Гадюка - Джон Вердон

— Где?

Она ткнула в дальний угол трейлера, где крепилась цепь:

— Там.

— И он не сорвался, когда какой-то чужак увёл вашу машину?

— Понятия не имею, как он себя вёл. Ночью меня здесь нет.

— Жаль. Может, вам удалось бы спасти свой эвакуатор.

Она промолчала.

Гурни улыбнулся:

— Спасибо за время, мисс Веско.

Они двинулись к машине; дверь трейлера захлопнулась у них за спиной.

Хардвик цокнул:

— Лживая тварь.

— Ничего удивительного. Как насчёт «Lanka’s Specialty Foods»?

Центр Гарвилла выглядел хмуро — закопчённые кирпичные фасады давили. «Lanka’s Specialty Foods» прятался на боковой улочке, в стороне от главной. Гурни въехал на парковку «Только для клиентов» у одноэтажного здания.

— Если Ланка на месте, — сказал Гурни, — я зайду по методу, как на процессе Слейда, — посмотрим, что выйдет. Ты появишься через пару минут и присмотришь, как он реагирует. Если он вообще там.

— То есть спасать твою шкуру, если дело пойдёт плохо?

Гурни вышел, обошёл фасад. Сразу бросилась в глаза табличка с ограниченным графиком: с полудня до четырёх, только по будням. Он толкнул дверь; где-то в глубине звякнул колокольчик.

Узорчатый жестяной потолок, лампы накаливания, деревянные стеллажи — всё из прошлого. Ни покупателей, ни кассира — никого.

Полки уставлены консервированными деликатесами, в основном импортом. Ценников нет. Всё укрыто тонкой пылью. Над полками — большие сепия-репродукции, рассказы о «славной истории» лавки.

Единственной современной приметой были камеры — высоко на торцевых стенах проходов. В глубине — старомодный мясной прилавок из белой эмали и тяжёлого стекла — пустой. Над ним — фотография двоих плотных мужчин в фартуках: один седой, второй чёрноволосый. Похожи как отец и сын.

В стене под фото распахнулась дверь, и из-за витрины вышел худой тёмноволосый мучина в чёрной шёлковой рубашке.

— Чем помочь?

— Любуюсь вот этим снимком, — сказал Гурни, кивнув на фото.

Мужчина промолчал.

— Это Бруно Ланка и его отец?

— Вы кто?

— Дэвид Гурни.

— Чем помочь?

— Хотел поговорить с Бруно.

— Его нет. — Голос был ровен, как его взгляд.

— Известно, когда будет?

— Может позже, может завтра. Зачем?

— По личному делу.

— Что ему передать?

— Скажите: дело об убийстве Ленни Лермана рассматривают заново.

Тишина.

— Скажите: в связке с делом Сонни Лермана.

Мужчина застыл, словно просчитывая тактику. Его взгляд скользнул к дальнему торцу прохода.

Гурни оглянулся — там стоял Хардвик, пальцы легли на ворот ветровки, а ледяная голубизна глаз мерцала опасно.

Ни один не сказал ни слова — пока они не выехали с парковки и не взяли курс из Гарвилла, к Уолнат-Кроссинг.

— Это место — явная чёртова ширма, — бросил Хардвик.

Гурни кивнул:

— Значит, у Ланки достаточно политического прикрытия, чтобы не шифроваться. И парень из-за мясного прилавка — не продавец. Я узнал его с первого взгляда.

— Ты знаешь этого мелкого подонка?

— Это тот, кого набросала Тесс Ларсон. Или его близнец.

44.

Высадив Хардвика у «Хоум Депо», Гурни поехал домой. По пути остановился у сарая — проверить, всё ли чисто. Взяв грабли, вошёл, поводил глазами: всё было спокойно, в порядке. Он пошел к дому.

Мадлен была в курятнике, перекладывала солому из тюка в пристройку к дому. Гурни заметил ружьё, прислонённое к стене — в паре футов от тюка. Она, поймав его взгляд, пояснила: держит под рукой.

Гурни спросил, умеет ли она обращаться с пистолетом. Она заверила: да, прошла утром курс «восстановления навыков». YouTube — прекрасный ресурс для новых умений, добавила.

Возвращаясь в сарай с очередной охапкой, Мадлен остановилась в дверях, а он спросил, к чему столько соломы.

— Альпакам же должно быть уютно, — ответила она.

— А ещё зачем? — уточнил он.

— Ты знаешь, к чему я, — отрезала она.

Она выглядела слегка удивлённой и сказала:

— Если хочешь, возьми соломы, я помогу расстелить.

— Хорошо. Я только в дом — и вернусь, — сказал он. Удивление испарилось. Зайдя в туалет, он решил заодно проверить почту. Выделялось письмо от Кэм Страйкер — по сути, повтор её голосового. Он перечитал, убеждаясь: письмо продиктовано страхом, злостью и бессилием, маскирующимися под силу. «Серая зона» закона не отменяет факта, что неприятности она устроить может, значит, нужно подготовиться: собрать факты до встречи.

Он уселся к столу, приводя мысли в порядок — начав с рассказанного Норой Рамстен. Позже, уже в постели с Мадлен, он вспомнил, что обещал помочь с соломой. Она не упрекнула его забывчивость — даже за ужином, где обычно обсуждали тревоги и досады. Тишина её настораживала.

Первые годы в Уолнат-Кроссинг у них не совпадали ожидания — что и порождало напряжение, связанное с его делами об убийствах. Она мечтала о новой жизни — подальше от стресса жены полицейского, — но оказалось, что он снова влезает в опасные дела и работает в городе.

Казалось, баланс налаживается, но затем в её голову закралась мрачная мысль: не пойдёт ли их союз по пути брака её родителей? Жарких ссор у них не случалось — но и ярких всплесков тоже. Может быть, отсутствие конфликтов — тревожный признак того, что отношения движутся не туда.

Он вспомнил вопрос психотерапевта много лет назад, незадолго до развода с первой женой:

— Что делает брак успешным?

Гурни выдал список: любовь, терпение, понимание, доброта, прощение. Терапевт ответила: всё верно, но не хватает главного — партнёрства. Без него отношения кажутся незаконченными. Большинство людей, сказала она, ищут не партнёра — а того, кто будет о них заботиться либо даст желаемое.

Лёжа ночью, он думал, что значит быть партнёром. И когда вдалеке завыли койоты, он почувствовал себя одиноким, как никогда.

45.

Утром, в 9:55, он въехал на парковку окружной администрации.

Здание — образцовая скука институциональной архитектуры 60-х: безжалостно прямоугольное, безрадостное и дешёвое. Офис окружного прокурора занимал парадный угол первого этажа. В 9:59 он толкнул матовую стеклянную дверь и вошёл в приёмную: серый ковёр, бежевые стены, чрезмерно яркий свет — агрессивная простота.

Слева — ряд неудобных стульев «датского модерна». Справа — две полукабинки. На дальней стене — три матовых двери. На средней: «ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР». У стола рядом — женщина с застывшей хмурью привратника, чуткого к надвигающейся беде.

— Чем могу помочь?

— Дэвид Гурни к Кэм Страйкер.

Она указала на стулья:

— Подождите там.