Свора певчих - Даша Игоревна Пар

ревунов в своих целях? Меня скрывали от сэв почти двадцать лет. А кто скрывается среди вас? – намекнула девушка то, что самой лишь недавно пришло в голову. – Впрочем, я же обычная светская сэвушка. Девица праздная и глупая. И раз уж мы всё прояснили, пора бы мне и домой отправляться, вы так не считаете?

Побарабанив пальцами по столу, он по-новому оглядел Реми.

– Сэвы обладают талантами, которые могли бы нам пригодиться. Если правильно мотивировать непослушного сэва, можно многого вместе добиться.

– Вы что, меня вербуете? – это было настолько из ряда вон, что Реми опешила, глядя на несуразного человечка перед собой.

– Пока нет. На данном этапе меня устроит банальный выкуп. Вас неоднократно видели в обществе цесаревича. Думаю, корона не обеднеет, если расщедрится за вашу тушку, – фамильярно заключил он.

– А вот это вы зря! – ответила Реми, вставая с места и готовясь отчётливо произнести кодовую фразу: – Но ваши судьи – ангелы! Так что готовьтесь к страшному суду!

И она закричала, целясь прямо в сердце Иерихона, вот только крик смазался, а девушка вцепилась в виски, закрывая уши от невыносимо-тонкого звука, вибрирующего внутри черепной коробки. Это было так оглушительно, так дезориентирующе, что она попятилась, роняя стул и сама падая на грязный пол. Она не слышала полных довольства слов Иерихона, вовремя нажавшего на коробочку, неприметно стоящую в стороне. Кажется, он и вовсе не ощущал этого невыносимого как зубная боль звука.

Правда недолго длилась радость ревуна – за стенами вразнобой зазвучали выстрелы и крики. А следом распахнулась дверь и его смело вместе с бумагами и настольной лампой к стене, тем самым разбивая коробку и возвращая Реми слух.

Поначалу она оглохла, в камерной тишине сквозь пелену слыша голоса во́ронов, ощущая как её с пола поднимает брат, утирая лицо и глядя на кровь на пальцах – так много её скопилось в ушах девушки. Он потащил сестру на улицу, подальше от облавы, устроенной во́ронами, прижимая Реми к себе, чтобы никакая шальная пуля не выбила девушку из рук.

Дважды они прятались за дверными косяками, трижды уклонялись от неожиданно выскакивавших из-за поворота ревунов, бежавших кто куда как тараканы, чьё логово осветила яркая лампа.

Наконец, он пинком отворил заднюю дверь и вытащил Реми на улицу. Крупными хлопьями падал первый снег. Холод обжёг разгорячённое лицо девушки, и та захохотала в голос, чувствуя, как беснуется адреналин в крови. Она смеялась, глядя на недоумённое лицо брата, а потом подавилась смехом – слух только возвращался и выстрел прозвучал, как щелчок пальцев. На лицо попали крупные капли, а стоявший перед ней брат медленно осел на запорошённую снегом землю.

Глава 23. Объедки от пиршества ненависти

Она сразу увидела стрелявшего. Неля сделала только один выстрел и опрометью бросилась вдоль улицы, когда за ней ринулась Реми. Первый крик пронёсся над головой, второй врезался в мусорный контейнер, выбив крышку и чуть не попав в девушку, зайцем вильнувшую в сторону. Третьим Реми почти угодила в цель, когда выскочившая из-за поворота машина резко тормознула перед ревуншей и та запрыгнула в салон автомобиля.

Реми упала на колени, пытаясь отдышаться, чтобы крикнуть вновь, однако было поздно – ей не хватило сил на волну, она только сбила воздух и снежинки на миг взвились в небо, а потом всё улеглось. Из дома ревунов доносились голоса, из того же поворота, откуда вынырнула машина выскочило несколько сэв, но смысла в этом уже не было – машина скрылась в темноте, и даже свет от задних фар растворился в снежной пелене.

Поднявшись, сэва побежала назад и как раз вовремя – Рене прислонился к стене дома, зажимая рану – пуля прошла навылет сквозь плечо и теперь он досадливо морщился, наблюдая, как кровь стекает на свежий снег.

– Чёрт побери, Рене! – воскликнула Реми, а потом закричала сэвам, требуя о помощи.

Стягивая шарф, она опустилась рядом с братом и, отодвигая его руки, плотно обмотала плечо, чтобы остановить кровь.

– Больше никаких операций, ты меня понял? Ни за что!

* * *

Пока брата штопали в операционной, Реми сидела в комнате отдыха, пытаясь успокоиться. Медсестра накапала ей валерианы, но настойка помогала слабо. Крови было слишком много, а момент выстрела так и стоял перед глазами, трансформируясь в дикую картину, где финал был далеко не так удачен.

За стеной то и дело звучали голоса врачей и медсестёр, какой-то пациент требовал внимания, раздавалась телефонная трель, въезжали каталки, распахивались двери. Больничный шум, весь нервный и колючий от остроты эмоций, от усталости, полный как медных запахов, так и рвотных привкусов с химическими нотками, только подливал масла в огонь. И Реми никак не могла прийти в себя.

То, что должно было пройти как по маслу, чуть не лишило её брата, и она проклинала себя за согласие на операцию. Но уж больно Рене был убедителен. И теперь расплачивался за свои убеждения.

Открылась дверца, звучно задребезжав вставленным в раму стеклом, и к ней присоединился сам Ульрих, довольный до неприличия. Ещё бы! Пока остальные рисковали жизнями, он сидел в засаде, чтобы прийти на всё готовенькое. Как же он её раздражал!

– Довольны результатом? Вы взяли самого Иерихона! Поздравляю, – голосом, скрипящим от ярости, заговорила она, скрещивая руки на груди. – Теперь вы от меня отстанете?

– Это и ваша победа, Ремия. Без вашей убедительной игры, ничего не получилось бы. Выражаю свою признательность. И выдаю кредит доверия – мы слышали всё от первого до последнего слова. Вы не ревун. Простите за подозрительность, доставившую вам столько неприятностей, – миролюбиво ответил Ульрих, присаживаясь рядом.

Девушка чуть закашлялась от собственных слов – горло саднило после крика. Её личный провал – она действовала на эмоциях, совершенно не владея собой, оттого и промахивалась раз за разом. Ей нужно научиться контролировать себя. Чтобы при новой встрече с ревуншей Нелей было чем ответить.

– Что дальше? Вы возьметесь за дело? – бесстрастно поинтересовалась сэва, утихая внутри.

Ульрих как бы в раздумьях покачал головой, но всё-таки утвердительно кивнул.

– Не обещаю скорой расправы, но дело взято в разработку. До Нового года осталось всего ничего. Возможно, взятие Иерихона смягчит сердце императора и последующие события не станут для него обезоруживающим сюрпризом.

* * *

Рене на ночь остался в больнице. Рана, хоть и глубокая, задела мягкие ткани и не достала до внутренних органов. Значит он скоро пойдёт на поправку. Переговорив с ним, Реми заявила, что не останется в клубе Лудус. Узнав,