Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант

символическом триумфе в Персидском заливе, пересекая западную Азию, достигая Средиземноморья,18 и основал первую в истории великую империю. Пятьдесят пять лет он властвовал, пока о нем слагали легенды и готовились сделать его богом. Его правление закончилось, когда вся его империя восстала.

Его сменили три сына. Третий, Нарам-Син, был могущественным строителем, от работ которого не осталось ничего, кроме прекрасной стелы, или мемориальной плиты, на которой запечатлена его победа над малоизвестным царем. На этом мощном рельефе, найденном де Морганом в Сузах в 1897 году и ставшем сокровищем Лувра, изображен мускулистый Нарам-Син, вооруженный луком и дротиком, с царским достоинством ступающий на тела поверженных врагов и, видимо, готовый ответить быстрой смертью на призыв побежденных о пощаде; а между ними падает, умирая, другая жертва, пронзенная стрелой в шею. За ними возвышаются горы Загрос, а на одном из холмов изящной клинописью записана победа Нарам-сина. Здесь искусство резьбы уже взрослое и уверенное, уже направляемое и укрепляемое давней традицией.

Сожжение дотла - не всегда долговременное несчастье для города; обычно это преимущество с точки зрения архитектуры и санитарии. К двадцать шестому веку до нашей эры Лагаш снова процветает, теперь уже при другом просвещенном монархе, Гудеа, чьи коренастые статуи являются самыми выдающимися остатками шумерской скульптуры. Диоритовая фигура в Лувре изображает его в благочестивой позе, с головой, перекрещенной тяжелой лентой, напоминающей модель Колизея, со сложенными на коленях руками, обнаженными плечами и ступнями, короткими пухлыми ногами, прикрытыми юбкой в виде колокола, расшитой множеством иероглифов. Сильные, но правильные черты лица выдают человека вдумчивого и справедливого, твердого и в то же время утонченного. Гудеа почитался своим народом не как воин, а как шумерский Аврелий, преданный религии, литературе и добрым делам; он строил храмы, способствовал изучению классических древностей в духе экспедиций, которые его раскопали, и закалял силу сильных в милосердии к слабым. Одна из его надписей раскрывает политику, за которую народ после его смерти поклонялся ему как богу: "В течение семи лет служанка была равна своей госпоже, раб ходил рядом со своим господином, и в моем городе слабые отдыхали рядом с сильными".19

Тем временем "Ур Халдейский" переживал одну из самых процветающих эпох в своей долгой карьере с 3500 г. до н. э. (предполагаемый возраст древнейших могил) по 700 г. до н. э. Его величайший царь Ур-Энгур подчинил своей мирной власти всю западную Азию и провозгласил для всего Шумера первый в истории обширный свод законов. "Законами праведности Шамаша навеки установил я справедливость".20 Когда Ур разбогател благодаря торговле, которая шла через него по Евфрату, Ур-Энгур, подобно Периклу, украсил свой город храмами, а в подвластных ему городах Ларсе, Уруке и Ниппуре развернул пышное строительство. Его сын Дунги продолжал его дело в течение пятидесяти восьми лет правления и правил так мудро, что народ обожествлял его как бога, вернувшего им древний рай.

Но вскоре эта слава померкла. Воинственные эламиты с востока и восстающие амориты с запада обрушились на досуг, процветание и мир Ура, захватили его царя и разграбили город с первобытной тщательностью. Поэты Ура воспевали печальные песнопения об изнасиловании статуи Иштар, их любимой богини-матери, вырванной из своего святилища профашистскими захватчиками. Форма этих стихов неожиданно от первого лица, а стиль не радует искушенный слух; но за четыре тысячи лет, отделяющих нас от шумерского певца, мы чувствуем опустошение его города и его народа.

Меня враг изнасиловал, да, немытыми руками;

Его руки опустошили меня, заставив умереть от ужаса.

О, я несчастен! В нем нет ни капли почтения!

Снял с меня одежды и облек в них свою супругу,

Вырвал у меня драгоценности и украсил ими свою дочь.

(Теперь я хожу по его дворам - сам ищу его.

В святилищах. Увы, в тот день, когда мне предстояло отправиться в путь, я дрожал.

Он преследовал меня в моем храме; он заставил меня дрожать от страха,

Там, в моих стенах; и как голубь, что трепещет, падает

На стропиле, как порхающая сова в скрытой пещере,

Как птица, он погнался за мной от моего святилища,

Из моего города, как птица, он гнался за мной, а я вздыхала,

"Далеко позади, позади меня - мой храм".21

Так в течение двухсот лет, которые для наших эгоцентричных глаз кажутся лишь пустым мгновением, Элам и Амор правили Шумером. Затем с севера пришел великий Хаммурапи, царь Вавилона; отвоевал у эламитов Урук и Исин; не спешил двадцать три года; вторгся в Элам и захватил его царя; установил свою власть над Амором и далекой Ассирией, создал империю невиданной мощи и дисциплинировал ее всеобщим законом. На протяжении многих веков, вплоть до возвышения Персии, семиты будут править страной между реками. О шумерах больше ничего не слышно; их маленькая глава в книге истории была завершена.

2. Экономическая жизнь

Почва-Индустрия-Трейд-Классы-Наука

Но шумерская цивилизация сохранилась. Шумер и Аккад по-прежнему производили ремесленников, поэтов, художников, мудрецов и святых; культура южных городов ушла на север по Евфрату и Тигру в Вавилонию и Ассирию как первоначальное наследие месопотамской цивилизации.

В основе этой культуры лежала почва, плодородная благодаря ежегодному разливу рек, набухших от зимних дождей. Этот разлив был не только опасен, но и полезен; шумеры научились безопасно направлять его по оросительным каналам, пересекавшим их землю; в память об этих ранних опасностях они слагали легенды о потопе, о том, как в конце концов земля была отделена от воды, и человечество было спасено.23 Эта ирригационная система, датируемая 4000 г. до н. э., была одним из величайших достижений шумерской цивилизации и, несомненно, ее основой. С этих тщательно поливаемых полей собирали обильные урожаи кукурузы, ячменя, полбы, фиников и многих овощей. Рано появился плуг, запряженный волами, как это было даже у нас до вчерашнего дня, и уже оснащенный трубчатой сеялкой. Собранный урожай обмолачивали, волоча по нему огромные деревянные сани, вооруженные кремневыми зубьями, которые резали солому для скота и освобождали зерно для людей.24

Это была во многом примитивная культура. Шумеры использовали медь и олово, иногда смешивали их для получения бронзы; время от времени они заходили так далеко, что делали крупные орудия из железа.25 Но металл по-прежнему был роскошью и редкостью. Большинство шумерских инструментов были из кремня; некоторые, например серпы для срезания ячменя, - из глины; а для изготовления некоторых более тонких изделий, таких как иглы и шилья, использовались слоновая кость и кость.26 Ткачество осуществлялось в больших масштабах под наблюдением надсмотрщиков, назначаемых царем,27 в соответствии с последней модой на контролируемую государством промышленность. Дома строились из