Ты тоже видишь смерть - Морита А

так она читает не только саморазвивающую литературу.

Я отправился на кухню, чтобы предложить какой-нибудь напиток. В холодильнике обнаружились баночки с колой и апельсиновым соком. Вот их-то я и прихватил.

Пока меня не было, Куросэ успела сесть на кровать и уткнуться в книжку. Я устроился у рабочего стола и искоса поглядывал на нее. Подруга казалась такой хрупкой, что сердце невольно екнуло.

Впервые в моей комнате оказалась какая-то девушка, кроме Акари. Чтобы как-то унять волнение, я пристально изучал состав напитка на банке.

— Мне бы апельсинового сока…

— Ага, держи. — Я кинул баночку ей, и Куросэ ее поймала обеими руками. Жадно припала.

— Вкусно, — поблагодарила она, сделала еще глоток и перешла к сути. — Знаешь, я тут подумала…

— О чем?

Она сделала такое серьезное лицо, что и я невольно выпрямился в кресле.

— Мы с тобой уже обсуждали, почему мне дана моя сила. Но все-таки, Арата-кун, как ты думаешь, почему?

Я на несколько секунд задумался и буркнул:

— Не знаю.

Опять старая шарманка. Зачем только спрашивает?

— Я все-таки считаю, что это не просто так. Какой смысл, если нет смысла?

Не то чтобы я не понимал, что она чувствует. Я сам терзался теми же вопросами и хотел понять, как мне лучше быть. Но я не вставал у смерти на пути и только пристально наблюдал. Да, я попытался спасти отца и Акари, но этим мое сопротивление судьбе и исчерпывалось.

Кажется, я знал, что она скажет дальше. Но ей меня ни за что не переубедить.

— Ну хорошо, и почему же тогда?

— Эта сила мне дана, чтобы защитить дорогих мне людей.

Куросэ в своем репертуаре. Ее идеализм и слепое бегство от реальности меня бесили.

— Сложно спасти всех, кого встречаешь на пути, но что плохого, если я пытаюсь защитить тех, кого люблю?

Ничего плохого, но мне кажется, что и хорошего тут тоже мало. А что, если я спасу будущего убийцу или пьяного водителя? Стану соучастником будущих трагедий. Наверное, странно полагать, что за спасенную жизнь обязательно полагается расплата, но по логике должно быть так.

— Мне не понять.

— Но ты же как-то раз случайно спас маленького мальчика?

— Ну… и?

— Пожалел?

Я задумался. Конечно, меня никто не похвалил, и даже наоборот: мне здорово влетело. Но я никогда не задумывался, что было бы, если бы я тогда простоял столбом. Пожалуй, все-таки намного лучше так, чем если бы его прямо у меня на глазах сбил грузовик. Хотя не знаю, что потом стало с мальчиком.

— А что, если бы ты увидел смерть какого-то совсем близкого человека, даже ближе Кадзуи? Скажем, любимой девушки или мамину. Все равно бы молча наблюдал?

Я не знал, что ответить Куросэ, в голосе которой сквозила боль. Как бы я поступил, если бы цифры зажглись над маминой головой? Вряд ли я бы сидел сложа руки, но где гарантия, что я бы ее спас? Мне живо представилось, что история с отцом и Акари повторилась бы вновь, и это погрузило меня в еще большее отчаяние.

— Арата-кун, ты разве не пожалеешь, если Кадзуя умрет? Мне кажется, ты будешь переживать, что мог бы его спасти.

— Иди домой, пожалуйста, — прервал ее я.

— Я могу понять, что ты чувствуешь, но…

— Уйди, я сказал!

Я схватил пальто и впихнул ей в руки. Куросэ вроде и хотела что-то сказать, но нахмурилась и ушла.

У меня осталась банка колы, я ее открыл и проглотил залпом. Опустевшую жестянку бросил на стол, со всей силы шмякнул о пол подушку.

Легче не стало, и я обрушил кулаки на стену.

Я сам толком не понимал, что у меня творится на душе и откуда такое негодование.

Как раз когда я бросился на кровать, звякнуло уведомление.

«Приходи завтра в школу, ладно?» — писала Куросэ.

Я ничего не ответил и завернулся в одеяло.

В понедельник надо мной уже горело 15. Ближе к полудню я наконец переоделся и вышел из дома. Сегодня решил явиться в школу. Не потому, что Куросэ попросила, а с конкретной целью.

Я приехал как раз к началу большой перемены. Когда я появился в кабинете, одноклассники вздрогнули и испуганно обернулись на меня.

— Мотидзуки, у тебя как, все нормально? Ты прям как привидение, — заметил парень, который сидел со мной за соседней партой.

— Угу, нормально.

— Н-ну тогда ладно. — С этими словами он тем не менее сбежал из класса.

Остальные ребята тоже старались не встречаться со мной глазами и отворачивались. Неужели я прям настолько сдал? Вроде смотрелся с утра в зеркало — ничего из ряда вон не заметил.

После уроков я отправился в кабинет литературного кружка. Сразу за мной пришел и Кадзуя. Сел на привычное место, раскрыл ноутбук и застучал по клавишам.

— Арата, ты как, все хорошо? Прогулял несколько дней, на сообщения не отвечаешь. Я обрадовался, что ты пришел, а на тебе лица нет. Что-то случилось? — спросил он, отрываясь в какой-то момент от работы и серьезно глядя на меня.

Ну, понятное дело, что у него вопросы. Но я ни словом не обмолвился, что выгляжу не так уж плохо для человека, которому осталось жить пятнадцать дней. Вместо этого ответил:

— Простыл слегка.

Кажется, друг мне не поверил, но хмыкнул и с непроницаемым лицом вернулся к ноутбуку.

— Правки?

— Не, я вчера закончил. Вот сижу думаю, что дальше писать, — задумчиво отозвался Кадзуя, над которым трепыхалась десятка.

Пожалуй, еще одну повесть он уже не осилит.

— Круто. А говорил, что большую форму не потянешь.

— О, люди и не на то еще способны, если сильно захотеть. Я думаю, ты бы тоже справился.

— Если сильно захотеть… — многозначительно пробормотал я и поспешил переменить тему. — Раз ты пока не придумал тему следующей работы, то можно тебя попросить кое о чем?

— Гм? О чем? — Кадзуя с любопытством посмотрел на меня.

Я глубоко вздохнул и сказал так:

— Напиши рассказ о человеке, который видит, сколько кому осталось жить. И вот однажды он видит собственную смерть и смерть лучшего друга. В прошлом ему не удалось спасти людей, которыми он очень дорожил, и с тех пор он решил больше не вмешиваться в естественный ход событий, поэтому и сейчас собирается оставить все как есть. Вот мне интересно, что с ним будет дальше. Напишешь?

Кадзуя слушал меня с раскрытым ртом. Последние несколько дней я только и думал, как бы на моем месте поступил друг. И придумал заказать ему рассказ. Только поэтому дотащился до школы.

— Слушай, а интересный сюжет. Может, сам напишешь? Я бы почитал.

— Не, у меня таланта нет. Я хочу, чтобы написал именно ты.

Кадзуя задумался, но в конце концов кивнул:

— Ну хорошо-хорошо, ладно-ладно.

— Спасибо. По возможности только уложись в короткий рассказ, не растягивай до повести.

— Угу, ладно.

Он погрузился в мысли, а потом его пальцы ритмично застучали по клавиатуре. И под этот аккомпанемент я сел за ту книжку, которую принес с собой.

Прошло несколько минут, и дверь кабинета открылась. Как нетрудно догадаться, на пороге появилась Куросэ. Как только она села, я, наоборот, поднялся с места.

— Мне сегодня на смену, так что пойду.

— Угу!

Я ушел, не встречаясь с девушкой взглядом.

Про смену я, разумеется, соврал. Но я уже сделал то, ради чего пришел, а находиться в одном помещении с Куросэ мне было слишком неловко.

 

И вот на выходных надо мной осталась всего одна цифра. Я всю неделю не мог заставить себя ничем заняться и круглыми сутками витал в облаках.

Когда я впервые за долгое время нормально поглядел в зеркало, то поразился, насколько худо я выгляжу. Щеки впали, под глазами чернели круги. Я себя еле узнал. В последние дни аппетит пропал, и поужинать я себя заставил, только когда мама уже пригрозила отвезти меня в больницу.

Мама, наверное, думала, что я бросил школу из-за издевательств в классе. Скорее всего, очень переживала, но ждала, когда я наконец первым решусь ей открыться. Она у меня всегда была внимательная