Эрика Таубе - Сказки и предания алтайских тувинцев

Он охладил в ней мясо и засунул все, что было в котле, в свой мешок. Потом крикнул людям:

— Отпустите его только тогда, когда я буду уже далеко! — и бросился наутек, как человек, спасающийся от смерти.

Через некоторое время, когда «избитый» был уже достаточно далеко, люди отпустили второго монаха. Он помчался за своим спутником. Тот сидел в укрытии за небольшим холмиком; он успел уже поделить жирное мясо и поджидал своего товарища. Изо рта у него бежали слюнки, он еле сдерживал смех.

44. О мальчике ростом с коленную чашечку

У старика и старухи был мальчик ростом с коленную чашечку. Однажды, когда дедушка хотел отправиться за сухим навозом, он сказал:

— Дедушка, а дедушка, давай я соберу сухой навоз и вернусь!

Дедушка дал ему верблюда и отпустил его.

Пошел небольшой град, мальчик сел под листок, и верблюд съел его вместе с листком. Только и был слышен крик:

— Я принесу сухого навоза, дедушка!

Но когда дедушка вышел из дома, мальчика нигде не было.

Верблюда съел волк, и так мальчик попал в утробу волка. Когда волк напал на чью-то отару, мальчик закричал:

— Эй, оокай-старичок [103] напал на вашу отару!

Так и не удалось волку ничего съесть.

Пошел волк к лисе:

— Ах, у меня в животе что-то поднимает такой шум!

Лиса сказала:

— Выпей как можно больше воды и бегай по степи.

Так мальчик вывалился вместе с пометом из кишок волка. Вывалившись, он прицепился к хвосту коровы из чужого аила. Потом взобрался на нее, щекоча, направил ее к своей юрте и привел ее туда как свою добычу.

У юрты лежали и спали две девушки. Одной из них он сунул под полу халата ягненка, а другой — коровий помет. А сам спрятался за войлоком, покрывающим стены юрты.

— Ты родила ягненка!

— А ты обделалась!

И так они поддразнивали друг друга и смеялись до того, что у них лопнули кишки, и они умерли.

45. Три брата, или Пузырьголова, Ниткошейка и Камышовая Ножка

Жили-были три брата. Младшего звали Пузырьголова, среднего — Ниткошейка, а старшего — Камышовая Ножка.

Ниткошейка и Камышовая Ножка продырявили, как решето, весь дорзук Пузырьголовы и послали его за водой. Стал Пузырьголова наливать воду в свой изрешеченный дорзук: лил да лил, а дорзук все не наполнялся. Как он ни старался, как ни трудился, ничего у него не вышло, и он, измученный, вернулся домой.

А братья его тем временем сварили целую овечью шею, оставили Пузырьголове только мясо с одного-единственного позвонка, а все остальное съели сами.

Разве на шее не шесть позвонков?

Разве нас не три брата?

Скажите, где же тот, кто заступится за меня?!

И Пузырьголова стал так сильно чесать свою голову, что в пузыре сделалась дырка, и он умер.

— Ах, зачем мы съели все! Мы ведь не умирали с голода! — заорал Ниткошейка. И тут его горло лопнуло, и он умер.

— Ах я несчастный! — вскричал Камышовая Ножка. От тоски он затопал по земле, сломал ногу и тоже умер.

46. Дождик

Когда я в последний раз был дома, случилась такая история.

Однажды вечером, во время сильного дождя, я спешился у одной юрты по дороге. В юрте были старая женщина и красивая девушка. Старуха спросила меня:

— Как тебя зовут, мой мальчик?

И я ответил:

— Дождик!

Мы поели и улеглись спать. Дождь все не стихал. Посреди ночи я встал и пошел к спящей девушке. Девушка проснулась и крикнула сразу же:

— Мама, Дождик не дает мне спать!

— Не кричи же, я сама не могу спать! — выругала ее мать.

Тогда девушка замолчала и пустила меня в свою постель.

Сказки о животных и кумулятивные сказки небылицы

47. Хитрый лисенок

Подкрался лисенок с тыла к черному хадгыыру и стал подслушивать, о чем там говорят. А там как раз старик, глубоко вздохнув, сказал своей жене:

— Ах, старуха, если бы у нас был сын, то было бы кому пасти семерых наших черных коз!

Отошел лисенок на несколько шагов, сделал вид, что осип, и стал плакать и причитать:

— Горе мне, нет у меня матери, чтобы размять мою печень, нет у меня отца, чтобы погладить меня по голове! Коли нашелся бы человек, который взял бы меня, бродягу, в сыновья, я бы всегда помогал ему и делал бы всю черную работу!

Услыхали это старики и бросились наперегонки из хадгыыра. Подняли они плачущего лисенка, лежавшего на земле, принесли его к себе и накормили до отвала. Взяли они его в сыновья, доверили ему пасти семерых своих черных коз. Но каждый день становилось одной козой меньше. Спросили они лисенка:

— Куда же они деваются?

И лисенок отвечал:

— Они оступились, взбираясь по скалам, да так там и остались.

На седьмой день вернулся лисенок домой без единой козы. Наутро старик отправился вместе с сыном-лисенком вызволять коз, застрявших в скалах. И впрямь, с высоты скалы меж высоких зубцов увидел своих коз.

Лисенок говорит старику:

— Батюшка, а батюшка, ты старый человек, ноги у тебя слабые, заходи-ка ты снизу, из долины, а я зайду сверху!

Кряхтя, старик с трудом вскарабкался на скалу, и тут он понял, что лисенок содрал с семерых его коз шкуры, мясо сожрал, а шкуры набил травой. Плута же и след простыл!

Спустившись с крутых гор, старик огляделся и увидел, что его жена сидит как ни в чем не бывало перед черным хадгыыром и ищет у лисенка в голове. Оказывается, спровадив старика, лисенок вернулся домой, что-то наврал старухе и попросил ее:

— Матушка, поищи у меня в голове!

Старик рассвирепел и закричал издали во весь голос:

— Жена, жена, убей лисенка, что лежит у твоих ног!

Глуховатая старуха, ничего не поняв, переспросила:

— Что он сказал, дитя мое?

А тот ответил:

— Он сказал: «Испеки лисенку лепешку на желтом масле!»

Когда же старуха принялась распускать желтое масло, лисенок

окунул в него свой хвост и давай хлестать им старуху по лицу, пока ее не убил. А сам сожрал жир и был таков.

Кряхтя и задыхаясь, прибежал старик и видит: сидит старуха рядом с котлом, лицо ее все в глубоких складках. Заорал старик:

— Лисенок содрал шкуру со всех семерых наших черных коз, а ты еще смеешься, старая сука!

И так он разъярился, что сердце его разорвалось на части.

А тем временем лисенок, умирая от жажды, нашел посреди замерзшей реки, на льду тонкую струйку воды и стал пить из нее. Тут идет ему навстречу волк. Едва завидев его, лисенок изрыгнул жир. Удивился голодный волк:

— Как же это — тебя рвет жиром, когда я чуть ли не умираю с голоду?

А лисенок и говорит:

— Трижды окуни свой хвост в воду этой узкой канавки и поболтай им туда-сюда, а потом посиди на льду и трижды взвой, запрокинув вверх голову, и с неба посыплется много желтого масла.

Волк так все и сделал, но с неба не то что масла, а вообще ничего не посыпалось. Когда же он с удивлением взглянул на лисенка, тот с хохотом убежал от него. Захотел волк вскочить да догнать его, но хвост его накрепко примерз ко льду, так лисенок и убежал. Встретился ему по дороге еще один старик.

— Старик, а старик, возьмешь меня в сыновья? Я связал для тебя волка, убей его!

Пошел старик за лисенком и действительно увидел волка, примерзшего ко льду. Убив его, привел старик лисенка в свою юрту и велел двум своим сыновьям почитать его как старшего брата.

Однажды лисенок напал на единственного белого коня старика, перегрыз ему шейную артерию и уже собирался было сожрать его, да старик схватил лисенка, повесил его в отверстии дымохода и ушел за дровами, чтобы опалить и спустить с него шкуру. А когда отец ушел, его мальчики принялись лизать кал и мочу, пущенные лисенком со страху, приняв их за масло. Тут лисенок и говорит им:

— Ах, братцы, братцы, ну что вы нашли там хорошего, сзади у меня течет всего лишь масло, а вот изо рта потечет сахар!

Мальчики и спрашивают:

— Как же нам до него добраться, нам не достать!

А лисенок отвечает:

— Принесите мне нож, я отрежу чуток и дам вам!

Принесли ему мальчики нож, и он освободился. Потом стянул с обоих мальчиков кожу, сварил мясо в котле и был таков.

Вернувшись, старик почуял запах мяса и подумал:

— Ну и дельные у меня сыновья! Пока я ходил, они содрали шкуру с лисенка и сварили его.

Он отрезал себе немного от почки и печени, но, проглотив чуточку, прислушался: «Когда я жевал его почечку, она издала звук: бюрт-бюрт, а когда я жевал его печеночку, она издала звук: барт- барт. Что за чудеса?»

Помешал он в котле и увидел головы своих мальчиков; упал он без чувств в кипящий котел, тут и пришел его конец.

И вот лисенок опять остался без крова и приюта и снова умирал с голоду. Нашел он на заброшенной стоянке войлочную стельку. Лисенок назвался ламой и стал раздавать этой стелькой благословение. Отправился он к сотне черноголовых птиц, спустившихся к стоянке в поисках поживы, и говорит им: