Дикий Кот - Айрин Лакс

class="p">И будет в самый раз.

Поэтому… Да, блять, я поспешил на чертов ужин!

К счастью, находился недалеко от того района. Ресторан не самый престижный.

Может быть, на то и был расчет?

Явно Дарина ждала, что я буду отираться в районах престижнее и точно опоздаю, спеша на другой конец города.

Но вот беда, я из тех, кто не боялся запачкаться и опуститься на один-два-десять уровней ниже…

От скуки? Из баловства?

Неважно…

Я просто привык форсировать вверх и вниз, одинаково кайфово чувствуя себя внизу и вверху, хватая эту жизнь так, чтобы будучи старым дряхлым развалиной смотреть на молодняк и говорить: “Даааа, ребятишки! Жил я славно!”

Еще один небольшой пунктик — я был уверен, что, если опоздаю, Королевишна поднимет свой дерзкий и немного костлявый зад с теплого местечка и упорхнет уверенной походкой.

Еще и улыбнется вскользь: “Сударь, я вас ждала!”

О дааа… Поэтому не опоздать было важно, я взял у одного из приятелей байк и только благодаря этому не опоздал, ворвался в метелицу, неся шлем под мышкой.

Под кожаным пиджаком тело горячее, потное. В самый раз к этой разгоряченной махине прижать телочку и расплавить…

Ааааа… Сука, у меня встал! Жестко встал…

Я влетел в зал, когда секудная стрелка стукнулась о последний рубеж и увидел Дарину.

Она уже защелкивала свою сумочку, готовясь встать.

Даже за счет расплатилась.

Гадюка? Нет, королева всех гадючек! Уверен, если ее бросить в серпентарий, она там всех сожрет и распотрошит, пустит на свои модные сумочки.

Одна из таких, как раз при ней…

— Привет! — бросил ей через весь зал. — Не опоздал, кажется.

Всего на миг в ее светлых глазах промелькнула досада и… погасла, ее место заняло бликующее торжество.

Потому что за моей спиной раздался голос… Олега Мамаева.

Его шаги замерли рядом со мной. Он обернулся. Я тоже посмотрел на него через плечо.

На мне запыленные брюки, не предназначенные для езды на байке, тонкий белый свитшот, кожаный пиджак. На Олеге — костюм заоблачной стоимости, а за его спиной — два мужика тащили огромную корзину алых роз. Весь с иголочки, статный мужик в возрасте, выглядевший, как реклама сытой жизни, а его лицо — к себе располагало даже самых недоверчивых.

И вот мы…

Оба.

— О боже! Боже, как мне неловко! — ахнула Дарина, прижав ладони ко рту. — Олежек, прости, я… Я сегодня так заработалась. Как неудобно вышло. Захар, тысяча извиненеий!

Мамаева поплыла в нашу сторону лебедушкой, из ее рта звонким ручейком лились извинения.

— Бога ради, простите! Я не внесла изменения в свое расписание и назначила на одно время целых две встречи. Как неловко… — поцеловала мужа в щеку, прижавшись к нему.

Эти губы вчера кривились от приступа, от подкатывающего оргазма, а ее тело — тонкое, как соломинка, изгибалось призывно.

И пусть на мой вкус она слишком худовата, но блять, клянусь, жерло ее кисы компенсировало и маленькую грудь, и худенькую, как у девочки-подростка, попку.

Такую кису отъебать…

Я бы и сейчас ей вставил. Сзади.

Пока она к своему мужу жмется, отпехал бы так, чтобы орала и чтобы он смотрел, ох даааа…

— Добрый вечер, Захар, — улыбнулась и мне, колкой улыбкой согнав наваждение.

Тонкая ладонь коснулась плеча, смахнув с него пыль.

— Даже не знаю, что мне делать. Может быть… Поужинаем втроем? Надеюсь, вы не против? — попросила, сложив ладони в умоляющем жесте возле груди.

Я с трудом сдеражался, чтобы не скрипнуть зубами.

— За тобой хоть на край света, моя королева. Захар? Вы… — вопрос Олега повис в воздухе.

Охрана Олега установила помпезную, пафосную корзину с розами возле столика. И стоило признать, что на блестящем фоне этого мужчины постарше я выглядел сейчас совсем соплялком, прощелыгой, припиздком, словом.

Но…

— Я даже верну вам обещанный белый танец, прошу, — стрельнула в меня глазками Дарина.

Приглашала на… очередную партию.

Ай-яй, я же фехтовал.

Чем я только не занимался, какой пафосной херней не страдал…

Поэтому приподнял мысленно рапиру и с удовольствием бросился в новую схватку.

— Я с удовольствием. Большим… Только, боюсь, моя корзина с подарком сюда не вместится. Не стану перебарщивать. Подарю в другой раз.

— Договорились.

Мы расселись за столиком.

Нам не пришлось бодаться, кто отодвинет для этой заносчивой задницы кресло, потому что она села на маленький диванчик.

— Прошу, присаживайтесь. Официант… — взмахнула рукой.

— Слушаю!

— Пока мы выбираем основные блюда, можете подать напитки?

— Разумеется. Уже выбрали, что будете пить?

— Да. Повторите мне мартини с водкой. Моему мужчине… — коснулась кисти Олега пальцами — Виски на два пальца со льдом, а гостю… Увы, его вкусов я не знаю. К тому же он за рулем. Сок, Захар?

Я толкнулся ногой, задел ее щиколотку, погладил.

— Мммм… — медленно лизнул губы.

Щеки Дарины вспыхнули.

— Мартини с водкой. И нет, мне не стыдно пробовать дамские напитки. Иногда так лучше понимаешь женщину… Узнаешь ее тайные желания.

— Как же ваш байк? — поинтересовался Олег.

— Байк не мой, разбить не жалко. Шучу. Ради такого ужина я вызову такси или снова напрошусь к вам не только гостем, но и пассажиром.

— Извините, отойду. Звонок. Министр, — вздохнул Олег, вытащив трезвонящий телефон из кармана.

Нам подали напитки. Дарина воткнула острую шпажку в оливку и втянула ее в рот:

— Решили пожить у нас, Захар?

— Решил поселить свой член глубоко в твоей кисе, как тебе такой вариант, Фурия?

Глава 11

Котов

— Глубоко, значит, — уточнила, потягивая свой мартини с водкой.

Глаза Фурии мерцали.

— Очень. Готова рискнуть?

— Предпочитаю действовать наверняка.

— Хочешь убедиться? Давай тест-драйв устроим? Хотя… мой язык в деле ты уже проверила? Готов поспорить, довела себя хорошенько и была разочарована — оргазм с отстрочкой — все равно, что долгожданное письмо, которое пришло тогда, когда уже перестал его ждать!

— Притормози, Кот.

— Ты же не из тех, кто тормозит. Ты рисковая девочка, Фурия. Непонятно только, какого черта вышла замуж за скучного мужика. Тебе же с ним скучно.

— Это называется теплый очаг, Котов. Тот, который всегда греет. Уют, дом, стабильность.

— Ааа… — кивнул. — Ясно. Набор общепринятых норм. Знаешь, есть список из ста книг, который в своей жизни должен прочитать каждый.

— И как? Прочитал?

— Еще в возрасте до двадцати пяти. Половину выкинул бы,