Моя. Я сказал! - Оливия Лейк

на платье, и моя грудь в кружевном бюстье оказалась прямо напротив его рта.

— Вот это реально вкусно… — нетерпеливо сорвал белье и обхватил сосок. Один ласкал языком, второй мял пальцами. Я громко стонала, отдаваясь острым ощущениям. Глупости, что человек может прожить без партнера, что сейчас вибратор сделает приятно гарантированно и быстро. Бред.

Как можно сравнить крепкие мужские руки, чуть шершавые, сухие, нетерпеливые с куском пластика похожей формы? Запах возбужденного самца не сравниться с клубничной смазкой на дилдо. Горячий член — это тебе не резиновая бездушная покупка в секс-шопе.

— Я хочу тебя, — сама расстегнула ремень, помогла приспустить брюки и обхватила ладонью ствол. Работа — это работа. Для меня сегодня первый раз: по-настоящему, по-женски, между нами двумя. — Он действительно шикарен, — неспешно работала рукой, скользила вверх-вниз, размазывала по головке каплю возбуждения.

— Это он на тебя так реагирует, лисица моя, — подцепил кружево чулок. — Зимой не ходи с голой попкой… — дал наказ и сдвинул полоску трусиков в сторону. — Мокрая… — заурчал как кот. Открыл пальцем складки и нажал на клитор, безошибочно находя пульсирующий бугорок. — Узкая, — хрипло, практически рыча. Я откинула голову назад, позволяя ему вставить сначала один, затем два пальца. Бедра качнулись навстречу, поза вызывающе откровенная, губы искусаны от желания принадлежать.

— Можно без защиты, Эва? Я чист, ты знаешь.

— Можно, — рвано простонала. — У меня… давно… никого… — я не договорила, вскрикнула от лихого вторжения. Стенки влагалища мышечной памятью сжали крупный ствол, и я поскакала на нем. Окна запотели, дыхание смешалось, порочные шлепки взвинчивали желание. Запах секса тонкой паутиной окутал нас, дурманил и снимал запреты. Хотелось больше, глубже, крепче. Завтра мое тело будет стонать от непривычной нагрузки, бедра гореть от яростных отметин, губы в кровь от напора. Но это потом, а сейчас Ярослав практически раздавил меня в медвежьих объятиях, бурно кончая.

— Лисичка, прости, не сдержался, — мягко поцеловал меня в губы. — Но мы же все равно поженимся. Я только за детей.

Я обессилено сползла с Ярослава и прикрыла голую грудь. Нет, детей у нас не будет. Ничего не будет. Ему нужна другая, не пустая и не бракованная. Ярослав достоин иметь нормальную семью и свое продолжение.

А я… Я просто заснула на заднем сиденье, свернувшись калачиком. Кто же знал, что проснусь в чужом доме… Где меня зовут хозяйкой…

Глава 6

Ярослав

Я проснулся первым и отправился на кухню. Эвелина вчера явно перебрала, поэтому сегодня почивала почти до обеда. Я только рад. Наконец она у меня дома и в моей постели.

— Ярослав Игоревич, доброе утро, — моя домоправительница и иногда просто домовоспитательница Ольга Александровна хозяйничала на кухне. — Хотя, правильнее сказать, добрый день.

Да, я нежился под бочком у Эвы неприлично долго. Думал, повторим изучение интимных пристрастий друг друга. Но моя лисичка вымоталась и уснула.

— Добрый, Ольга Александровна, — потянул носом аппетитные ароматы, — сегодня у вас внеочередной выходной.

— Чего это? — удивилась она, да еще как-то нехотя. Человеку отдохнуть даешь, а он недоволен!

— Не один я сегодня. Хозяйка у меня появилась.

— Ничего себе! Ярик, неужели ты больше не кот, который гуляет сам по себе?!

Ольга Александровна служила у меня с момента моего возвращения в Россию и очень быстро взяла бразды правления в моем доме в свои женские руки. Она еще мать мою знала, поэтому относилась ко мне как к соседскому сыну, на которого и прикрикнуть, и пожалеть можно.

— Да, я теперь чейный, поэтому вам, моя дорогая и любимая домомучительница, — поцеловал ее руку, когда получил полотенцем по спине, — нужно покинуть мой дом. Мало ли еще взревнует меня хозяйка. Вы же такая красавица!

— Шельмец ты Ярик, — поднялась, кудахтая. — Завтрак приготовила, но ты хозяйку свою проверь. Женщина должна уметь готовить.

— Она умеет, — улыбнулся. Эва могла многое. Это понял сразу, а вчера убедился. Секс — очень важная сторона отношений: в нем должна быть гармония и совпадение темпераментов. Никакая любовь не удержит от ошибок в браке, если в постели начнутся проблемы. А в остальном: я привлекательный, Эва чертовски привлекательна, и я готов носить ее на руках.

Ольга Александровна готовила отменно, как в мишленовском ресторане и была уверена, что мне, прожившему в Париже три года, именно это и нужно: луковый суп, петух в вине и вонючие сыры с плесенью. Весь холодильник хитрыми деликатесами завален, а мне, обычному русскому мужику, борща понаваристей и кусок мяса побольше.

Я посмотрел на изысканные кушанья, и достал сковороду: сам приготовлю завтрак своей женщине. Я столько в жизни прошел, дожил до седых… всяких мест, сорок шесть скоро стукнет: я и трусы постирать мог, и носки погладить, и жена у меня голодной не останется.

— Боже! А-аа! — услышал крики. Кажется, Эва проснулась и уже познакомилась с Герцогом…

Я бросился к лестнице и застал удивительную картину: Эвелина в костюме греческой богини, с распущенными волосами и природно-алыми губами замерла на втором этаже и грозила пальцем моему здоровенному английскому догу.

— Не рычи на меня! Но-но-но!

— Герцог! — не повышая голоса, но по бедру стукнул. Дог тут же спустился и сел возле меня. — Доброе утро, лиса, — улыбнулся, рассматривая сонную и растрепанную, прячущую свое восхитительное тело в белые простыни.

— Ты куда меня привез? Что за мавзолей? — осмотрелась. Строго говоря, да. Особняк на Рублевке в духе «дорого и богато». Когда плохо ел в детстве, вырастаешь и продолжаешь ловить фантомные боли. Вот и я купил этот дом, такая вот компенсация. Но я здесь в основном только спал, иногда ужинал и никогда не приводил сюда женщин. Для плотских развлечений были другие места.

— Эва, у тебя карт-бланш, — вместе с герцогом поднялись на второй этаж. — Можешь сделать с этим домом все, что хочешь, даже взорвать.

— Ярослав… — демонстративно вздохнула.

— Протяни руку, не бойся, — мне нужно познакомить собаку с его госпожой. — Это Герцог, — представил дога, который принюхивался к изящной руке. — Герцог, это Эва, твоя хозяйка. Служить и защищать, понял?

Герцог понюхал босые ноги Эвелины, затем лег к ним и преданно заглянул в глаза.

— Мы с ним вместе шесть лет, во Франции познакомились.

— Так ты француз, —