Дикий Кот - Айрин Лакс

все-все краски жизни. Такого не было ранее.

А потом…

Потом была наша свадьба!

Мы поженились после рождения дочери, когда все сложности остались позади. Раньше я мечтала о пышной свадьбе, но потом махнула рукой. У меня уже была пышная свадьба. Охеренно пышная свадьба с Мамаевым, и что? Так что важнее было торжество для самых близких, дорогих сердцу людей, но зато отметили на островах. Пусть компания собралась не огромная, но отметили с душой, с размахом!

Сейчас мы, наконец, стали семьей и принимали в гостях друзей.

Недавно прилетал мой любимый младший брат с невестой. Он пошел на расширение, теперь у него своя сеть анти-баров, набирающих популярность. Мои семейные созванивались регулярно, у них все идет довольно неплохо. Нет-нет переругиваемся, но больше по привычке. Я перестала быть их вечной палочкой-выручалочкой, сначала обижались, потом привыкли…

Что касается Олега, сейчас он отбывал срок, его дочь Лана моталась с одной работы на другую, меняла папиков и ухажеров, как перчатки. Свадьба с Роговым сорвалась, едва он увидел ее в обществе другого мужчины. В целом, если Лана не возьмется за ум, то повторит, вероятнее всего, судьбу Лиды. Та сейчас работает шлюхой в недорогом борделе. Ефремов, узнав о том, что она завела ребенка на стороне, пошла против его воли, мигом разжаловал Лиду из роли своей жены, лишил дорогого содержания и опустил до уровня недорогой шлюхи. Говорят, она уже закидывалась дурью, на роли дырки для оргий, с которой никто не считается, долго не протянешь.…

Мне было ее ничуть не жаль.

***

Сегодня у нас в гостях были друзья Котова. Дом полон смеха, детских голосов. Я укладывала спать дочку, надеясь, что она крепко заснула, как вдруг… раздался интимный шепот:

— Уснула, наш ангелочек?

Я обернулась и приложила палец к губам, потом поднялась и начала перекладывать дочку в кроватку.

По миллиметру.

Осторожно.

Затаив дыхание.

Не знаю, насколько по времени это растянулось, но с меня буквально сошло семь потов. Я вывалилась из детской комнаты в коридор, слизнув пот над верхней губой языком.

— Ты будто марафон пробежала! — пошутил муж, обхватив меня за талию горячими ладонями.

— Тише, ты! — шикнула на него и прислушалась.

Не проснулась ли Катерина?

Тишина. Боже, кажется, наконец, уснула!

Она совсем разгулялась после приезда гостей, ползала дольше и больше обыкновенного, заразительно смеялась. Потом я еле уложила! Полтора часа попеременно то на шезлонге, то на груди, то на руках, укачивая. Еле-еле уложила!

Мы удалились по коридору, разговаривая вполголоса.

— Руки ноют! — пожаловалась мужу.

Подняла руки и опустила их бессильно.

— Катюшка уже такая крепенькая малышка.

— Почти восемь месяцев нашей принцессе, — благоговейно отозвался Захар.

Он души не чаял в дочери и предложил, прижав меня к стене коридора, рядом с лестницей.

— Когда за вторым пойдем, Дарь-Даря? Ммм…

Сексапильное поджарое тело мужа прижалось к моему, а его мускулистые бедра сделали несколько пошлых, возбуждающих толчков.

— Как там моя киса? Отзывается? — шепнул хрипло, проведя языком по шее. — Давай трахаться.

— Мы уже…

— Мало! — возразил Котов.

— Три часа назад.

— Еще хочу! — добавил упрямо.

— Мне казалось, мы всех привидений из твоего винного погреба распугали стонами…

Пока дочка была под присмотром жен его друзей, а Кот якобы спустился за вином в моей компании, мы не удержались, занялись сексом. Иногда мне казалось, что мы — два долбаных кролика, секса не стало меньше с появлением дочери. Скорее, он стал острее — теперь приходилось находить время урывками, и когда выдавались спокойные минутки, ооо… Пожар стоял до небес!

— Мне кажется, у меня до сих пор следы от деревяшек на спине.

— Развернись — проверю.

— Я обернуться не успею, как ты стянешь с меня трусы и войдешь.

— Не буду я с тебя трусы снимать! — возмутился и добавил сексуально, с хитринкой. — В сторону сдвину.

— Коооот. Там твои друзья. Семьями прилетели. Имей совесть.

— Да-да. Пойдем к ним сейчас, ночью вдвойне расплатишься.

— Ах ты, торгаш.

— Твоя киса будет довольна, гарантирую! — пообещал Котов.

Мы поцеловались, едва не переступив черту.

Благо, о своем присутствии напомнили голоса детей.

— Пора.

— Пора, — оторвались, часто дыша.

Мы смотрели в глаза друг другу, лбы были покрыты испариной.

— Отлипни.

— Сама оторвись. Иначе что твоя рука делает на члене?

— А твоя на моей заднице.

— Один-один. Туше?

— Да.

— Я хочу тебя всегда. Но вчера и сегодня особенно. В чем дело, ведьма? Ммм?

— У меня овуляция.

— Как раз подходящий момент для…

— Котов, дай мне восстановиться. Роды были сложные, дочка тоже с характером.

— Понимаю, понимаю, — закивал. — Еще полгода. Потом я с тебя не слезу, буду трахать от овуляции до овуляции, пока ты не покажешь мне положительный тест.

— Я и не думала, что ты таким сумасшедшим папашей станешь!

— Сам в ахуе, — признался и тут же закатил глаза. — Снова слушать тупые подколы Волчары и умничание Декабрина по этому поводу… Как думаешь, есть ли способ зашить им рот намертво?

— Ой, даже не знаю. Так-то ты им обязан мощнейшей поддержкой, мной — живой и невредимой, а также нашей доченькой.

— Умеешь ты убалтывать. Ладно, пошли… Посидим, потанцуем, согреемся. Рита и Мартина детишек тоже скоро спать погонят, и мы разбежимся по кроваткам. Потом улетим? По-взрослому…

— Улетим, Котя. Улетим… Я только с тобой и начала летать.

— И я — тоже, — взгляд глаза в глаза.

Мы такие открытые, чувственные, честные друг с другом.

Мы — есть.

Счастливые… Любящие. Искренние.

Дорогие, история Кота и Фурии завершена.