Доля вероятности - Ребекка Яррос

что ты здесь. — Он покачал головой и посмотрел на меня так же, как, должно быть, я смотрела на него — с чистым восхищением.

— Мне тоже. — Я повернулась, и мы дальше зашагали по живописной улочке.

— Я на этой базе два года, так что, можно сказать, я здесь не случайно. — Нейт продолжал есть мороженое. — Но то, что ты здесь оказалась, — чистое совпадение.

Он откусывал мороженое, а не лизал. Боже, кто так делает?

Тот, кому некогда ждать, пока оно растает, догадалась я.

Я заказала больше, чем смогла съесть. Я выбросила остатки и заметила впереди книжный магазин.

— Ты все еще читаешь книги из того списка?

— Медленно. — Нейт снова откусил мороженое. — То занятия в колледже, то в меня кто-нибудь стреляет — свободного времени остается не так уж много. Но я стараюсь.

Я остановилась и вытаращилась на него.

— Черт, прости, ты, наверное, не привыкла к такому юмору, — нахмурившись, сказал он.

— Ничего. — Я натянуто улыбнулась. Хотя да, не привыкла. Мне даже думать об этом не хотелось. Представлять, что в него стреляют… было немыслимо.

— Не ничего. Забудь, что я сказал. — Нейт выбросил остатки мороженого в ближайший мусорный бак и огляделся. — У меня идея.

— Говори, — ответила я. * * *

Два часа спустя мы сидели на деревянных качелях на Норт-Бич. Нейт тихонько раскачивал нас, мои ноги лежали у него на коленях. Спинка качелей впивалась мне в спину, но я старалась не обращать внимания. Я отмечала неоново-желтым маркером свои любимые строчки в «Чужестранке» [18]; Нейт делал то же самое с книгой «Их глаза видели Бога» Херстон Зоры Нил.

Я прожила на этом свете двадцать один год и не могла припомнить более идеального момента.

— Ну и книжку ты выбрала, — пробормотал он и покосился на меня, отмечая маркером строку.

Идею он предложил замечательную. Отвел меня в книжный и велел выбрать любимое произведение, которое он еще не читал; сам сделал то же самое и купил два желтых маркера.

— Немного романтики тебе не повредит. — Я улыбнулась, а океанский ветерок взъерошил страницы наших книжек. — К тому же сейчас по ней снимают сериал. Выходит в августе. Ты еще скажешь мне спасибо.

— В августе я еще буду на задании.

Нейт поправил книгу и случайно задел мое колено. Бабочки в животе снова запорхали. Я смотрела на него во все глаза и подмечала каждую деталь: от сексуальной манеры загибать козырек кепки до заботы, с которой он мазал меня солнцезащитным лосьоном, чтобы я не обгорела в шортах и верхе от купальника, в которые переоделась, когда мы решили пойти на пляж.

— А у тебя, наверное, начнутся занятия? — Он перевернул страницу и пробежал глазами по строчкам.

— Да, в Джорджтауне, — ответила я, выбирая самые романтические строчки и представляя его лицо, когда он их прочтет на противоположном краю света.

— Кажется, ты не слишком довольна. — Нейт наклонил голову и взглянул на меня из-под козырька. — Разве там не самый престижный юридический факультет?

— Так и есть. — Я прикрыла глаза ладонью от солнца, чтобы видеть его лицо. — Конечно, здорово, что меня приняли, но… — Я вздохнула и понурилась, глядя на отдыхающих с детьми.

Нейт потянулся ко мне, на миг взял мое лицо в ладони и надел мне на голову свою кепку.

— От солнца, — сказал он.

— Спасибо. — Я улыбнулась и поправила козырек. — Я не надевала твою толстовку, — выпалила я.

Черт, надо было принять лекарства от СДВГ, но сегодня же было воскресенье, и я решила, что все равно буду в полете, а от лекарств у меня пропадал аппетит, но возникало желание наесться всякой гадости. И вот теперь без них я несла все подряд.

— Ну и зря, — ответил Нейт. — Носи ее, если хочешь. Она у тебя уже дольше, чем у меня. И рюкзак с айподом тоже можешь себе оставить. Они, можно сказать, уже твои. — На его щеке снова заиграла ямочка; мое сердце забилось сильнее. — Короче, я их тебе дарю.

— И ты не хочешь, чтобы я их тебе отправила? — Я не придумала иной причины попросить у него адрес. Ведь в ближайший год он вряд ли сможет пользоваться мессенджерами — а именно столько продлится его назначение.

— Нет. Я даже рад, что ты будешь носить мою толстовку и рюкзак. Если они не испортились, побывав на дне реки, — добавил он. — Выглядят ужасно, наверное?

— Вовсе нет, — рассмеялась я, — совсем не ужасно, хотя белый стал совсем не белым. Но остальные вещи, видимо, не сохранились: мне прислали только рюкзак, толстовку и айпод.

— А твою сумку вернули?

Я кивнула:

— Через месяц после рюкзака. Там же было мое удостоверение личности. Наверное, так они и поняли, что сумка моя.

— Ага. — Нейт вернулся к книге, но рука с маркером застыла над страницей. — А ты все еще боишься летать? — тихо спросил он. — Мне всегда было любопытно, после крушения…

— Не съехала ли у меня крыша окончательно? — спросила я и выделила особенно откровенный абзац.

— Я не то хотел сказать, но, раз ты сама так говоришь… — Нейт виновато на меня посмотрел.

— Я не летала полтора года, — призналась я и пролистала следующую главу, выискивая любимые отрывки. — Долго ходила к психотерапевту. Прорабатывала страх перед полетами и кошмары. — Холодок пробежал по спине, несмотря на жару. — Но я научилась справляться и с тем и с другим. Овладела копинговыми стратегиями.

— Копинговыми стратегиями?

— Да, способами справляться с травмой. Хотя у меня по-прежнему не получается контролировать приступы паники — мы ведь на самом деле пережили авиакатастрофу. Конечно, можно сказать, нам повезло, но я никогда не смогу убедить свою психику, что это вряд ли повторится. Страх укоренился. — Я прищурилась. — А ты? Не начал бояться полетов?

Нейт пожал плечами.

— Меня тогда сразу посадили на рейс до Сент-Луиса, и я просто… — Он судорожно сглотнул. — Просто полетел. Сказал себе: если вселенная хочет, чтобы я погиб в авиакатастрофе, этого все равно не избежать… Но я понимаю, почему у тебя кошмары. Я тоже иногда повторяю аффирмации, которые увидел у одного психотерапевта на «Ютьюбе». «Я дома, я в безопасности» и все такое.

Я вскинула брови:

— На «Ютьюбе»?

— В моей работе отметка психиатра в личном деле — не лучшая рекомендация. — Нейт выделил очередную строчку и перевернул страницу. — Справляюсь, как могу, и живу дальше. Тоже копинговая стратегия. — Он посмотрел на меня.

— А ты вообще чего-нибудь боишься? Должно же быть что-то?

— Конечно. Боюсь стать похожим на отца. — Нейт достал что-то из рюкзака. — Хочешь жвачку?

— Нет, спасибо. — Видимо, на эту тему лучше не говорить.

Он сунул жвачку в рот, и мы еще час просидели на пляже, раскачиваясь на качелях и отмечая строчки в любимых книгах.

Вскоре солнце поднялось высоко, и я вспотела.

— Не хочешь искупаться? — спросила я, кивнув на океан.

— Хочу.

Мы убрали книги в рюкзак и зашагали к воде, выбрав место подальше от людей. Нейт достал из рюкзака два полотенца. Я вскинула брови.

— Полотенца пакуют в последнюю очередь, — ответил он на мой невысказанный вопрос.

Мы разделись. Мне достаточно было снять шорты и сандалии.

Он стянул футболку через голову. Я тщетно старалась не пялиться на него. Увы, не получилось. Но в свое оправдание могу сказать, что Натаниэль Фелан был словно создан для того, чтобы им любоваться.

Его прессу могли позавидовать модели спортивной одежды, мышцы переливались под кожей, а к поясу плавок вели диагональные бороздки, по которым так и хотелось провести языком. Накачанная грудь, сильные руки, каждый сантиметр тела покрыт безукоризненным бронзовым загаром…

— Готова? — спросил он, и я расплылась в улыбке, поймав на себе его одобрительный взгляд. Я, конечно, была не в лучшей форме, после года зубрежки за столом мое тело округлилось, но в глазах Нейта, когда он смотрел на меня, пылал жар, и я чувствовала себя красивой.

Я сняла его кепку и встряхнула головой:

— Готова.

Мы зашли в воду, холодная волна ударила меня в нагретый солнцем живот, и я резко вдохнула.

Нейт рассмеялся и нырнул с уверенностью человека, который плавает гораздо чаще меня. Он