2337d547953f41468185489517784d49 - Автор Неизвестен

вождём и собирателем Земли Русской», «титаном», «витязем», «русским Вашингтоном», а

кадетская партия устами своей III Восточной конференции в

мае 1919 г. прямо провозгласила его «национальным вождём».

В мае 1919 г. Омское общество любителей изящных искусств

постановило воздвигнуть прижизненный памятник адмиралу2

(на конкурсе победил проект скульптора И. Шадра, впоследствии, по иронии судьбы, создавшего статую В.И. Ленина на

Земо-Авчальской ГЭС). Тенденция творить кумиров из вождей — вообще характерная примета бурных исторических эпох.

Вместе с тем, когда говорят, что «белые и красные были оди-1 ГАРФ. Ф. р-190. Оп. 1. Д. 88. Л. 211об., 213 об.

2 Заря (Омск). 1919. 1 мая; Сибирская жизнь. 1919. 9 мая.

42

Глава 2. Дело о падении монархии и политическая программа

наково жестокими диктаторами», это ложь и подтасовка. Советская власть изначально строилась как тоталитарный режим, основанный на сочетании насилия, абсолютного подавления

инакомыслия и демократических свобод с мощной, всеобъем-лющей идеологической пропагандой. Белогвардейская власть

представляла умеренно авторитарную военную диктатуру с

ограниченным допуском оппозиционных партий (кроме большевиков) и свободы печати, в газетах нередко подвергались

критике управляющие губерниями и даже министры, а также

общая политика правительства; вне критики, как и при монархии, оставалась лишь особа Верховного правителя. Если на момент освобождения Сибири от большевиков на её территории

(включая входивший в её состав северо-восточный Казахстан) издавалось всего 68 печатных изданий (газет и журналов), то в

апреле 1919 г., на момент наивысшего территориального расширения власти Колчака, на подконтрольных ей территориях

Сибири, Урала, Дальнего Востока и северо-восточного Казах-стана их число достигло 1911 (хотя и были случаи, когда отдельные оппозиционные газеты закрывались властями за превышение допустимой критики, это не мешало им «возрождаться»

в ином обличье: так, известная оппозиционная омская газета

«Заря», будучи закрыта в июне 1919 г., вскоре вновь начала выходить под названием «Русь»).

Советская власть вплоть до 1936 года строилась на «диктатуре пролетариата» и правовой (не говоря об имущественной) дискриминации «свергнутых эксплуататорских классов» (причём понятие это трактовалось довольно широко, и кто думает, что под ним подразумевались лишь дворяне, купцы, духовенство и «кулаки», тот жестоко ошибается. Так, знакомой моего деда отказали в приёме в вуз только потому, что её отец был

портной-кустарь — мелкий собственник, имевший при НЭПе

свою мастерскую, т. е. «чуждый мелкобуржуазный элемент»).

Создавался сословный строй наизнанку, тем более уродливый, 1 ГАРФ. Ф. р-193. Оп. 1. Д. 21. Л. 1–4; ГАРФ. Ф. р-952. Оп. 1. Д. 6.

Л. 19–23 об.

43

В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России

что по сравнению с дореволюционным сословным строем (постепенно отмиравшим ещё до революции), в котором приви-легированные сословия были по крайней мере носителями

традиций, образования и культуры, в советской системе привилегии получали, наоборот, низшие, наименее культурные

слои общества (и это было естественно — тем легче было большевикам опираться на их поддержку и «промывать» им мозги).

Белогвардейская же власть строилась на идее правового равен-ства граждан.

Советская власть возвела террор в систему управления, от

которой начала отходить лишь по мере своего разложения после смерти Сталина. Для белых же террор был лишь ответным

и временным средством (причём несопоставимым с красным

террором по масштабам и системной жестокости), в целом они

ориентировались на возрождение правового государства, скла-дывавшегося в России со времён реформ Александра II. Впрочем, о терроре мы поговорим отдельно, потому что певцы «ко-миссаров в пыльных шлемах» особенно любят спекуляции на

эту тему.

В целом же белая диктатура была настолько же «похожа» на

красную, как путинский режим на сталинский или как режим

Франко в Испании — на Гитлера. И это — несмотря на то, что

формально белая диктатура была более «классической» и ничем

не ограниченной. Юридически, согласно Положению о временном устройстве государственной власти в России, приня-тому после переворота 18 ноября1, все указы Верховного правителя подлежали скреплению Советом министров (им же и

назначенных), но фактически Совет министров играл чисто

техническую, служебно-исполнительную роль. Значительно

большее, хотя и менее формальное значение, имел Совет Верховного правителя — своеобразное «колчаковское политбюро», состоявшее из 5 ключевых министров (премьера, министров

иностранных дел, внутренних дел, финансов и управляющего

1 Законодательная деятельность Российского правительства адмирала А.В. Колчака. Вып. 1. С. 23–24.

44

Глава 2. Дело о падении монархии и политическая программа

делами Совмина) и принимавшее основные решения в области внутренней и внешней политики. Одновременно Верховный правитель являлся Верховным главнокомандующим (со-единяя в своих руках, таким образом, военную и гражданскую

власть, что типично для режима военной диктатуры) с правами

согласно дореволюционному военно-дисциплинарному уста-ву, дополненному статьёй 46-1, предоставлявшей ему право в

военное время разжаловать своей властью генералов и офицеров в рядовые. И, кстати, указы, изданные в правовой форме

приказа Верховного правителя и Верховного главнокомандующего, не подлежали скреплению Советом министров. Впоследствии в эту практику были внесены дополнения: с одной

стороны, указ Верховного правителя от 27 августа 1919 г. предоставлял право Совету министров самостоятельно утверждать

постановления, не затрагивающие «основ государственного

строя»; с другой стороны, постановление Совета министров от

29 августа предоставляло право Верховному правителю проводить без формального утверждения Совмином указы, «издава-емые в порядке чрезвычайной меры»1.

Гражданскую исполнительную власть на местах осущест-вляли назначенные Верховным правителем управляющие губерниями, областями и уездами (революционное название

«комиссар» было упразднено в декабре 1918 г., вскоре после

прихода Колчака к власти). В прифронтовых регионах был

также введён институт главных начальников края (Уральского, Самаро-Уфимского и Южноуральского) с правами дореволюционных генерал-губернаторов. Как уже говорилось, выборы в

представительные органы парламентского типа были отложе-ны до победы, и даже выборы в Государственное земское совещание, призванное играть роль совещательного (а