Реформация. История европейской цивилизации от Виклифа до Кальвина: 1300—1564 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

человек не мог жить в Англии, сочиняя стихи. Можно было бы предположить, что пенсии Чосера позволяли ему нормально жить, питаться и одеваться; после 1378 года их общая сумма составляла около 10 000 долларов в пересчете на деньги нашего времени; кроме того, его жена получала свои собственные пенсии от Джона Гонта и короля. Как бы то ни было, Чосер чувствовал необходимость пополнять свои доходы, занимая различные государственные должности. В течение двенадцати лет (1374-86) он служил "контролером таможен и субсидий" и в это время занимал жилье над башней Олдгейт. В 1380 году он выплатил неустановленную сумму Сесилии Чампейн за отзыв ее иска против него за изнасилование.71 Пять лет спустя он был назначен мировым судьей в Кенте, а в 1386 году был избран в парламент. Именно в перерывах между этими трудами он писал свои стихи.

В "Доме славы" он описывает себя спешащим домой после того, как "сделал свои подсчеты", и погружающимся в свои книги, сидящим "немым как камень", живущим как отшельник во всем, кроме бедности, целомудрия и послушания, и настраивающим свое "остроумие на создание книг, песен и частушек в риме". В юности, рассказывает он, он написал "много песен и развратных частушек".72 Он перевел "De consolatione philosophiae" ("Утешение философией") Боэция в хорошую прозу, а часть "Romaunt de la rose" Гийома де Лорриса - в превосходные стихи. Он начал ряд поэм, которые можно назвать крупными: Дом славы, Книга герцогини, Парламент фавнов и Легенда о хороших женщинах; он опередил нас, не сумев их закончить. Это были амбициозные, но робкие попытки, откровенное подражание, по теме и форме, континентальным истокам.

В своей лучшей поэме, "Троиле и Крисеиде", он продолжал подражать, даже переводить; но к 2730 строкам, взятым из "Филострато" Боккаччо, он добавил 5696 строк другого происхождения или отчеканенных на собственном монетном дворе. Он не пытался обмануть; он неоднократно ссылался на свой источник и извинялся за то, что не перевел его полностью. Такие переводы из одной литературы в другую считались законными и полезными, ведь даже образованные люди не могли тогда понять ни одного наречия, кроме своего собственного. Сюжеты, как считали греческие и елизаветинские драматурги, были общим достоянием; искусство заключалось в форме.

Несмотря на все скидки, "Троил" Чосера - первая великая повествовательная поэма на английском языке. Скотт назвал ее "длинной и несколько скучной", что так и есть; Россетти назвал ее "возможно, самой красивой повествовательной поэмой значительной длины на английском языке";73 И это тоже верно. Все длинные поэмы, какими бы красивыми они ни были, становятся скучными; страсть - суть поэзии, а страсть, растянувшаяся на 8 386 строк, превращается в прозу почти так же быстро, как исполненное желание. Никогда не требовалось столько строк, чтобы затащить даму в постель, и редко когда любовь колебалась, размышляла, медлила и капитулировала с такой великолепной и неуместной риторикой, мелодичным замыслом и легким изяществом рифмы. Только "Миссисипи" Ричардсона могла соперничать с этим "Нилом" в неторопливой психологии любви. Однако даже тяжеловесное ораторство, бесконечная многословность, упрямо демонстрируемая эрудиция не могут разрушить поэму. В конце концов, это философская сказка о том, как женщина создана для любви и скоро полюбит Б, если А будет слишком долго вдали. В ней живо изображен один персонаж: Пандар, который в "Илиаде" является предводителем ликийской армии в Трое, а здесь становится буйным, находчивым, неустрашимым посредником, который ведет влюбленных к их греху; и таким образом слово висит. Троил - воин, поглощенный отражением греков, и презирающий мужчин, которые, упиваясь мягкой грудью, становятся пленниками аппетита. Он с первого взгляда безумно влюбляется в Крисеиду и в дальнейшем не думает ни о чем, кроме ее красоты, скромности, мягкости и изящества. Крисеида, с тревогой ожидающая на протяжении 6000 строк признания в любви от этого робкого солдата, с облегчением падает в его объятия, и Тройл забывает сразу о двух мирах:

Все остальные дреды от него бежали,

И от осады, и от спасения.74

Исчерпав себя в достижении этого экстаза, Чосер спешит за блаженством влюбленных к трагедии, которая спасает его от скуки. Отец Крисеиды дезертировал к грекам, и ее отправляют к ним разгневанные троянцы в обмен на пленного Антенора. Разбитое сердце влюбленных расстается с клятвой в вечной верности. Прибыв к грекам, Крисеида отдается Диомеду, чья прекрасная мужественность так пленяет его пленницу, что она - qual plum' in vento - отдает в одной странице то, что до этого скрывала в книге. Поняв это, Троил бросается в бой в поисках Диомеды и находит смерть на копье Ахилла. Чосер закончил свою любовную эпопею благочестивой молитвой к Троице и, мучимый совестью, отправил ее "моралисту Гауэру, чтобы тот исправил твою благосклонность".

Вероятно, в 1387 году он начал "Кентерберийские рассказы". Это был блестящий замысел: присоединиться к разношерстной компании англичан в трактире "Табард" в Саутварке (где Чосер сам опустошил не один танкер эля), отправиться с ними в отпускное паломничество к святилищу Бекета в Кентербери и вложить в их уста сказки и мысли, которые собирались в голове странствующего поэта на протяжении полувека. Подобные приемы сшивания историй воедино использовались уже много раз, но этот был лучшим из всех. Боккаччо собрал для своего "Декамерона" только один класс мужчин и женщин; он не выделил их как разнообразные личности; Чосер же создал множество персонажей, настолько разнородных и реальных, что они кажутся более правдивыми для английской жизни, чем набитые фигуры истории. Они живут и буквально двигаются, они любят и ненавидят, смеются и плачут; и пока они бегут по дороге, мы слышим не только истории, которые они рассказывают, но и их собственные проблемы, ссоры и философию.

Кто будет возражать против того, чтобы еще раз процитировать эти по-весеннему свежие начальные строки?

Когда апрель с его стругами потек

По Марке,

омыв все вены в сизом ликере,

Из которого верность извлекает муку,

Когда Зефир со своими братьями

вдохновенно Вдохновлял в каждом холте и хете

Нежные кропы, и сын йонга

В раме своей полкурса й-ронн,

И мелкие птицы делают мелодии,

Что спят всю ночь с открытым йе;...

Чем дольше люди ходят в паломничества...

К женщинам-холуям, кутящим в сондри-лондах...

В Саутверке в Табарде, когда я лежал

, собираясь отправиться в паломничество

в Кентербери с полным благочестием,

ночью в тот хостел вошло

тысяч двадцать человек,

из числа сондрийцев, приключенцев

в фелавшипе, и паломниками были все