Страшные русские сказки - Русские сказки

– Много ты потрудился, служивый! Потрудись ещё: приходи сегодня ночью да свези мою дочку на кладбище.

– Хорошо, приду! – сказал солдат и бегом домой.

– Ну, друг, что бог дал?

– Слава богу, дедушка, уцелел! Купец просил побывать к нему ночью, отвезти его дочь на кладбище. Идти али нет?

– Пойдёшь – жив не будешь, и не пойдёшь – жив не будешь! Однако надо идти; лучше будет.

– Что же мне делать? Научи.

– А вот что! Как придёшь к купцу, у него всё будет приготовлено. В десять часов станут с покойницей сродственники прощаться, а после набьют на гроб три железных обруча, поставят его на дроги, в одиннадцать часов велят тебе на кладбище везти. Ты гроб вези, а сам в оба гляди: лопнет один обруч – не бойся, смело сиди; лопнет другой – ты всё сиди; а как третий лопнет – сейчас скачи через лошадь да скрозь дугу и беги задом. Сделаешь так, ничего тебе не будет!

‎Солдат лёг спать, проспал до вечера и отправился к купцу. В десять часов стали с покойницей сродственники прощаться; потом начали железные обручи нагонять; нагнали обручи, поставили гроб на дроги:

– Теперь поезжай, служивый, с богом!

Солдат сел на дроги и поехал; сначала вёз тихо, а как с глаз уехал, припустил что есть духу. Скачет, а сам всё на гроб поглядывает. Лопнул один обруч, за ним другой – ведьма зубами скрипит.

– Постой, – кричит, – не уйдёшь! Сейчас тебя съем!

– Нет, голубушка! Солдат – человек казённый; их есть не дозволено.

Вот лопнул и последний обруч – солдат через лошадь да скрозь дугу и побежал задом. Ведьма выскочила из гроба и кинулась догонять; напала на солдатский след и по тому следу повернула к лошади, обежала её кругом, видит, что нет солдата, и опять в погоню. Бежала-бежала, на след напала и опять повернула к лошади… Совсем с толку сбилась, разов десять назад ворочалась; вдруг петухи запели, ведьма так и растянулась на дороге!

‎Солдат поднял её, положил в гроб, заколотил крышку и повёз на кладбище; привёз, свалил гроб в могилу, закидал землёю и воротился к купцу.

– Всё, – говорит, – сделал; бери свою лошадь.

Купец увидал солдата и глаза выпучил:

– Ну, служивый, я много знаю; об дочери моей и говорить нечего – больно хитра была; а ты, верно, и больше нашего знаешь!

– Что ж, господин купец, заплати за работу.

Купец вынул ему двести рублёв; солдат взял, поблагодарил его и пошёл угощать свою родню. На том угощенье и я был; дали мне вина корец, моей сказке конец.

4.

Записано в Шенкурском уезде Архангельской губ.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, у этого царя был сын. Когда царевич стал на возрасте, отец его женил; но жена его не любила: начинал ли он к своей жене ласкаться, она сейчас его отталкивала. Царевич часто жаловался на неё своему отцу и, наконец, стал с горя проситься по чужим землям странствовать. Отец позволил. Вот он оседлал своего доброго коня и отправился в путь-дорогу; долго ли, коротко ли – приезжает в одно отдалённое государство. Тамошний царь увидал Ивана-царевича, обласкал его и стал говорить:

– Послушай, Иван-царевич, будь мне брат, сослужи мне службу: вызывает меня соседний король на войну, так помоги своей силою!

Иван-царевич не отказался, и, как утро настало, оба они отправились на войну. Иван-царевич побил всё неприятельское войско и самого короля в плен взял. После бою, воротившись домой, царь его угостил-употчевал и положил спать на свою постель.

‎Только царевич улёгся и стал засыпать, вдруг прилетела колпица[55], сняла перья – сделалась девица; будит его, сама приговаривает:

– Возлюбленный мой царь! Аль не хочешь для меня проснуться да поговорить со мной? Мой муж Ванька в чистое поле уехал, уж его давно собаки разорвали!

Не успела она речь скончать, как Иван-царевич узнал в ней свою жену, вскочил с постели, махнул мечом и отрубил ей правую руку. Вскрикнула она, обратилась колпицею и улетела домой. Долго ли, коротко ли – воротился Иван-царевич в своё государство и спрашивает:

– Где моя жена?

Отец говорит:

– Дома.

– А коли дома, пусть ко мне выйдет.

Вышла она об одной руке. Иван-царевич рассказал отцу, отчего у ней рука отрублена; тотчас же велел её на воротах расстрелять, а сам после на другой женился.

5.

Жила-была старуха – страшная колдунья; у нее были дочь да внучка. Пришло время помирать старухе; призывает к себе свою дочь и так наказывает:

– Смотри, дочка, как я помру – ты не обмывай моё тело тёплою водицею, а возьми котёл, вскипяти самого крутого кипятку да тем кипятком и ошпарь всё меня.

После этого полежала колдунья хворою дня два-три и померла. Дочь побежала по суседям с просьбою, чтобы пришли пособить ей обмыть старуху; а в избе осталась одна малая внучка; и видится ей: вылезли вдруг из-под печки два чёрта – большой да крохотный, подбежали к мёртвой колдунье; старый чёрт схватил её за ноги, как дернул – сразу всю шкуру сорвал, и говорит чертёнку:

– Возьми себе мясо, тащи под печку!

Чертёнок подхватил мясо в охапку и унёс под печь. Оставалась одна старухина шкура; старый чёрт залез в эту шкуру и лёг на том самом месте, где лежала колдунья.

‎Вот воротилась дочь, привела с собой с десяток баб, и принялись они убирать покойницу.

– Мама, – говорит девочка, – а без тебя с бабушки шкуру стащили.

– Что ты врёшь?

– Право, мама! Вылез из-под печки такой чёрный-чёрный, содрал шкуру, да сам в неё и залез.

– Молчи, негодная! Ишь что выдумала! – закричала старухина дочь, принесла большой котёл, налила холодной воды, поставила в печь и нагрела крутого кипятку; потом подняли бабы старуху, положили в корыто, взялись за котёл и разом весь кипяток на неё вылили. Чёрт не вытерпел, выскочил из корыта, бросился в дверь – и пропал совсем со шкурою. Бабы смотрят: что за чудо? Была покойница, да и нет её! Ни убирать, ни хоронить некого; в глазах черти унесли!

Рога

Записано в Малоархангельском уезде Орловской губ. П. И. Якушкиным

Жил-был батрак; дал ему бог большую силу. Узнал он, что к царской дочери змей летает, и похвастался:

– Никто, – говорит, – не изведёт лютого змея, а я изведу!

Услыхали его похвальбу люди государевы, пристали к нему: «Иди, батрак! Вылечи царевну». Взялся за гуж, не говори, что не дюж; пошёл батрак к царю и сказывает ему:

– Я-де могу царевну вылечить; что