Доля вероятности - Ребекка Яррос

встал и оказался по пояс в воде; я как загипнотизированная смотрела на стекавшие по его груди капли.

Я моргнула, подошла ближе и почти коснулась еле заметных серебристых шрамов у него под ребрами.

— Что случилось?

Нейт напрягся, но тут же улыбнулся:

— Разрыв селезенки. В прошлый раз в Афганистане. Теперь у нас одинаковые шрамы.

Я посмотрела на него округлившимися глазами. Вокруг плескались волны.

— Попал в авиакатастрофу? — попыталась пошутить я.

— Осколочное ранение.

Мое тело вдруг стало таким же холодным, как вода.

— Ты подорвался на мине?

— Наша машина. — Он протянул руку и прохладными пальцами убрал волосы мне за ухо. — Иззи, не смотри на меня так.

— Как? — едва слышно прошептала я. Накатила волна и ударила меня. — С тревогой?

— Мама за меня тревожится, этого более чем достаточно. Ты можешь быть спокойна. Со мной все хорошо. Видишь? — Нейт вытянул руки и покружился, но мне уже было не так приятно смотреть на его обнаженную спину и грудь. Теперь я представляла, что в них может попасть осколок. Каждый сантиметр его тела казался уязвимым.

— Тебе нравится? — спросила я, когда он повернулся ко мне лицом. — Твоя работа?

— Я хороший солдат. — Он пожал плечами.

— Это не одно и то же.

— Говорит девчонка, которая не очень рада поступить на юридический Джорджтаунского универа в двадцать один год. — Его темная бровь приподнялась.

— Меня там никто не будет убивать, — заметила я.

— Именно поэтому я должен делать свою работу. — Нейт приблизился и ухватил меня за талию, чтобы большая волна не отнесла к берегу. — Если никто не пытается убить тебя здесь, значит я там хорошо справляюсь со своими обязанностями. Вот как я это воспринимаю, а иначе и нельзя.

— И ты об этом мечтал?

— Не понимаю. — Он так и не убрал руку, и я боролась с желанием прижаться к нему.

— Ты этим хочешь заниматься всю оставшуюся жизнь? Это карьера твоей мечты?

Пожалуйста, ответь «нет», про себя взмолилась я. Скажи, что через три года покончишь с этим, как говорил в самолете.

— Я хороший солдат. Дослужился до рейнджера. После возвращения из Афганистана думал податься в спецназ. Мой друг Торрес — спецназовец во втором поколении, его отец служил в подразделении «Дельта», и я обещал пойти учиться с ним заодно.

Это если он вернется.

— А ты не хочешь рассказать, почему престижный юридический факультет не вызывает у тебя особого восторга? — Нейт сменил тему, и я догадалась почему.

— Это не моя мечта.

Я отошла назад и нырнула. Мощные волны напомнили мне о нашей ничтожности в масштабе остального мира. Я вынырнула и убрала волосы с лица.

— А чья? — Он нахмурился. Мы заходили дальше на глубину, вода плескалась уже на уровне груди.

Я не выдержала пронизывающего взгляда его голубых глаз и отвернулась.

— Можешь не говорить. Я тебя никогда не стану заставлять. — Нейт провел рукой по волосам. — Да и какое я имею право спрашивать? Мы знакомы в общей сложности каких-то часов восемнадцать.

Я повернулась к нему.

— Два с половиной года, — поправила я его. — Мы знакомы два с половиной года. Я не хотела заканчивать колледж на год раньше, но мой бойфренд был на год старше меня и попросил поехать с ним. — Желчь подкатила к горлу. — А мои родители так обрадовались, что я выйду за Ковингтона…

— Ты была помолвлена? — Он растерянно взглянул на мою руку. — А что такое Ковингтон?

— Нет. — Я покачала головой. — И кто такой Ковингтон. — У меня вырвался горький смешок. Какая же я дура. — Боже, как хорошо, что ты не знаешь. И не можешь перечислить всех сенаторов из его семьи и сколько у них денег. Мой отец выдает подобную информацию, как компьютер. Когда возник шанс породниться с такой семьей, он чуть слюни не пустил. Для родителей это предел мечтаний, хотя они утверждают, что все это ради меня, и потому предложили оплатить учебу в Джорджтаунском университете, если я сумею окончить Сиракузский на год раньше и уехать с…

— С этим ослом, — договорил Нейт. — Не хочу даже знать его имя. Осел есть осел, раз упустил тебя, — а, судя по всему, так и было, если ты говоришь о нем в прошедшем времени.

В этот раз я рассмеялась от души:

— Да, имя ему подходит. В общем, осла тоже взяли в Джорджтаунский университет, и мы начали планировать будущее. — Я вздохнула. — Признаюсь, было приятно чувствовать, что я впервые в жизни оправдала родительские ожидания. Они пришли на выпускной и даже закатили шикарную вечеринку. Мы сняли квартиру рядом с кампусом, внесли депозит… — Я нахмурилась. — Серена сразу сказала, что он ей не понравился, надо было прислушаться к ней в ту же секунду. Она всегда отлично разбиралась в людях. — Я покачалась на волнах; мы заплыли совсем глубоко. — В общем, перед самым выпуском его зачислили в список ожидания Йельского университета, и сейчас он в Нью-Хейвене.

— Он бросил тебя ради Йеля?

— Угу. — Накатившая волна накрыла с головой, я начала отплевываться, и Нейт притянул меня к себе. Его грудь была твердой, как скала. Сердце екнуло, но он держался неподвижно. Я уперлась ладонью ему в грудь. Сосредоточься. — Я по своей наивности сначала пробовала поддерживать отношения на расстоянии. А он… — Я пыталась подыскать подходящие слова. — Он деликатно меня послал, ведь в Йеле сколько угодно девушек не из семьи нуворишей.

— Говорю же, осел, — буркнул Нейт.

— Точно, — согласилась я.

Но в тот момент, стоя в прохладных океанских волнах и касаясь пальцами теплой кожи Нейта, я только порадовалась, что у меня никого нет. Нейт был полной противоположностью осла. Открытый, беспощадно честный, безрассудно смелый, донельзя осторожный со мной…

— Родители так и не оправились от столь сокрушительного разочарования. Подумать только, их дочь чуть не стала членом клана Ковингтонов! И вот теперь я учусь в Джорджтаунском университете, потому что погналась за чужой мечтой, а что с этим делать, пока не решила.

— Так сделай это своей мечтой, — предложил Нейт и подхватил меня со следующей волной. — Попробуй изменить мир, все в твоих руках.

Я осмелела от его прикосновения и провела рукой по его мокрым волосам. Завтра в это время я буду в Вашингтоне, а Нейт — на пути в зону боевых действий. — Если бы я могла изменить мир, то нашла бы способ удержать тебя.

На его лице промелькнуло нечто похожее на тоску.

— Для этого понадобится особое постановление конгресса. — Его взгляд метнулся к моим губам.

— Тогда придется ехать. Политика меня никогда особо не интересовала, — прошептала я. Очередная волна подтолкнула меня к нему.

— Меня тоже. — Он обнял меня за спину. — Иззи?

— Нейт? — Я не могла отвести взгляд от его губ.

— Сейчас я тебя поцелую. — Нейт так уверенно это произнес, что я покраснела.

— Правда? — Я провела языком по нижней губе и почувствовала вкус соли.

— Да. — Он медленно потянулся ко мне, давая время передумать. — Поэтому если не хочешь…

— Хочу. — Я подняла лицо и выгнула шею, коснувшись губами его губ. Всего лишь легкое касание, тень поцелуя, но все нервные окончания в моем теле вспыхнули и загорелись желанием.

Его голубые глаза удивленно расширились, он наклонился и поцеловал меня, напрочь лишив разума. Губы Нейта были прохладными, а язык теплым. Вкус мяты и соли заполонил мои мысли. По коже бежали электрические разряды.

Еще. Я хотела еще.

Его пальцы запутались в моих волосах, он наклонил голову и поцеловал меня еще глубже. Я не была девственницей, но никто и никогда не целовал меня так. Нейт делал это потрясающе деликатно, и, однако, ощущение было такое, будто от этого поцелуя зависит его следующий вздох.

Это был лучший поцелуй в истории… всего.

Я застонала, и он приподнял меня; наши губы оказались на одном уровне. Все это время мы не отрывались друг от друга.

Я обвила ногами его талию, скрестив лодыжки на его пояснице. Это показалось мне самым естественным жестом на свете. Я много раз представляла этот поцелуй, но в реальности он оказался намного лучше.

— Черт, — выругался