Расовый марксизм. Правда о критической расовой теории и практике - Джеймс Линдси

Это общая чувствительность, которая делает каждого человека, прежде всего, человеком, а не просто "стремлением к некой универсальности", которая "на самом деле ставит человека на первое место", как эгоистично жаловалась Кимберле Креншоу.

Марксистский термин для обозначения эффективной общей чувствительности звучит примерно как "гегемония", а гегемония плоха только тогда, когда она нелегитимна. Она нелегитимна, когда ее навязывают, а не когда она возникает в результате обеспечения индивидуальной свободы и реализации свободы. Иначе говоря, гегемония нелегитимна, когда она централизована, и более легитимна, когда она возникает в результате децентрализации. Когда общее чувство укоренено в реальности, равенстве, нейтральности, истине, совершенстве и заслугах - и когда оно ценит принятие ответственности, а не обиду на мир и многих других людей в нем - оно децентрализовано, потому что каждый может стремиться к этому. В результате это одновременно и благо, и естественный отталкивающий фактор для марксистской теории. Стремление культивировать такого рода общую чувствительность, основанную на здравом смысле, является мощным долгосрочным противоядием против марксистских теорий, включая Критическую расовую теорию. Мы должны стремиться к определению и внедрению широко распространенного здравого смысла, который не является искусственным, идеологическим, доктринерским или догматическим. Для этого я рекомендую ценности классического либерализма превыше всех остальных.

Поскольку я американец, я хочу завершить этот раздел, эту главу и всю книгу словами о том, что я твердо верю в американизм, в ценности основания Америки и в то, что определяет американскую мечту, и вижу в них основу для общих чувств свободных людей мира, где бы они ни находились. Это не джингоистический или националистический взгляд на Америку; это обращение к простым, здравым ценностям, лежащим в основе основания Америки, которые служат блестящей основой для понимания и нахождения общего чувства, избегающего догматизма и идеологического захвата.

То, что все люди созданы одинаковыми (по образу и подобию Божьему) и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, которые предшествуют любым притязаниям на привилегии, дарованные государством, - прекрасная отправная точка. То, что мы будем судить о людях по их достоинствам и характеру, а не по их личности, - это надежная отправная точка. То, что мы можем понимать реальность такой, какая она есть, в самих себе, в стремлении к более совершенному союзу (не только американской нации, но и людей в целом), - это мощная ценность. То, что мы можем владеть вещами и делать со своей собственностью все, что захотим, в разумных рамках закона, - краеугольная ценность для всех свободных людей. То, что мы можем высказывать свои мысли и верить в то, во что хотим, не рискуя жизнью или средствами к существованию - такова наша Первая поправка - и то, что у нас есть множество гарантий, чтобы правительство было ограничено и управлялось только с согласия управляемых, - все это прекрасные идеи. Мы должны иметь возможность высказывать свое мнение и быть судимыми по достоинству наших идей, в то время как наши средства к существованию зависят от достоинств наших продуктивных усилий и вклада в общество, которое мы разделяем. То, что нами будет править закон, а не человек или люди, претендующие на то, чтобы говорить от имени Бога, - тоже очень хорошая идея. Все это составляет прекрасную основу для общего чувства свободных людей в мире. Идея о том, что мы должны быть освобождены от них, не что иное, как абсурд, а фрагментарное мировоззрение, основанное на марксистской теории и не имеющее ни капли здравого смысла, оскорбляет здравый смысл и человеческое достоинство.

Я утверждаю, что независимо от того, являетесь ли вы американцем или нет, эти ценности составляют основу общего чувства, доступного всем свободным людям, и я поощряю их. Я также поощряю возвышение основных ценностей, которые мы все должны разделять, включая истину, совершенство, свободу, ответственность, ценность заслуг и компетентности, и суждение в соответствии с ними, а не с сектантской или идеологической приверженностью. Я называю это американизмом. Как бы мы его ни называли, я считаю его лучшей отправной точкой для определения общей чувствительности, которая отталкивает интерсекциональность и всю остальную марксистскую теорию, не в последнюю очередь теорию критических рас.

 

Заключение

 

Критическая расовая теория - это катастрофа. В самом простом выражении она представляет собой расовый марксизм. То есть это марксистская теория, которая опирается на веру в то, что расизм, выгодный белым людям, является фундаментальным организующим принципом общества. Это религиозная вера, которая приводит Критическую расовую теорию к принятию многих ужасных взглядов, в конечном счете, для того, чтобы следовать по стопам Карла Маркса, но используя расу как "центральный конструкт для понимания неравенства" (при этом неравенство и конфликт из-за неравенства являются фундаментальным организующим принципом общества) вместо экономического класса. Это стратегический и диалектический сплав неомарксизма, политики идентичности и постмодернизма, корни которого уходят к Марксу, Гегелю и Руссо (и, откровенно говоря, к гностицизму и гностическим культам). Как таковая, она имеет одну функциональную цель: воспитание критического расового сознания, которое является марксистским переосмыслением расизма, каким он всегда был. Она делает это для того, чтобы иметь возможность делать единственное, что она действительно делает: называть все, что она хочет контролировать (а это все), "расистским", пока оно не окажется под контролем теоретиков критической расы. Она не имеет достойного места в нашем обществе и должна быть удалена из всех наших институтов, особенно из сферы образования и права (не говоря уже о медицине).

Основная цель Критической расовой теории - создать две категории людей: тех, кто обладает критическим расовым сознанием, и тех, кого нельзя заманить, принудить или заставить это сделать. Критическая расовая теория существует для того, чтобы привилегировать тех, кто принимает ее сознание, и жестко дискриминировать тех, кто этого не делает. Ее цель - создать условия, при которых она сможет воплотить в жизнь Диктатуру антирасистов - расовое переосмысление марксовой Диктатуры пролетариата - которая заставит нас пройти через переходную фазу "расового равенства" (расового социализма), за которой, по марксистско-гегелевской алхимии, последует "расовая справедливость" (расовый коммунизм). Она не знает, как конкретно это будет достигнуто, но с непреклонным религиозным фундаментализмом верит, что это будет сделано, если они получат достаточную власть и смогут заставить достаточно людей поверить в это (или притвориться, что они верят в это в угоду своей собственной шкуре). Критическая расовая теория существует для того, чтобы "разоблачать расовые противоречия", которые вызывают такое сознание у сочувствующих наблюдателей и институтов и тем самым способствуют захвату (в основном культурной и институциональной) власти, которой она затем будет злоупотреблять в своей неустанной миссии по созданию большего числа верующих, чтобы этот катастрофический