Попаданка в Сильфиду на боях орков - Мария Максонова

Впрочем, многие орки, чей товар ее интересовал, делали скидку в обмен на «возможность зайти в гости и… ну… эта…» или и вовсе отказывались от платы за товар в обмен на будущее лечение. При этом они понижали голос, зеленели от стыда и иными способами показывали, как им неудобно пользоваться услугами знахарки. Некоторые добавляли, что исцеление требуется «не мне, конечно, и не членам моей семьи, но есть у меня один знакомый…» — а ЗалиКруна кивала и притворялась, будто верит в эти россказни.

Когда АнлиФаркуда была уже нагружена под завязку, ЗалиКруна отправила ее домой отнести покупки, а сама, покосившись на солнце, будто на часы, спохватилась и, схватив меня за руку, потащила в совершенно противоположный «отдел» ярмарки. Здесь продавались… я сперва даже не поняла, что это. Какие-то перья, бусы, тут же кости, чучела животных, шкуры, баночки — короче, какая-то ерунда, но народа у прилавков толклось неожиданно много. Среди торговцев я заметила знакомое лицо — одного из помощников Шамана Соколов, и, сложив два и два, поняла, что это вроде как ряд, где продают разные амулеты и составные части для их создания. Удивительно, но орков сильно интересовала эта тема, здесь были и женщины с дочерями, и мужчины, никто не кривился и не плевался из-за это «антинаучной ерунды», оркам эти вещи казались не просто обыденными, но даже необходимыми.

— СакрКруш, как я рада тебя видеть! — заорала во все горло ЗалиКруна и, словно танк, поперла вперед, распихивая остальных покупателей.

— ЗалиКруна, давно не виделись! — ей в тон наигранно ответил глава моего рода. Рядом с ним стоял, закатив глаза, Лис.

Орки, которые по местным законам считались моими опекунами — буквально отцом и матерью вели себя странно. Они громко и очень наигранно начали интересоваться делами друг друга, будто не общались несколько дней назад. Все это было похоже на какую-то постановочную сценку, и я заметила, что у нее были зрители — остальные орки косились на нас с любопытством.

— Ах, как же я испугалась, когда степь горела! — сокрушалась ЗалиКруна, картинно хватаясь за сердце.

— А вот младший член моего рода, человек БранЛис — он участвовал в тушении пожара, — подхватил подачу СакрКруш.

И начали они расхваливать Лиса: и какой он умный, и какой умелый, и сильный — на боях хорошо себя показал. Мне хотелось не то засмеяться, не то проговорить земное «у вас товар, у нас купец». Потом орки так же «изящно» перешли к теме меня-красавицы, правда, ЗалиКруна на удивление умудрялась меня заодно поругать, что я и не лекарка еще — меня еще учить и учить, если в другое племя уеду, то, конечно, никак лечить не смогу. И по внешности моей прошлась: по фигуре слишком худощавой, рукам слабым и общей человеческой хилости.

— Ну да, ну да, — кивал СакрКруш, — такая девка орчонка-богатыря, конечно, не родит… за человека разве что ее замуж выдать? — будто бы «осенило» его.

— И то верно. Мелка она да слаба, рядом с орком порядочным ребенком смотреться будет. А вот рядом с человеком… — ЗалиКруна подтолкнула меня к Лису и поставила рядом, будто примериваясь. — Вот, нормально. Мы ж не пытаемся верблюда с козой скрещивать, верблюду надобно быть с верблюдицею, козе — с козлом, а человечке с человеком.

— Безмерно благодарен вашей мудрости, знахарка, безмерно, — покивал СакрКруш. — Коли вы так говорите с точки зрения лекарского дела, то как же тут спорить-то?

— Коли попытаться скрестить верблюда с лошадью или коня с козой, то и потомства у них не родится, как бы ни старались, — неожиданно откуда-то из толпы появился Шаман, как всегда с целой свитой. Как я умудрилась его раньше не заметить — ума не приложу. — А ежели скрестить орка и человечку, то дети народятся.

— Но они будут полукровками: куда меньше и слабее настоящих орков, — заметила ЗалиКруна.

— Однако же они смогут унаследовать магическую силу матери. Если же затем полукровку скрестить с полноценным орком, то их потомство получит и магическую силу, и физически от орков никак отличаться не будет.

— «Скрестить», — фыркнула я, не выдержав, — будто о животных говорите.

Взгляд злобных навыкате, будто у жабы, глаз Шамана вперился в меня с яростью:

— А ты, я вижу, так и не научилась держать язык за зубами. Твоим названным родителям нужно подобрать тебе сильного мужа, который сможет держать тебя в ежовых рукавицах.

Лис дернул меня за рукав с намеком, но я его проигнорировала:

— Ветер нельзя удержать силой, он из любых силков вырвется, — ответила я.

— Ты не ветер, и держит тебя простой ошейник, силой напитанный. Нужно выбрать тебе мужем мага, чтоб забыла о ветре и о свободе. Детей рожать и силу свою им передать — вот твоя единственная цель в жизни. Ты должна принести пользу племени так, как племя тебе велит.

«А если нет?» — хотела спросить я, но промолчала, просто продолжала смотреть ему в глаза. Я заметила, что орки обычно избегали взгляда Шамана, чувствовали себя рядом с ним неудобно, начинали дергаться и ежиться. Даже СакрКруш смотрел ему в лицо мельком, а потом предпочитал разглядывать висящие на шее шамана амулеты или что-то еще. А я продолжала смотреть в глаза.

Между нами повисло напряжение, которое, казалось, можно было резать ножом. Шумная ярмарка утихла, суетливые орки удивленно косились на нас. А я все думала: не Шаман ли стал причиной недавних неприятностей? Я, конечно, необъективна, ведь он мне изначально был неприятен. Но других версий у меня не было. Зачем жечь степь, кому это могло понадобиться? И тут Шаман Соколов, который собирался сделать что-то весьма странное с тотемами племен. Очень подозрительно, но никаких доказательств у меня не было.

***

По лицу Шамана вдруг расплылась еще более гадкая, чем обычно, улыбка:

— А это, значит, БранЛис, человек, который хорошо показал себя на боях? Не всякий человек может пройти через испытание. Занять первые места не сможет ни один, но хотя бы встать вровень со слабейшими — уже достижение для вас, не так ли? — Лис отчетливо скрипнул зубами. — Хотя даже так, вряд ли найдется орчий род, что отдаст женщину замуж за такого слабого бойца, ведь он не станет ей защитой и опорой.

Лис явно злился, но после вопроса взял себя в руки и безмятежно улыбнулся:

— Вы правы, досточтимый Шаман,