Лайла. Сквозь галактику за счастьем - Магда Макушева

себе способность убить обидчика на расстоянии и отомстить за гнусную, подлую и грязную измену и стать причиной ее драматических последствий.

В чем моя вина? В том, что не простила гулящего мужа? Не боролась за брак, от которого, как выяснилось, остались одни развалины да пепел? В том, что не стала умолять Адама остаться и, пусть это было мучительно и почти невыносимо, без боя отдала его той, кто смог еще до нашего “официального” разрыва зачать от моего мужчины, чего я не сделала это за пять лет брака?

“Плохой жены”, “никчемной и "да кому ты нужна, кроме меня" женщины”, “порченной сигойны с плохим генофондом”, как выразился, уходя, Адам Орис, мой бывший, ныне уже покойный супруг.

Не я не соблюдала технику безопасности при выходе в открытый космос. Не я не проверила на предмет технических сбоев рабочий манипулятор Адама. Не из-за меня муж-изменник задохнулся и не успел вернуться на станцию. И не из-за меня эта страшная новость довела его новую пассию и возлюбленную до такой степени отчаянья и горя, что ее нерожденный ребенок не выжил.

Зачем эта женщина лично отправилась ко мне поделиться своим несчастьем? На что она надеялась, после всего, что случилось? На жалость? На сочувствие? На поддержку и понимание? Почему плод их с моим мужем любви погиб, пока она захлебывалась в рыданиях у меня на руках, и какое отношение к этому могу иметь я?

В чем моя вина, если от меня тогда вообще ничего уже не зависело?

— Я просто не могу здесь оставаться, — помотала я головой. — все, что меня окружает, — я махнула рукой в сторону выхода из кабинета начальника. — напоминает о прошлом и не дает прийти в себя и преодолеть произошедшее. Коллеги, смотрящие сначала с жалостью, а теперь с подозрением и страхом, соседи по жилому комплексу, начинающие шептаться при моем появлении, знакомые, переставшие со мной здороваться... Знаете, даже в “нижнем” торе станции разумные, те самые отбросы и теневые элементы, относились к нам с бабушкой более терпимо и спокойно, и не тыкали пальцами при каждом удобном случае, припоминая грехи наших прародителей. Все, с чем я сейчас столкнулась - невыносимо, мерзко и мучительно. Это не позволяет забыть о случившемся ни на миг или расслабиться за пределами стен моего жилого отсека хоть на долю секунды. После новости о том, что случилось с Адамом и его... подругой, после расщепления его тела, которое пришлось организовывать мне, после...

Перед глазами встал образ хватающей меня за руку Энрики Болер, “новой любви” мужчины, с которым я всей своей сущностью вплоть до того рокового дня и подслушанного нечаянно разговора желала встретить старость, и которому до последнего верила, как себе.

Ее растрепанные светлые волосы, наполненные болью, слезами и непонятной мольбой глаза, кровь на комбинезоне, проступающая между бедер, бледные, искусанные губы, исступленно повторяющие имя моего бывшего супруга.

“Его нет, Лайла. Адама больше нет. ”

Знаете, что самое горькое и поразительное во всей этой ситуации? То, что соседи и все остальные вдруг вспомнили, КЕМ были мои предки, и ЧТО я кричала мужу в порыве неожиданно накатившей слепой ярости и жгучей обиды, вызванных жуткой, открывшейся случайно правдой, когда он уходил от меня к Энрике Болер из наших апартаментов. И стало неважно, что я тоже жертва, а все случившееся - лишь чреда трагических совпадений. Стало неважно, что до этого никто не мог сказать обо мне хоть что-то плохое, потому что я действительно неспособна на нечто по-настоящему жесткое, злое и коварное.

Бывших сигойн не бывает. От наследия предков просто так не избавиться. Гены не вытравить искусственно, даже делая миллион физических модификаций и меняя структуру своего ДНК. Все “космические странники”, в том числе выбравшие оседлый образ жизни и отступившие от своих традиций, лелеемых тысячелетиями - по умолчанию отщепенцы, бродяги, изгои, не нашедшие дома даже в бескрайнем космосе. Особенные люди, выделенные в отдельную касту, окутанные ореолом тайны, мистических и далеких от реальности историй, свято хранящие свои секреты до такой степени, что им можно приписать даже способность навредить, просто необдуманно, сквозь слезы и переполняющее до краев разочарование, сказав: “Тебе все воздастся, мерзкий предатель.”.

Это только кажется, что новая космическая эра избавила людей от оков старых суеверий и предрассудков.

“Лайла его прокляла...”

“Я слышала, что ее бабушка...”

“Сигойны могут отмстить “своими штучками”.”

“Я уверен, что у ром до сих пор есть ритуалы, приносящие их врагам несчастья.”

“Лайла точно что-то такое сделала, чтобы отомстить гулящему мужу и его новой возлюбленной.”

“Бедняжка Энрика потеряла ребенка. А Лайла только рада. Она замешана во всем этом, я уверена. Еще свекровь рассказывала мне...”

Да-да, не удивляйтесь. Технологии меняются, люди и представители других разумных рас за последнее тысячелетие шагнули в своем развитии далеко вперед, давно освоив нашу галактику и стремясь продолжить покорять бескрайние просторы вселенной. Но многие разумные все равно продолжают приписывать себе подобным способности, не доказанные современной наукой, вспоминая почившее в веках прошлое, и строить теории на основе давно покрытых пылью и тленом легенд, превращая их в сплетни, которые с удовольствием смакуют, придумывая новые леденящие душу подробности от собственного скудоумия, ограниченности, скуки, из зависти или еще по какой-нибудь причине.

— Вижу, что вас не переубедить и не отговорить. — вздохнул господин Айс. — Что же, может быть, то, что сейчас вам покажу, изменит ваше решение, пока еще не стало слишком поздно. Если вы захотите разорвать контракт после его подписания, то с вас обязательно стребуют внушительную неустойку, из-за которой еще долго придется работать на станции бесплатно. Не хочу, чтобы подобная новость стала для вас неприятным сюрпризом, потому что убежать до конца от воспоминаний и прошлого вам, Лайла, похоже, все же не удастся, даже если вы присоединитесь к экспедиции. К моему большому сожалению, отголоски произошедшего будут и дальше вас преследовать независимо от ваших планов и желаний и там, где вы хотите от них скрыться.

Мой коммуникатор пиликнул, оповещая о пришедшем от шефа сообщении.

Перед глазами замелькали имена членов экспедиции “Невуса”, уже подписавших соответствующий контракт.

Один из пунктов списка был обведен дважды, чтобы я точно его не пропустила.

Я закрыла глаза, пытаясь утихомирить вмиг зачастившее под ребрами сердце. Схватилась за подлокотник робо-кресла, снова и снова перечитывая два слова, составляющих знакомое имя, выжженное на сердце болью предательства. Внутри меня полыхала обида за беспощадные и необъяснимые игры Провидения и собственное бессилие перед лицом возникшей проблемы.

Захотелось закричать,