Заклинатель снега - Эрин Дум

– Я справлюсь! – попыталась я его успокоить, подхваченная гребнем.

Я удержала равновесие, перенеся центр тяжести на пятки, как он меня учил, хотя вода ходила под доской ходуном. Чудом устояла.

– Видел? – крикнула я радостно. – Теперь я поняла, как…

Но затем меня рывком потянуло назад, и на мгновение я зависла в пустоте, прежде чем упасть в воду.

Меня снова охватило холодом. Я вынырнула, ослепленная, оглушенная, с солью на языке. Ноги больше не нащупывали дна. Я начала быстро двигаться, чтобы удержаться на поверхности. Океан шумел.

– Айви! – услышала я вдалеке.

Нейт махал рукой. Я тоже подняла руку, давая знать, что со мной все в порядке, но он не переставал меня звать.

– Айви! Уходи оттуда! – услышала я.

Лицо у Нейта было испуганное.

Позади меня раздался ужасный рев. Я обернулась. На меня надвигалась высоченная водяная стена, увернуться от которой было невозможно.

Удар был чудовищным: волна захлестнула меня, затолкала под воду, и океан надо мной сомкнулся.

Я почувствовала, как стянуло лодыжку, сильным ударом из моих легких вышибло почти весь воздух, стало страшно, в уши будто рычал огромный зверь, готовый меня сожрать.

Я пинала ногами воду, пытаясь восстановить контроль и вернуться на поверхность, но мне как будто что-то мешало, какая-то невидимая сила. Доска была во власти волн, лиш натянулся и не давал мне нормально плыть.

Горло сжалось, в груди горело. Мне не хватало воздуха. Я вытянула вверх руку, широко раскрыла глаза, в мути увидела колеблющиеся вспышки света и, судорожно двигая ногами, попыталась до них добраться.

Я была почти там, почти на поверхности, где был воздух, мне был нужен воздух, но я чувствовала, что меня как будто засасывает вниз, и это ощущение вызывало панику.

Меня толкнуло в сторону и перевернуло. Все как будто опрокинулось вместе со мной. Колено уперлось в живот, и я так сильно стиснула зубы, что почувствовала во рту вкус крови. Вокруг холодная муть, плотный водяной туман.

Мне вдруг стало больно. Боль пульсировала под кожей. Меня как будто кто-то душил. В отчаянии я схватилась за шею. Потом из последних сил попыталась плыть вверх, двигаться, делать что-нибудь, чтобы спастись.

Это невозможно, это глупо – нельзя так просто взять и утонуть. Нужно просто плыть, просто добраться до воздуха, ведь это несложно.

Легкие горели, сердцебиение замедлилось, гулко стучало в ушах, руки и ноги онемели. Я почувствовала, что у меня не осталось сил.

Вокруг все содрогнулось от нового толчка, как при землетрясении. И меня как будто вывернуло наизнанку. Я больше ничего не чувствовала, только черный хаос вокруг.

Я видела свои волосы, они плавно качались у лица, и сквозь муть – бледные пятна света вдалеке. В этой агонии я увидела свой конец. Все-таки тону… Как глупо…

И пока на меня обрушивалась тьма, я из последних сил протянула руку вверх. Туда, где было недостижимое спасение. Туда, где в темноте виднелся освещенный бревенчатый дом.

Потом в меня разом хлынула ледяная вода. Она прорвалась через горло, проникла в каждый уголок и щель моего тела, и последнее, что я почувствовала, было невыносимое жжение.

А потом… больше ничего не было.

Ничего.

Глава 12

Прочь с глаз

Холодно не было и не было темно. Я оказалась внутри чего-то без конца и без начала, как случалось в снах. Под ногами было что-то мягкое и знакомое моему сердцу.

Когда я открыла глаза, одного взгляда оказалось достаточно, чтобы все понять: я видела горные вершины и вековые леса, прозрачные озера в окаймлении папоротника, бесконечные долины, знакомые облака и реки, сверкавшие, как хрустальные ленты, – это моя Канада. Все здесь было как прежде, дышало гармонией. Именно там я его и увидела. В отражении горизонта он будто светился. От него падала тень, и на земле оставались следы от шагов, чего не было в моих снах.

Папа пришел встретиться со мной – более реальный, чем когда-либо. Я видела только его силуэт, но ощущала его присутствие так отчетливо, как никогда раньше. И еще я видела его теплые глаза. Он остановился передо мной и улыбнулся.

– Айви, – сказал он не своим голосом.

Я с отчаянием всматривалась в каждую черточку его лица, но видела лишь странный, мягкий свет. Я протянула к нему руки, но он не взял их в свои.

«Останься со мной, никогда больше не покидай меня!» – хотела я сказать ему, но в сдавленном горле как будто стояла вода и не давала говорить.

– Айви, – сказал он снова, не шевеля губами, прекрасный и самый родной мой человек.

Кончики пальцев онемели, когда я попыталась взять его за руку. Она была ледяной.

– Не оставляй меня, пожалуйста!

Теперь подушечки пальцев горели, и чем отчаяннее я тянулась к нему, тем меньше чувствовала их.

Позади него поднималось солнце. Оно становилось огромным и вскоре заняло собой все пространство.

– Айви… – услышала я, прежде чем небо рухнуло.

Нет, нет, нет, пусть это длится! Мне хотелось остаться там, в том чудесном месте. Там, где был папа, где был дом, свет, в котором сияла даже моя бледная кожа.

Потом все исчезло, и меня обдало ледяным холодом.

Долгий прыжок души в пустоте… Изрыгнулась вода, стоявшая в горле. И еще, и еще. Первое, что я почувствовала, – свое дыхание, глухое и хриплое.

От очередного спазма скрутило внутренности. Меня рвало водой, потом перестало. Тело трясло мелкой дрожью. Тяжесть в голове, соль на языке, горящая грудь, скукоженные в судороге мышцы. Мало-помалу вернулось зрение. Я поняла, что лежу на боку. Подо мной был песок. Было солнечно. Ветер. Блестит полоска океана.

Океан! Реальность обрушилась на меня в одну секунду. Я вспомнила удары в толще воды, беспомощность, жуткий страх, чувство, что умираю, и мне стало страшно. Я снова оказалась во тьме, в черном хаосе, паника превратилась в крик, который вырвался из моего живота, а затем… замер на моих губах.

Я откинулась на спину. Зрачки перестали метаться, как встревоженные насекомые, и остановились на том, что было надо мной – и как будто небо упало во второй раз, и весь мир затих, усмиренный коротким вздохом, коснувшимся моего лица.

Надо мной склонился Мейсон. Не папа. Не Джон. Он – с полуоткрытым ртом, лихорадочно-красными губами, мокрыми волосами, с которых мне на щеки падали колкие капли. Он смотрел на меня испуганными глазами, как будто я была чем-то страшным и прекрасным одновременно.

И когда я встретилась с этими глазами, блестевшими в свете дня,