиснула зубы.

— Уходи, — произнесла я. — Сейчас вернется Морис…

На губах Вивернеля появилась странная улыбка.

— И что? — произнес он. — Опять развалим Академию? Папу хватит финансовый инсульт? Нас опять отправят домой?

Я попыталась вырваться, но Вивернель шумно вздохнул и прижал меня к стене, покрывая поцелуями мою шею.

— Уйди! — шептала я, пытаясь оттолкнуть его.

— А ты прогони! — послышался голос. — Давай! Сопротивляйся! Дерись! Ненавидь! Или ты думаешь, что я шучу? А я ведь не шучу!

— Нет! — почти твердо произнесла я, но в этот момент он поцеловал меня. Руки, которые уперлись в его грудь вдруг стали такими слабыми. Я не понимала, что со мной! И мне было ужасно стыдно за свою слабость…

Сердце стучало, а я чувствовала, как поцелуй становится настойчивей. Рука сгребла меня за талию, прижимая чужому телу. Я чувствовала себя так, словно попала в ловушку. Тяжело дыша, я пыталась стиснуть зубы.

— Ну, давай! — послышался голос, словно пытаясь меня раззадорить. — Влепи пощечину! Заставь меня прекратить!

— Прекрати, — прошептала я, задыхаясь от волнения. Это все, на что хватило сил.

— Ладно, тогда Морис будет у тебя не первым, — произнес Вивернель, а его глаза сверкнули.

— Не надо… — шептала я, видя, как его рука скользнула мне под юбку. Я согнулась, пытаясь убрать ее оттуда. Щеки пылали жаром. — Я не могу тебя ударить… Не могу…

— Это еще почему? — слышался задыхающийся голос, а я пыталась отвести его руку. Другая рука Вивернеля схватила меня за подбородок. — Давай, возненавидь меня! А то у тебя не жизнь, а сказка, дорогая принцесса! Любящая мама, любящий папа, который ни в чем не отказывает и готов убить любого, кто тебя обидит! У тебя нет поводов для ненависти! Нет раны в душе, которая постоянно кровоточит, и нет боли, которая придает тебе сил, нет ненависти, которая дает силы убивать. Нет этого у тебя! Ты выросла, как цветочек в теплице, окруженная заботой и огражденная от ужасов войны… Рядом всегда был Морис, бабушка, дедушка, мама, папа… Они всегда готовы были отразить удар, чтобы не дай боги, тебя это не коснулось!

Я слушала его слова, чувствуя, как его рука, которую я схватила за запястье замерла.

— И как ты собираешься сражаться? — спросил Вивернель, скривившись. — То, чему тебя научил Морис, фигня… Он не удосужился научить тебя главному! Ненавидеть! А я научу!

— Папа… Папа тебя убьет! — прошептала я, чувствуя, что не могу удержать его руку. — Если он узнает о том, что ты сделал, он тебя убьет…

— Посмотрим, кто кого, — прошипел Вивернель, глядя на свою руку, которую я отодвигала от себя. — Пока что я чувствую вялое сопротивление, словно ты сама хочешь этого! Ну раз хочешь…

— Нет, — задохнулась я, а внутри что-то замерло, когда его губы накрыли поцелуем мои. — Нет…

— Да! Если это заставит тебя ненавидеть, я сделаю это! — заметил Вивернель. — У тебя будет время собрать осколки души, поплакать, проклясть меня…

Послышались шаги и всхлипы. Вивернель тут же отпустил меня, оставив возле стены. Дверь открылась, а я увидела зареванную сестру и мрачного Мориса.

— Ты что тут делаешь? — спросил Морис, сверкнув глазами.

— А как ты думаешь! Соблазняю твою невесту, — усмехнулся Вивернель, а я увидела, как Аурика бежит ко мне и бросается мне на грудь. Я обняла ее, прижав к себе. Все-таки у нас хорошие отношения. Если бы не Морис.

— Что случилось? — прошептала я, показывая глазами на Аурику. Сердце вздрогнуло, а я подозревала страшное. Побледнел даже Вивернель.

Глава 11

Но Аурика заливалась слезами.

— Я… я… подумала, что Морис приревнует… — выдавила из себя сестричка. — Пошла на свидание… А он… Сначала мы разговаривали… Потом он полез целоваться. Я сказала ему, что не хочу целоваться, а он…

— Полез на нее! — мрачно закончил Морис. Его взгляд потемнел, а в нем пробежали искры гнева.

— А! — обалдела я, прижимая к себе сестру. Кошмар какой! Не может быть! Я прижала Аурику крепче.

— Но ничего! Я успел! — заметил Морис. Голос его был зловещим. Я видела, что его трясло от негодования.

Аурика заливалась слезами, пока я усаживала ее на кровать. Вивернель побледнел, а потом сжал кулаки. Его мимолетный взгляд скользнул по двери. Сейчас мы собрались всей нашей большой семьей, объединившись общей бедой.

— Кто⁈ — произнес Вивернель.

Это короткое «кто» прозвучало так страшно, что даже Аурика вздрогнула.

— Я уже разобрался, — заметил Морис, усмехаясь. — Нескоро он выйдет из больничного крыла. Хоть и дракон. А что? Ему руки распускать можно, а мне нельзя?

— Я не знала, что на свиданиях все так делают… — ревела Аурика, пока я гладила ее голову. — А он сказал, что все так делают. И не слушал меня… Я ему «нет, нет!», а он лезет!

— Ты могла обернуться! — произнес Вивернель, а я бросила на него испепеляющий взгляд.

— Я… я… испугалась… — прошептала Аурика, прижимаясь ко мне.

— Она была в