Униженная невеста дракона или Хозяйка зимнего поместья - Полина Никитина

между собой, демонстративно игнорируя мой голос.

Раздражение внутри не просто закипает, а бодро льётся через бортик. Терпение лопается, как стенки мыльного пузыря.

- Довольно! Я живой человек, а не манекен! - возмущённо восклицаю, начиная срывать с себя ткань.

Брюнетка недовольно поджимает губы и, наконец, снисходит до ответа:

- Прошу прощения, леди Вэйн, но у нас чёткий приказ лорда Вэйна.

- И какой же? - сверлю её гневным взглядом и нервно постукиваю правой ступнёй по полу.

- Не слушать леди Вэйн и не поддаваться на её провокации.

- Что?! - от возмущения у меня перехватывает дыхание. - Какие ещё провокации?

- Нелепые и бессмысленные, - цитирует его брюнетка как по бумажке.

Сжимаю кулаки, чувствуя, как к щекам приливает жар.

Ну, погоди у меня, изверг чешуйчатый! Да чтоб у тебя эта самая чешуя три года чесалась и отваливалась! Хоть я её в глаза не видела.

Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, заставляя себя успокоиться. Ладно, будь по-вашему. Пусть делают что хотят - всё равно выбора нет, да и они люди подневольные.

Молча терплю, пока армия служительниц красоты колдует над моими волосами, снова втирают в кожу какие-то притирания и масла, подводят глаза и красят губы.

Когда всё готово, невольно замираю перед зеркалом. В отражении - незнакомая мне женщина.

Изящная, утончённая красавица с идеальной осанкой и точёными чертами лица. Волосы уложены в сложную причёску, украшенную жемчужными нитями. Платье из воздушного шёлка, подчёркивает фигуру, но выглядит неуместным в разгар зимы.

Нет, это не я.

Красивая кукла, выставочный экземпляр, но не живой человек. Чувствую себя неуютно в этом образе, будто надела чужую кожу.

Тяжело дыша, спускаюсь по лестнице в холл, где меня уже ждёт лорд Вэйн.

Проклятый муж стоит, небрежно опершись на перила - само воплощение власти и превосходства. Тёмные волосы идеально уложены назад, чёрный камзол с серебряной вышивкой сидит безупречно, начищенные сапоги блестят. Холодный взгляд скользит по мне оценивающе, и он удовлетворённо кивает, словно осматривает купленную картину.

- Неплохо, - слетает с его губ скупая похвала.

Сжимаю зубы крепче, чтобы не ввязаться в очередную ссору. Может быть, на празднике смогу отвлечься? И хоть на миг забыть о статусе жены-пленницы наглого драконища.

Эридан молча набрасывает мне на плечи новое меховое манто. Киваю ему так же, как он мне, и демонстративно отворачиваюсь, всем видом показывая своё отношение к происходящему.

До площади едем в полном молчании - я упорно смотрю в окно экипажа, а он, кажется, вообще не замечает моего присутствия.

Всё меняется, когда я принимаю поданную мне ладонь, ступаю на брусчатку и первым, кого я вижу, является не кто иной, как Альфред.

Глава 44

Изо всех сил подавляю острое желание нырнуть в спасительный полумрак салона и с грохотом захлопнуть дверцу. В идеале - велеть кучеру гнать что есть мочи в поместье.

Тело действует быстрее разума - я невольно отступаю назад, инстинктивно ища защиты за широкой спиной Эридана. Нравится мне это или нет, но лорд Вэйн единственный, кто не даст меня в обиду в людном месте.

Впрочем, муж, кажется, забавляется ситуацией - поза становится ещё более расслабленной. Стоит, уверенный в себе, как чемпион мира по бодибилдингу на соревновании в глухой провинции.

Альфред отвешивает неприлично низкий поклон, не сводя с меня пронзительного взгляда. Тонкие губы растягиваются в хищном оскале, обнажая два ряда белоснежных зубов:

- Лорд Вэйн, моё почтение, - голос льётся мёдом, мягкий и вкрадчивый. - Леди Вэйн, вы необычайно...

Рыжеволосый выдерживает театральную паузу, явно упиваясь растущим напряжением. Делаю глубокий вдох, радуясь, что слой макияжа не выдаёт красноту моего лица, а пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки под складками тёплого манто.

- ...необычайно прекрасны сегодня.

Альфред протягивает мне раскрытую ладонь, явно намереваясь её облобызать, но я лишь сильнее поджимаю губы. Делаю шаг вперёд, демонстративно беру Эридана под руку и цежу сквозь стиснутые зубы:

- Вы мастер делать комплименты, Альфред. Век бы слушала, но, к сожалению, мы спешим. У аристократов, знаете ли, множество обязанностей.

Эридан тихо усмехается, и мы направляемся к центру площади. Рука драконища неожиданно проскальзывает мне на талию, властно притягивая ближе. Метка радостно сигнализирует вспышками тепла, по спине бегут мурашки, а дыхание на мгновение сбивается, и я едва не спотыкаюсь о собственный подол.

Краем глаза замечаю, как искажается лицо Альфреда - фальшивая маска учтивости трескается, превращаясь в перекошенную гримасу.

- Расслабься, - шепчет Эридан мне на ухо, обдавая кожу горячим дыханием с нотками перечной мяты. - Здесь я не дам тебя в обиду.

Ага, здесь не даст, а вот в поместье даст.

В обиду, в смысле.

Сам же лично и обидит, чтоб ему икалось.

Фыркаю и с преувеличенной серьёзностью демонстрирую крошечный просвет между большим и указательным пальцами:

- И не надейся, дорогой. Вот насто-о-о-олечко я тебе доверяю. И вообще, я прекрасно могу постоять за себя сама.

Он смеётся, и этот низкий раскатистый звук отдаётся где-то под рёбрами, заставляя сердце сбиваться с ритма:

- Я даже не сомневаюсь, дорогая. Пару минут назад я лично в этом убедился.

Мысленно рычу не хуже любого дракона, проглатывая колкость, и позволяю себе, наконец, оглядеться.

Праздничная площадь маленького городка пульсирует жизнью и весельем. В центре возвышается пушистая ель, украшенная разноцветными лентами и стеклянными шарами. Вокруг снуют горожане - кто-то смеётся, кто-то толпится у ярких палаток, где разливают горячие напитки.

Пряный, пьянящий аромат глинтвейна дразнит ноздри, и я невольно сглатываю набежавшую слюну:

- Эридан, а можно мне...

- Даже не думай, - резко обрывает лорд. Недовольный взгляд скользит по жителям Милфорда с холодным любопытством натуралиста, изучающего особо примитивный вид. - Пока ты моя жена, ты не будешь есть и пить в компании простолюдинов.

Открываю рот, чтобы возразить, но он уверенно ведёт меня к группе напыщенных мужчин, собравшихся на крыльце мэрии. Шелк юбок шуршит по брусчатке в такт шагам, а я мысленно представляю, как однажды запущу в этого высокомерного ящера чем-нибудь увесистым. Желательно - прямо в его самодовольную физиономию.

"Ну, погоди у меня", - мысленно обещаю я, бросая на него искоса испепеляющие взгляды.

А этому чешуйчатому хоть бы хны - только уголок рта дёргается в намёке на усмешку, словно он способен читать мои мысли.

Сноб проклятый!

При нашем приближении серьёзный разговор на крыльце мгновенно стихает. Мужчины услужливо кланяются, демонстрируя неискреннюю радость и вынужденное почтение, а один из них, облачённый в богатый