Свора певчих - Даша Игоревна Пар

Девушка остановилась и устало привалилась к стене, прикрывая глаза. Она больше не могла идти – нога болела всё сильнее, а двигаться неизвестно куда не имело смысла. Они окончательно заблудились.

– Я думал, что подземные морликаи – это сказки, а отец заморозил стройку из-за дороговизны. Как они здесь выжили? – задумчиво протянул парень, осторожно касаясь синяка под глазом и проверяя раздувшийся нос.

Ему было трудно смотреть в глаза Реми, ему казалось, что он подвёл её и виноват в том, что девушка оказалась здесь.

– Знать не хочу. Выбраться бы, – отмахнулась та, отлипая от стены и меняя решение.

Никто не придёт на помощь. Никто не знает, где они. А значит нужно двигаться. Заметив, что парень остался стоять на месте, разглядывая грязные руки, на которых засохла кровь, она подошла к нему и прикрыла их своими, снизу вверх глядя в его опустевшие глаза.

– Эй, мы справимся. Мы же потомки ангелов, что нам эти катакомбы? Просто продолжим идти, пока не увидим или услышим что-то, что укажет на выход. Это же не лабиринт из старых сказок. Найдём канализацию или чей-то тайник, может есть те, кто живёт внизу. Помнишь, мы находили чьи-то шмотки?..

– Ага, а чуть дальше наткнулись на крыс. Интересно, что их преследовало? И другой вопрос, тебе не кажется, что мы слишком глубоко забрались? Оглянись, эта часть выглядит древнее прочих!

– Значит вернёмся назад и попробуем найти другие туннели. Может удастся услышать течение подземной реки, – её ладонь переместилась на его щеку, и она мягко улыбнулась, стараясь не морщиться от боли.

Девушке хотелось передать немного своей уверенности, которую сама она едва чувствовала.

– Мне страшно, – признался Костя. – Хотя всегда думал, что ночь дебюта навсегда останется самой страшной. Ревуны на моих глазах убили деда, маму и дядю. И покалечили отца. В ту ночь я спрятался вместе с сестрой под праздничным столом. Я зажал ей рот, чтобы никто не услышал детский плач. И смотрел через скатерть на захватчиков, убивающих моих близких и их друзей. И ничего не мог сделать.

Он одеревенел от воспоминаний, вновь переносясь в ту жуткую ночь. Его глаза бессмысленно уставились в одну точку и только прикосновение Реми вернуло назад. Оглядевшись, он прерывисто вздохнул.

– После той ночи Кристине больше не удавалось пробудить мой голос. Отец думал, что причина в травме. Долгие годы он искал лечения, которого не существовало. Я думал, что больше никогда не смогу петь нижним голосом. До встречи с тобой, – Костя как-то по-новому взглянул на девушку, и та смутилась.

– А я не хотела петь. Стать сэвой, тем самым превращая прошлое в ничто. Это ведь страшно – видеть, как от твоего крика происходит взрыв. Такое не забыть, – она прикусила нижнюю губу. – Но мне пришлось отказаться от глупых убеждений, ведь голос – моя единственная защита. Сегодня он снова спас мне жизнь.

– Хотел бы я, чтобы голос вернулся по моему желанию. Однако в семье сквозь поколения рождаются безголосые дети. Видимо такова моя судьба.

– Но я же пробудила тебя? Или это временный эффект?

Парень пожал плечами. Не то место, чтобы экспериментировать, и он подсознательно чувствовал, что сам по себе не запоёт никогда.

– Что-то мы заболтались. Ты как, идти можешь?..

Снова тронувшись в путь, теперь на каждой развилке они сворачивали направо, решив, что так больше шансов найти выход. Несколько раз сэвы натыкались на старые схроны с запечатанными бочками. Пробирались по узким, как горлышко бутылки, проходам. Бывало выбранный маршрут оканчивался завалами, и они возвращались назад.

Чтобы отвлечься, по очереди стали рассказывать друг другу истории – смешные и не очень. Реми призналась, что скучает по прежней жизни. Что она часто вспоминает, как просто было тогда. А Костя поделился мечтой объехать весь мир. Больше всего его манила территория древнего государства Египет. Сейчас эта местность входит в Сентийское объединение, а раньше она была колыбелью человеческой цивилизации.

Фараоны строили себе усыпальницы в виде пирамид, их хоронили в саркофагах, проводя перед этим сложную процедуру мумификации. Парень даже рассказал в подробностях, как она делается, и Реми негромко захихикала, представляя, насколько нелепой может быть вера.

Конечно, их разговор вновь обратился к случившемуся. К тому, зачем ревунам тайная сокровищница императора. Каков их план, как они вообще узнали об этом месте и смогли сделать тайный проход?

Поговорили о политике, об изменениях и Костя признался:

– Если не запою до летнего равноденствия, отец объявит наследницей Кристину. Хоть мачеха и противится этому решению, мечтая дотянуть до дебюта своего сына, на отца давят министры – нельзя, чтобы у престола так долго не было официального наследника.

– Кристина может стать императрицей? Она… – девушка замялась, пытаясь подобрать слова.

– Не подходит. Это понимают все, кроме отца. Но что остаётся? Мою кандидатуру исключат из-за отсутствия голоса, а Сашка слишком мал – непонятно, что из него вырастет. К тому же Марина из Ястребов, её свадьба с отцом – чисто политический союз. Сажать на трон бывших врагов Орловых – так себе затея.

Девушка пожала плечами. В таких тонкостях она ещё не разбиралась – и так слишком большой объём новых знаний свалился за последний месяц.

В конце концов, они устали говорить. Они вообще страшно устали. Устали бояться, устали замирать от каждого подозрительного звука. Устали вглядываться во тьму, пытаясь хоть что-то разглядеть. Устали идти. Но остановиться больше не могли.

Реми страшно хотела пить. Во рту будто что-то испортилось, было слишком затхло и горько одновременно. Переставляя ноги, давно не обращая внимания на ноющую боль, она представляла себе горные ручьи, чистейшую водицу, спускающуюся вниз. А ещё водопады, бросающие тонны воды прямо на камни. Ей даже мерещился этот звук, настолько сильно она вообразила эту картинку.

– Реми… Рем! Ты слышишь? – заплетающимся, монотонным голосом пробормотал Костя, останавливаясь.

Девушка по инерции сделала несколько шагов, пока не застыла, не понимая перемены.

– Это вода! Чёрт побери, где-то здесь течёт река!

– Не просто река, я думаю – это выход. Чувствуешь? Стало свежее. Воздух чище, – хрипло выговорила она, прижимаясь ухом к стене, простукивая её. – Да, прямо за этой стеной!

Они шли вдоль неё, надеясь найти поворот к выходу, но чем дальше уходили, тем глуше становились звуки, и они вернулись. Получается, что только здесь старые катакомбы соединяются с новыми. И если они уйдут, то неизвестно когда смогут найти выход.

– Проклятье, – простонала Реми, в изнеможении глядя на Костю. – Есть только один способ выбраться.

– Если мы закричим – то можем похоронить себя под обвалом, – медленно ответил он,